Как жить, чтобы жить. Основы экзистенциального нейропрограммирования - Ковалев Сергей. Страница 9
Но прогибался все-таки не до конца, так как окончательное решение проблемы обустройства мироустройства лежало в иной, более высокой плоскости, а точнее — на следующем уровне вашей жизни и развития. Надсоциальном, когда, натешившись и даже как бы наигравшись в столь поощряемые обществом игры в чувственные удовольствия, деньги, статус и власть, а после открыв для себя чувства и ценности, вы внезапно обострённо понимали, что обладание всем этим не дарит счастья, а, чаще всего, даёт лишь сиюминутное удовольствие. И открывались для чего-то большего, лежащего за пределами обыденной жизни, но только и позволяющего понять её истинный смысл и глубочайшее значение. Познание и созидание этого мира ради последующего перехода на иные, более высокие планы бытия, а в перспективе — осознание себя не в качестве ограниченного во времени жизни представителя биологического вида «Homo sapiens», но бессмертного Космического существа, возможностями равного Богу и Богом, по сути, являющимся. Для которого реальность обыденной жизни со всеми её общественными нормами и правилами становится не более чем компьютерной игрой. Которой легко управлять и с которой легко можно управиться…
Итоговая таблица или, иначе, схема уровней жизни выглядела так.
Кстати, поскольку данная таблица является так сказать основной, но вмещающей самый разный материал, я для краткости использую аббревиатуры номинаций этих уровней.
Тут, однако, подоспела другая важная информация. Как психотерапевт сначала Европейского, а после Всемирного регистров, я свято и истово поверил (да и сейчас верю) в так называемую Страсбургскую конвенцию. Согласно которой любой симптом — неважно, соматический (телесный) или психологический — всегда является глупым и уродливым (а также чреватым далеко идущими последствиями) способом адаптации к реальности — сиречь, к тому самому социуму, который нас социализирует. Да так, что, ежели эта социализация где-то не удалась, для того, чтобы вы всё-таки как-то приспособились к обществу, вам даётся костыль в виде соматоза (телесной болезни), невроза или психоза.
То есть, например, алкоголик смог приспособиться к обществу исключительно с помощью бутылки, невротик — невроза, а диабетик — диабета. В том, что дело обстояло в точности наоборот и болезнь являлась невыученным уроком или невыполненной контрольной работой, я тогда ещё до конца не догадывался (хотя уже вполне смело писал о психологических корнях телесных проблем — типа гипертонии от напряжения и давления в жизни, а диабета — от отсутствия в ней сладости). Меня заинтересовало другое: а одинаковы ли способы адаптации на различных уровнях жизни, раз уж вся наша жизнь суть сплошная адаптация?
На помощь пришёл курс биологии, выученный на первом курсе психфака. В котором устами академика Северцева излагалось, что существует четыре типа адаптации: деградация, интенсификация, специализация и развитие. Догадка мелькнула молнии подобна: так вот оно — то самое для уровней жизни. Ведь получается, что те, кто застревает на досоциальном уровне, адаптируются к жизни путём деградации (ухода от реальной жизни в её «заместители» — суррогаты). Те, кто поднялся до уровня социального, но не пошёл дальше, адаптируются посредством интенсификации (чтобы всё успеть и смочь, а значит, быть обласканным начальством — словом, «работай, негр, работай, солнце ещё высоко, а бобовая похлёбка будет не скоро…»). Немногие, кто поднялись до постсоциального уровня, адаптируются посредством специализации (как бы всецело отдавая себя чему-то одному, и в этом одном добиваясь успеха). И, наконец, единицы, достигшие надсоциального уровня, адаптируются с помощью развития — но уже не к социуму, а к Миру во всё расширяющихся границах сфер и плоскостей бытия.
Далее настало время включить в свою концепцию типологии стилей жизни — разработанных, увы, не мною, а А. Кроником и Р. Ахмеровым [17].
Создали они её в рамках весьма любопытного метода анализа жизненного пути: так называемой каузометрии. Однако для меня было крайне важно и интересно то, что все без исключения составляющие этого стиля вполне даже вписываются в модель четырёх уровней жизни. Более того, только в рамках этой концепции они наконец-то обретают подлинную логику развития.
Начнём с того, что так называемые эвдемические установки (предрасположенности человека в плане принимаемой им модели счастья) совершенно чётко подразделяются по уровням жизни.
Наличие подобных установок, собственно, и реализуется в стилях жизни. Которые опять-таки «раскладываются» вполне даже логичным (и аналогичным нашей модели) образом.
В качестве принципов саморегуляции (того, как человек регулирует и осуществляет достижение счастья) здесь выступают опять-таки весьма адекватные четырём уровням жизни.
Естественно, что и пути к счастью выглядят здесь совсем по-разному.
На мой взгляд, всё в этой схеме настолько ясно и даже как бы прозрачно, что остаётся не более чем подытожить. Итак, досоциальный уровень предполагает аскетизм, предопределяющий самоограничение потребностей (как тут не вспомнить весь начальный опыт построения социализма в отдельно взятой стране, которая ограничивала своих граждан везде и во всём — и всё во имя будущего счастья). Этап социальный предполагает уже деятельность, логично требующую самосовершенствования и максимизации способностей (то, что до недавнего времени и совершалось в нормальных странах еврозоны и, прежде всего, в её «локомотивах» — ФРГ и Франции). И всё это всё равно остаётся только лишь выживанием. Потому что пользование миром начинается тогда и только тогда, когда на постсоциальной стадии он и всё остальное рассматривается с точки зрения полезности, а ведущим становится гедонизм (увы — опыт Греции показывает, что, не пройдя две первые стадии, вот так сразу, безо всяких предварительных самоограничений с последующим самосовершенствованием перейти (скакнуть!) невозможно, и именно прохождения этих пропущенных стадий и добивался от греков Евросоюз). И только после закономерного, как выясняется, гедонизма, пройдя его искус и даже осознав, что это ловушка («мышеловка на меху») и остановка на пути, можно войти в надсоциальную стадию. Созерцания мира и его познания при обязательной — подчеркну: обязательной! — минимизации его сложности. Когда ты наконец-то совершенно по-другому понимаешь мудрость слов великого комбинатора Остапа Бендера о том, что жизнь, эта сложная штука, открывается просто, как ящик. Надо только знать, как её открывать…
Сами по себе идеи А. Кроника и К0 помогли мне понять довольно многое. Например, психологию экономического поведения населения этого мира на каждом из четырёх уровней жизни, причуды которого меня иногда просто поражали. Потому что всё оказалось не просто, а очень просто.
Для людей досоциального уровня в ситуации кризиса единственно разумной (на их, разумеется, взгляд) является стратегия минимизации расходов («меньше будем тратить — дольше протянем»). Для людей уровня социального — максимизации доходов («больше будем зарабатывать — легче всё это переживём»).
А вот для людей постсоциального уровня (и только начиная с него) стратегией уже не выживания по жизни — и в кризис и без оного — становится максимизация полезности (поиск тех 20 % видов работ и услуг, которые по закону Парето обеспечивают 80 % доходов и прибыли). Что же касается «надсоциалов» то, поскольку всё, так сказать, материальное их интересует уже куда как меньше, чем остальных, но деньги на жизнь находятся как бы сами собой, то стратегией (и стилем) экономического поведения для них становится минимизация усилий («всё то, что у меня есть, это и есть всё то, что мне надо, а лишнее ни к чему, и не стоит усилий, которые лучше потратить на познание и созерцание…»).