Слеза большого водопада - Парнов Еремей Иудович. Страница 30

— Да, — задумчиво промычал Дик. Сейчас он будто не видел подруги, как бы всматривался в себя. — Да, они все были у меня, и они все хотели бы купить зернышки «бонц», которые я вывез с Льянганати. Они словно с ума посходили. Их не интересовала карта золотых месторождений, им вообще не нужно золото! Им ничего не нужно, кроме этих паршивых зерен, от которых голова идет кругом и каждый человек видит умопомрачительный сон. Им нужны зерна, и баста! И они готовы платить. Платить большие деньги. Огромные деньги! Таких денег мы не знали с тобой, Миму, да боюсь и не узнаем. Никогда не узнаем!

Брови сошлись над переносицей Дика скорбным углом. Донья Миму молчала как завороженная.

— Я страшно продешевил, девочка, — Дик по-прежнему раскачивался на носках. — Счастье ушло от меня, когда я взял грязные деньги Толстого Педро. Этот человек всегда приносил мне несчастье, Миму. Видит бог, я не жалуюсь на свою судьбу, девочка, я не из тех, кто ноет, ты знаешь, но это была действительно большая удача, и ее отнял у меня старый вонючий ублюдок, человек, на которого пули жалко. Скотина, мразь.

— Не ругайся, Дик, это грешно.

— Ты бы не так ругалась, если б знала, какую сумму мне предлагал американец. Это состояние, большое состояние.

Они замолкли.

— Дик, что ты задумал? — с тревогой спросила Миму. — Дик, ты задумал нехорошее. Признайся, что ты задумал, мой мальчик! Ради всего святого, умоляю!

— Я скажу тебе, девочка, — ответил кладоискатель, — я тебе все скажу... Ты у меня одна, и ты должна знать. Я пойду к этим ребятам, верну им все деньги, выкуплю за тройную цену зерна «бонц» и продам их американцу. Ну а если Живчик или Ленивец не согласятся...

Дик растоптал на полу что-то невидимое и отвратительное.

— Конечно, стрелять я не буду, но...

Миму вроде совсем онемела. Лоб ее покрылся морщинами напряженного раздумья. Она что-то соображала.

— Значит, ты не сказал американцу, что уже продал семена? — тихо спросила она.

— Не сказал. За кого ты меня принимаешь? Упустить такую возможность!

— А второй джентльмен, он также большие деньги тебе обещал?

— Поменьше, чем американец, но тоже кущ порядочный. Да о чем говорить, девочка! Нужно вернуть зернышки, и все тут!

— Погоди, Дик, погоди. Послушай меня. Я тебе плохого не скажу, не посоветую. Ты меня знаешь.

— Я тебя знаю, Миму, только говори быстрее, что ты там придумала, а то меня нетерпение за печенку хватает. Действовать нужно, а не разговаривать! Время уходит, вечером мы уже будем стоять на причале, а там ищи-свищи ребят!

— Не спеши, Дик, не спеши. Пусть они себе бегут на здоровье куда хотят.

— Объяснись, Миму, а не то я лопну от любопытства. В чем дело?

— А дело в том, малыш, что я далеко не уверена, получили ли твои бандиты настоящие семена «бонц». И даже если ты потребуешь их от меня, то и тебе я не смогу их дать.

Они глянули друг другу в глаза.

— Неприятная история вышла, да ничего не поделаешь, нельзя ее скрыть от тебя. Я собиралась все объяснить, но ты как-то все вперед выскакиваешь. Отдала я банку с семенами твоими, Дик, в холодильник к Хуанито. Холодильник поломался, и пришел его чинить наш электрический механик Альдо Усис. Этот дурак, что везде и всем про порядок рассказывает. Он выкинул банку, а Хуанито присоединил ее к остальным. Мальчик подумал, что в ней кофе. Ведь твои семена так похожи на настоящие кофейные зерна! И приятелям твоим я подсунула неведомо что. Некогда мне было настоящие зерна разыскивать. Таких банок у Хуанито штук шесть-семь, да и не отличу я твои семена от кофе.

— Так, — сказал Дик. — Зерна отличить просто: они похожи, но не пахнут так сильно, как кофе. А ты молодец, Миму! У тебя есть голова на плечах. Но теперь уже хватит слов. Ступай к Хуанито и принеси мне две банки, одну с тем, что надо, а вторую с кофе.

— А если мальчишка уже пустил семена в дело? Он снабжает кофе все буфеты и рестораны корабля.

Дик Рибейра вздрогнул.

— Все равно, — сказал он, — принеси мне две банки с чем угодно. А там будет видно... Принеси с чем угодно!

— С чем угодно, понимаешь? Мы могли купить не тот товар.Живчик, как всегда, был язвительно подозрителен. Но Ленивец не смотрел на него. Он воспринимал своего спутника, как бельмо в углу глаза, которое мелькает и мешает смотреть. Он был зол на Живчика.

«Ай да вельо! Вот скотина. Своего решил надуть. Держись, старый, ох, держись». Ленивец ощущал, что его большое тело наливается мутной тревожной силой. «Плохо тебе будет, вельо. Плохо. Очень плохо».

— Ничего, Живчик, — успокоил он старика, — мы сейчас придем в четыреста первую и там устроим пробу.

Живчик недоверчиво посмотрел на него.

— Ты и пробуй. Ты толстый, тебя не проймет. А у меня сердце больное.

— Одно зерно не повредит. Но сначала прихватим кое-что из выпивки.

Они прихватили. Закупки заняли довольно много времени. Нагруженные свертками и бутылками, в одном из переходов гангстеры встретили злосчастного Альдо Усиса. Тщательно перебинтованный механик не рискнул вступить в единоборство с двумя мошенниками. Он спрятался под трап, по которому грохотали ботинки Ленивца. Стиснув в кармане браунинг, Альдо шептал страшные проклятия. Когда скорбные фигуры гангстеров миновали его, механик выскочил из-под лестницы. В его глазах светилась почти неземная жажда отмщения.

Навстречу ему торопливо шагал стандартный красавец мистер Смит. Он был озабочен и серьезен. В руках он держал обернутый в рекламные афишки округлый предмет. Смит двигался стремительно и бесшумно. «Это тот, кто нужен», — подумал Усис.

Альдо вспомнил мгновенную реакцию американца. Хотя он и не стрелял тогда, но так выхватить пистолет .может только человек, который выбивает 99 из 100.

«Сейчас он мне поможет, этот великолепный профессионал».

— Сэр, там бандиты, — сообщил он, преграждая путь Смиту.

Американец сделал вид, что не слышит, и попытался обойти Альдо. Но упрямый борец с энтропией загородил вход на лестницу, куда Смиту почему-то до зарезу хотелось попасть. Тогда американец пожал плечами и сухо улыбнулся:

— Не понимейт португалиш.

— Как так? Вы же говорили с сеньором помощником капитана! Я помню вас! А там те самые бандиты, в которых вы собирались утром стрелять! Их нужно задержать.

Лицо Смита стало кислым и скучным.

— Вы хотите, чтобы я в них сейчас стрелял, поскольку мне не удалось это сделать утром? — спросил он у слегка ошарашенного Альдо на чистейшем португальском языке.

— О нет, нет! Я просил бы вас помочь их задержать. Я один, их двое. Мне не просто это сделать.

— А чем они вам, собственно, так досадили? — допытывался Смит.

— Они били меня по затылку. Вот этим били, — Усис подвел Смита к огнетушителю, снял его и сделал взмах в воздухе, показывая, как обращались гангстеры с огнетушителем и его, Альдо Усиса, головой. Смит положил ношу на пол и взял огнетушитель в руки.

— И куда приходились удары? — участливо спросил он.

— Вот сюда, — Усис слегка развернулся и похлопал себя по затылку. В уголках его глаз затаились скорбь и мольба о сочувствии.

Смит молниеносно огляделся по сторонам и легонько тюкнул огнетушителем Усисово темя. Механик привычно опустился на колени. Двойник Бонда аккуратно повесил прибор на место. Достал белоснежный платок и тщательно обтер им красное чудо концерна «Шелл». Потом взял сверток и спокойно ушел.

39

Питер Ик иронически улыбнулся, но глаза остались серьезными. Проповедник нес чушь, однако он чем-то забавлял писателя, и тот слушал с удовольствием. Ик устроился поуютнее и вытянул ноги. Кроме него в библиотечном салоне было всего человек двадцать. Эта злосчастная точка с тире тоже присутствовала. Джимми помогал доктору Трири, подсовывал какие-то бумажки, что-то нашептывал — одним словом, вел себя как заправский суфлер.

«Верит ли он в то, что говорит? — думал Ик, разглядывая подвижную фигуру доктора. — Зачем он этим занимается? Откуда берутся такие типы? Он не коренной американец, акцент у него английский, я бы даже сказал, оксфордский».