Свадьба-Развод и наоборот - Нарицын Николай Николаевич. Страница 42

Сережина мама, которая в жизни собственно ничего и не умела, кроме как вести хозяйство (но уж это делала профессионально), как-то сразу согласилась. Может быть, захотелось уехать от тяжелых воспоминаний. Тем более что там родня, близкие люди... А еще надо заметить, что история эта началась тогда, когда Крым еще никто не делил, там еще можно было достойно жить и никто не относился сурово к приезжим из Москвы!

В общем, Сережа с мамой уехали. А Оля даже как бы и не заметила: в конце концов, это были друзья родителей (правда, папа сильно переживал смерть друга), а у нее своя жизнь. А что там смеялись, что Сережка ее жених - так больно нужны такие женихи! Тоже мне, смотреть не на что! Она еще себе выберет достойного. Благо что сама довольно яркая симпатичная девочка - тринадцать лет, а дашь все пятнадцать. Уже на улице молодые люди заглядываются, да какие - не чета Сережке!..

А через полгода. как раз к лету, от Сережиной мамы пришло письмо: "Дорогие бывшие соседи, приезжайте к нам отдохнуть! У нас теперь свой домик. Денег я с вас не возьму, а места у нас прекрасные, да и мы соскучились..." Олин папа почесал в затылке: "Что-то странно, соседушка никогда копейкой не бросалась. Наверняка хочет иметь возможность приезжать в Москву - сама-то она отсюда выписалась..." А Олина мама расцвела: "Да ну и что, мы их тут что, не примем? А зато отдых какой прекрасный, а то вон не знаешь, куда на лето детей вывезти, путевки-то тебе на работе не дали..." И они вчетвером - папа, мама, Оля и ее младшая сестра - поехали к бывшим соседям.

Отдых был как отдых - только Оле все равно было трудно общаться с Сергеем, к тому же теперь она его стеснялась. Чтобы с ним видеться поменьше, даже ходила помогать его маме на участке (тем более что денег с них и вправду не взяли). А когда уезжали, мать с отцом пригласили радушную хозяйку приезжать к ним в Москву. Так и повелось: летом Олина семья едет в Крым, а зимой - Сережа с мамой в Москву. Конечно, жили у Олиных родителей. И тоже, разумеется, бесплатно.

Оля не любила, когда приезжали крымские гости: квартирка была все-таки тесновата. Хоть и трехкомнатная, но в тех домах, которые сейчас называют "хрущобами", причем самой первой постройки. Маленький коридорчик, такая же кухонька и три небольшие комнаты: одна Олиным родителям, одна Оле и одна ее сестре (была еще бабушка, но она давно умерла). А когда приезжали гости, приходилось сестру забирать к себе: потому что Сережа с мамой получали одну комнату в свое распоряжение.

И однажды, года через четыре после начала "обмена визитами", когда гости прибыли аж на новый год, в первые послепраздничные дни все взрослые сидели в кухне, слегка приняв горячительного ("друг у друга на голове" - с какой-то странной ненавистью подумала Оля), вели какие-то пустые шуточные разговоры, перемежаемые смехом. Оля сидела тут же и с грустью думала, что так обидно - по каким-то там причинам в школе сорвалась экскурсионная поездка с классом, а ведь последний год вместе учимся, этим летом школу кончаем, а теперь торчи тут с этими гостями... И вдруг в разговоре прозвучало ее имя: она прислушалась и поняла, что родители, - и конечно, мама первая - опять поднимают ту самую тему про жениха и невесту. Оля прислушалась и поняла, что разговор начался с другой, не менее злободневной темы: о том, что старый дом пойдет на расселение. И будут давать квартиры. Олиных родителей давно мучила мысль: дадут ли им трехкомнатную? Мол, вроде бы по количеству комнат должны, но метраж у них явно меньше, по новой планировке только на двухкомнатную тянет... С другой стороны, двое взрослых детей, но дети-то однополые... "Да, получать две комнаты вместо трех, конечно, жалко, - сказала мама. - Тем более Оленька наверняка скоро замуж выйдет - как в двух-то комнатах?" И тут развязно хохотнул Олин папа (ох, не надо было ему пить!): "А что, мать, вот и решение: Ольку срочно замуж выдадим, мужа пропишем - может, им вообще отдельную площадь дадут, потому как отдельная семья!" И не успела Оля вскочить и гневно возразить, что она не вещь и сама решит, когда ей идти замуж, как желанную тему столь же полупьяным голосом подхватила мамочка Сергея: "Точно! Да и жениха долго искать не надо: вот он, жених!" И фамильярно потрепала по голове своего двадцатилетнего сына-студента...

...Слава богу, тот разговор так и остался шуткой. Но похоже, Оля поняла, что радушие и гостеприимство Сережиной мамы было связано не столько с возможностью ездить в Москву, сколько с желанием вернуть сыну столичную прописку. Они же тогда так сорвались, словно оглушенные, все продали, ни о чем не подумали... А теперь, пусть сынишка и учится в престижном медицинском институте, но все же в каком-то, по мнению его мамы, захолустном, ему бы с его способностями, мол, в столицу, а потом и ей за ним... Недаром мать Сергея жаловалась, что курортники хоть и кормят, но обслуживать их стало все труднее, годы идут, да и обстановка всякая - политическая и экономическая -изменяется не к лучшему... "В общем, на квартиру нашу нацелились, - подумала Оля. - Да вот только фиг вам. Не пойду я за Сережку! Тоже мне жених: мы с ним в детстве в одной песочнице копались, он мне как брат, да и то не больше чем двоюродный, а тут - жених! Я и не люблю его вовсе, и в постель с ним ложиться совсем не хочется..."

Тем временем Оля закончила школу и очень удачно поступила в институт (ходили в семье слухи, что папа помог, заплатил кому надо, но Оля предпочитала об этом не думать - хотелось считать, что это только ее заслуга), И став студенткой, она уже в новом качестве отправилась с родителями отдыхать к бывшим соседям. Сережу она там на этот раз не увидела - он как раз сдавал сессию, а потом уехал куда-то: то ли на трудовую практику, то ли на сборы... Его мама, правда, клохтала об этом день и ночь, да Оля и не прислушивалась. У нее были другие заботы: во время вступительных экзаменов она встретила потрясающего молодого человека, который поступал вместе с ней, и как оказалось, очутился в ее группе - они так забавно столкнулись в вестибюле у доски с результатами зачисления! И еще... Оля, увидев в списке его фамилию, а потом тут же свою, от полноты чувств... даже бросилась ему на шею и расцеловала. Он засмеялся и посмотрел на нее чуть дольше, чем обычно... Так что Ольга на этот раз еле дождалась конца лета, и в сентябре с большим удовольствием отправилась учиться. Там она сразу же увидела ЕГО - он махал ей рукой и приглашал занять место рядом с ним...

Время шло, кончилась и осень. А в начале декабря отпраздновали Ольгино восемнадцатилетие. Вернее, отпраздновали очень своеобразно - Оля отказалась собирать гостей и отправилась со своим любимым вдвоем в какое-то кафе... Мама была возмущена - такую дату да не отметить! На что Ольга ответила, что вот именно, дата серьезная, то есть она уже совершеннолетняя и свой собственный день рожденья как хочет, так и празднует! Мама, у которой были грандиозные планы относительно праздника, чуть не расплакалась. А папа каким-то незнакомым голосом сказал: "Ничего, мать, дочка и правда уже взрослая. Не заметишь, как и жениха приведет..."

"Дался им этот жених! - подумала Ольга. - Опять, что ли, о расселении во дворе заговорили?" - и убежала. А на следующий день пришла телеграмма из Крыма (постоянно этот Сережка путал, когда у нее день рождения!) Оля взяла поздравительный бланк в руки и тут же отложила - текст начинался словами "Поздравляем нашу невесту..." Потом, приехав на Новый год, Сережина мама смущенно говорила, что имелось в виду только Олино совершеннолетие, - мол, она теперь может вступать в брак... "Да понятно, - отмахивалась Оля на этот раз беззлобно, - вам всем сильно нужен этот брак..." Ей эти мысли уже давно были не досадны, а смешны: у нее дела на личном фронте шли прекрасно. Любовь была взаимной, от поцелуев наконец перешли к более близким отношениям, и Оля нисколько не горевала по поводу пресловутой девственности: в конце концов, и ей тоже это было приятно, а потом, ее любимый же так часто повторял, что они поженятся... Вот только когда - не уточнял, но все-таки говорил!