Анализ характера - Райх Вильгельм. Страница 24

В связи с этим необходимо учитывать следующее: анализ характера в каждом случае вызывает бурный эмоциональный всплеск и часто порождает опасные ситуации. Поэтому очень важно всегда оставаться хозяином положения, конечно, технически. Именно по этой причине многие аналитики, видимо, будут отказываться от использования метода анализа характера. В таком случае им скорее всего придется распрощаться и с надеждой на успех. С большинством неврозов невозможно работать, используя мягкий подход. Анализ характера, последовательный акцент на характерных сопротивлениях и настойчивая интерпретация их форм, путей и мотивов дают пациенту и аналитику столько же возможностей, сколько и неприятных моментов. Здесь нет ничего общего с методом научения, скорее это жесткий аналитический подход. Поэтому лучше начать анализ с демонстрации пациенту предстоящих трудностей и малоприятных моментов.

е) Оптимальные условия для аналитической редукции наличного материала к инфантильному.

Поскольку последовательная интерпретация поведения спонтанно открывает путь к инфантильным корням невроза, возникает новый вопрос: существуют ли критерии для определения, когда должна произойти редукция наличной модели поведения к ее инфантильному прототипу? Такая редукция, как известно, составляет одну из кардинальных задач анализа, но ведь этот принцип необходимо ежедневно применять на практике. Следует ли осуществить ее, когда у пациента обнаружатся признаки появления соответствующего инфантильного материала, или есть основания повременить с этим?

Прежде всего необходимо подчеркнуть, что во многих случаях не выполняется задача редукции — разрешение сопротивления и устранение амнезии: либо присутствует не более чем интеллектуальное понимание, либо от редукции отказываются из-за сомнений. Это объясняется тем, что — как в случае с осознанием бессознательных идей — топический процесс становится завершенным, только если он сопряжен с динамически-аффективным процессом осознания. Здесь необходимо выполнение двух условий: первое — основные сопротивления должны быть по крайней мере ослаблены, а второе — идея, которая осознается или, в случае редукции, открывает новую ассоциацию, должна быть заряжена определенным минимумом аффекта. Мы знаем, что аффекты, как правило, отделены от вытесненных идей и заключены в острые трасферентные конфликты и сопротивления. Если редуцировать сопротивление к инфантильной ситуации раньше, чем оно разовьется полностью, когда появился только один след ее инфантильного истока, то аффективная энергия останется до конца не использованной. Надо интерпретировать содержание сопротивления, когда соответствующий аффект еще не мобилизован. Таким образом, с динамической точки зрения не следует пресекать сопротивление в зародыше, а, напротив, необходимо дать ему полностью проявиться в ситуации переноса. В случае хронических вялых характерных образований другого пути нет вовсе. К фрейдовскому правилу, что пациента, надо перевести от отыгрывания к вспоминанию, от сегодняшнего дня к детству, необходимо сделать следующее дополнение: сначала хронически ригидные моменты должны быть вновь вызваны к жизни в актуальной ситуации трансфера, ведь и хронические воспаления лечат прежде всего тем, что провоцируют их обострение. При характерном сопротивлении это необходимо. На более поздних стадиях аналитической работы, когда уже установлены определенные кооперативные отношения, необходимость в этом уменьшается. Может создаться впечатление, что многие аналитики прибегают к немедленной редукции в еще совершенно незрелой ситуации трансфера в связи с боязнью сильнейшего шквального трансферентного сопротивления. Это созвучно тому, что, несмотря на усовершенствование теоретических знаний, сопротивление еще часто считается чем-то нежелательным и лишь нарушающим аналитический процесс. Отсюда возникает неверная тенденция обходить выявление сопротивлений, вместо того чтобы дать им полностью проявиться и затем излечить. Не следует забывать, что неврозы сами по себе состоят из сопротивлений, что, разрешая каждое сопротивление, мы одновременно разрешаем и часть невроза.

Есть и другая причина, по которой необходимо полное проявление сопротивления. Из-за того, что сопротивление имеет сложную структуру, все его детерминации и смыслы можно понять лишь постепенно. Чем полнее понимание картины сопротивления, тем более успешна его последующая интерпретация. Кроме того, двойная природа сопротивления — актуальная и историческая — вынуждает в первую очередь распознать и в полной мере понять содержащиеся в нем формы эго-защиты. Только после того, как прояснится актуальный смысл сопротивления, появляется возможность интерпретировать инфантильный источник. Это справедливо тогда, когда пациент представляет инфантильный материал, необходимый для понимания возникшего сопротивления. Но часто приходится работать со случаями, когда сопротивлению необходимо «дать ход» только потому, что иначе аналитик не получит достаточного количества инфантильного материала.

Итак, техника работы с сопротивлением пациента имеет два аспекта: первый — понимание сопротивления в актуальной ситуации путем интерпретации его актуального смысла; второй — разрешение сопротивления при помощи проведения ассоциаций всплывающего инфантильного материала с актуальным. Таким способом можно легко избежать уклона как в актуальную ситуацию, так и в инфантильную, потому что и той, и другой при интерпретации уделяется равное внимание. Сопротивление же не препятствует анализу, а, напротив, направляет его в наиболее целесообразное русло.

ж) Анализ характера в условиях обильного потока материала.

В тех случаях, когда характер пациента с самого начала препятствует процессу воспоминаний, можно не сомневаться, что анализ характера — это единственно легитимный путь введения больного в процесс терапии. Но как быть в тех случаях, когда характер допускает продуцирование обширного материала воспоминаний? Требуется ли в этих случаях описанный здесь анализ характера? На этот вопрос можно ответить отрицательно, если эти случаи не сопровождаются характерным панцирем. Но поскольку такого практически не встречается, поскольку механизм нарциссической защиты всегда — рано или поздно — оборачивается характерным сопротивлением различной интенсивности и глубины, — фундаментальных отличий между случаями нет. Существует следующее отличие практического характера. В случаях, которые описаны выше, механизм нарциссической защиты лежит на поверхности и непосредственно проявляется как сопротивление, но бывает и по-другому, когда он располагается в более глубоких пластах личности и на первом этапе остается незатронутым. Именно поэтому он и бывает опасен. В первом случае вполне можно предугадать развитие событий. В последнем — аналитик часто довольно долго пребывает в уверенности, что анализ проходит удовлетворительно, поскольку пациент охотно все принимает, демонстрирует быстрые реакции на интерпретации и даже прогрессирует. Но как раз с такими пациентами аналитика и поджидает самое сильное разочарование. Процесс идет, но успех, завершающий аналитический процесс, не наступает. Аналитик выдает свои интерпретации сполна, ему кажется, что пациент полностью сознает первосцену и все инфантильные конфликты, но анализ утопает в пустоте, монотонном повторении старого материала, а пациент не чувствует улучшения. Еще хуже, если успех при трансфере обманет аналитика и покажется ему реальным состоянием дел. А у пациента вскоре после улучшения может произойти полный рецидив.

Обилие негативного опыта, связанного с такими случаями, наталкивает на совершенно очевидное заключение, что аналитик чего-то недоглядел. Упущение вряд ли имеет отношение к содержательной стороне материала — в этом отношении подобные случаи анализа бывают вполне успешными. Скорее всего, это скрытое, нераспознанное сопротивление, которое свело на нет все усилия аналитика. Вскоре обнаруживается, что сопротивления скрыты как раз в нарочитой готовности пациентов к анализу, в отсутствии у них манифестируемых сопротивлений. Сравнивая эти неудачи с успешными курсами лечения, можно обратить внимание, что в неудачных случаях анализ развивается ровно, он никогда не прерывается злобными эмоциональными всплесками, особенно примечательно, что он все время сопровождается положительным переносом. Негативные импульсы по отношению к аналитику возникают чрезвычайно редко. Это не значит, что импульсы ненависти не анализируются; они не бывают представлены при переносе либо вспоминались без аффекта. Прототипами этих случаев являются аффективно слабые нарциссические и пассивно-фемининные характеры. Первые демонстрируют «теплый», а последние — преувеличенно положительный перенос.