Современный психоанализ. Теория и практика - Змановская Елена Валерьевна. Страница 61

Явные взаимодействия членов семьи считаются замаскированными версиями скрытого за ними латентного содержания. Неаналитические терапевты принимают значение очевидных взаимодействий членов семьи; аналитические терапевты пытаются вскрыть другой материал, особенно тот, который спрятан, не осознается или находится в прошлом. Это очень болезненная работа, которая не может происходить без постоянной поддержки компетентного терапевта. В связи с этим Майкл Николс подчеркивает необходимость в эмпатии для создания «климата контроля» для всей семьи [73].

Это означает, что терапевт должен слушать, и не вмешиваться, а члены семьи должны научиться воспринимать жалобы друг друга скорее как заявления о чувствах и стремлении к изменениям, чем как нападения, угрожающие целостности их Эго. Психоаналитический терапевт должен преодолеть свое желание успокаивать членов семьи, давать им оценки и советы. Вместо того чтобы попытаться разрешить спор, терапевт-аналитик скорее вмешается и задаст ряд вопросов о тех страхах и желаниях, которые лежат в его основе: почему они так рассердились; что они хотят этим сказать друг другу; чего они ждут друг от друга; откуда берутся эти чувства или ожидания? Вместо того чтобы фокусировать внимание на том, кто кому что сделал, аналитические терапевты сосредоточиваются на сильном чувстве и используют его в качестве отправной точки для тщательного исследования его истоков: что вы чувствовали; когда вы раньше испытывали такое же чувство; возникало ли оно еще раньше; что вы помните?

Особое внимание семейные терапевты уделяют механизмам защиты и проективной идентификации, специально проясняя, какие конкретные действия одного вызывают нежелательные реакции другого (что в ваших действиях вызывает данную реакцию партнера?).

В целом при работе с семьей тревога и сопротивление проявляются более интенсивно, чем при индивидуальной терапии (по крайней мере, в ходе первых встреч). Люди боятся открываться, раскрывать свои тайны, они не верят в улучшение, склонны критиковать и обвинять друг друга. В результате – семейная терапия реже принимается семьей, чем индивидуальное лечение кого-либо из ее членов.

В рамках семейной работы труднее отслеживать негативные переносы (если они вообще развиваются в семейном формате). Супруги либо нападают друг на друга, либо объединяются друг с другом в борьбе против терапевта. Семьи втягивают специалистов в выполнение недостающих функций , например ожидая того, что терапевт дисциплинирует детей или окажет поддержку супругу. Быстро образуются психологические альянсы и треугольники. Терапевты могут нарушать нейтральность, вовлекаясь в альянс с одним из членов семьи, чьи бессознательные проекции наиболее благоприятны для идентификации с ним терапевта.

Описанные особенности семейной терапии объясняют высокий риск негативного контрпереноса (трудно контролируемых ответных чувств аналитика), который может быть более интенсивным, чем при индивидуальной работе. Столкнувшись с высокой тревогой и упорным сопротивлением семьи, терапевты склонны испытывать растерянность и беспомощность, подталкивающую их к преждевременному завершению работы. В то же время, защищаясь от тревоги, члены семьи, прежде ведущие войну друг с другом, в ряде случаев объединяются против терапевта, активно нападая на него и обесценивая его усилия. Закономерно, что контрпереносные чувства терапевта в этом случае окрашиваются справедливым гневом и бессильной яростью. В такой ситуации, по мнению Натана Аккермана, « терапевт обязан выбрать средний курс между полюсами тяжело переносимой близости и вспышек рискованной ярости, ведущих к дезорганизации и отчаянию » [102].

Негативные чувства пациентов не следует рассматривать как неустранимое препятствие или доказательство неэффективности терапии – они являются основным, а нередко и единственным рычагом формирования мотивации позитивных изменений. Негативные переживания терапевта также очень важны. При правильном обращении они выступают источником информации о скрытой семейной динамике и динамике терапии. В отличие от индивидуальной терапии в семейном варианте поощряется более открытое выражение чувств терапевта. Также рекомендуется более активная работа с семейным сопротивлением, которое следует интерпретировать при первых же его проявлениях.

В результате перечисленных трудностей семейная терапия чаще прерывается, имеет меньшую продолжительность и сопровождается большей организующей активностью терапевта. По ироничному замечанию Майкла Николса, « психотерапия стоит дорого, отнимает много времени и вызывает стресс, поэтому семьи стараются поскорее ее завершить » [73].

* * *

Несмотря на имеющиеся проблемы, семейная терапия является наиболее адекватным и эффективным методом улучшения межличностных отношений. Будучи «терапией отношений», семейный поход гармонично сочетает преимущества индивидуальной и групповой работы. Последнее направление базируется на понимании динамики социальных процессов, анализу которых посвящена следующая часть.

Часть 3 Прикладной психоанализ

Глава 5 Психоанализ больших и малых групп

Основные понятия прикладного психоанализа

Использование анализа для лечения неврозов – лишь одно из его применений; будущее, возможно, покажет, что не самое важное.

З. Фрейд

В широком значении психоанализ – это особый культурный феномен, который выступает одновременно в нескольких ипостасях: наука о бессознательном; метод познания человека и его культуры; метод психотерапии; форма мировоззрения. В течение последнего столетия психоаналитические теория и практика претерпели существенные изменения. Многие положения пересмотрены или творчески доработаны. Ситуация изменилась настолько, что сейчас под общим названием глубинная психология сосуществует множество различных психологических моделей.

Исторически сложилось деление психоанализа, а точнее говоря – психоанализов, на три направления – метапсихологическое, клиническое и прикладное . Распространено мнение, что психоанализ зарождался как новый метод лечения неврозов, а основные открытия Фрейда и его соратников были сделаны в процессе клинической работы с пациентами. В результате за психоанализом прочно закрепилась слава метода лечения неврозов. Но факты свидетельствуют скорее об обратном: идеи психоанализа вырастали на культурологической почве. В одной из своих ранних книг «Толкование сновидений» (1900 год) Фрейд опирался не столько на клинические случаи, сколько на собственные сновидения и познания в области мифологии. В 1906 году Фрейд приступает к написанию первой официальной работы по прикладному психоанализу «Бред и сновидения в “Градиве” Иенсена», где литературная классика целенаправленно используется им для обоснования психоаналитических идей.

Споры о том, что изначально – клинический или культурологический психоанализ, не утихают до сих пор. Сегодня уже трудно сказать, чему в большей степени обязан своим происхождением эдипов комплекс – врачебной практике Фрейда или его знанию мифологии. Как будто предчувствуя подобную путаницу, Зигмунд Фрейд писал в 1926 году: « По практическим соображениям и для наших публикаций мы приобрели привычку отделять клинический психоанализ от других приложений анализа. Но это некорректно. В реальности граница проходит между научным психоанализом и его применениями (в медицинской и немедицинской областях) » [134. С. 154].

Фрейд подчеркивал важное значение немедицинского анализа , основы которого были заложены им совместно с К. Юнгом, О. Ранком, К. Абрахамом. «Первооткрыватели» предложили несколько ключевых идей для последующего рассмотрения культурных процессов. Во-первых, они обратили внимание на то, что ранняя история целого народа аналогична истории детства отдельного человека. Например, по мнению Фрейда, эдипов комплекс является основополагающей структурой межличностных отношений и имеет особое значение для культурного развития народов. Во-вторых, если и существует коллективное бессознательное, то оно действует по тем же законам, что и индивидуальное бессознательное. Например, продукты народной фантазии – мифы и сказки – аналогичны сновидениям отдельного человека. В них, так же как и во снах, в символической форме проявляются скрытые желания, требующие удовлетворения. Наиболее важные культурные феномены, такие как религия, нравственность, мифология, представляют собой попытку компенсации недостаточного удовлетворения влечений. В-третьих, психопатология может наблюдаться не только у индивидов, но и у социальных групп или даже у целых народов. Некоторые исторические события напоминают невротические и даже психотические расстройства отдельной личности. Например, признаки такого заболевания, как паранойя (систематизированный бред), достаточно отчетливо проявляются в форме массового психоза, неоднократно встречающегося на протяжении истории человечества в форме так называемой охоты на ведьм.