Человек и его символы - Юнг Карл Густав. Страница 39

В странах с более древней культурой, чем наша, люди лучше понимают, что утилитарный подход к сознательному планированию своих поступков не годится для пути, ведущего к внутреннему развитию личности. Однажды я встретила пожилую даму, не достигшую многого в жизни в смысле материального благополучия. Но ей удалось создать хорошую семью с плохим мужем и сформироваться как личность. Когда она пожаловалась мне, что ничего не добилась в своей жизни, я рассказала ей одну притчу, изложенную китайским мудрецом Чжуан-Цзы. Женщина сразу же поняла се идею и почувствовала большое облегчение. Суть притчи такова:

«Странствующий плотник Каменный увидел во время своих путешествий огромный старый дуб, стоящий в поле у алтаря в честь местного божества. Плотник сказал своему ученику, залюбовавшемуся дубом: „Это бесполезное дерево. Сделаешь из него корабль, он скоро сгниет, смастеришь орудия труда, они сломаются. Из этого дерева ты не сможешь сделать ничего полезного, вот почему оно такое древнее“.

Но в тот же вечер, когда плотник лег спать на постоялом дворе, старый дуб явился ему во сне и сказал: „Почему ты сравниваешь меня со своими домашними деревьями — боярышником, яблоней, грушей, апельсиновым — и всеми другими фруктовыми деревьями? Еще до того как на этих деревьях созреют плоды, люди набрасываются на них и причиняют им вред, ломая сучья и срывая ветки. Их собственные плоды причиняют им вред, и они не могут прожить отведенный им природой срок. Это происходит повсюду, вот почему я долгое время старался стать совершенно бесполезным. Ты, жалкий смертный! Представь себе, что если бы я был полезным во всех отношениях, разве я достиг бы таких размеров? Более того, ты и я — создания Божьи, как же может одно создание превозносить себя настолько, чтобы осуждать другое? Ты, никому не нужный смертный, что ты знаешь о полезности деревьев?“

Плотник проснулся и задумался над сном. Позже его ученик спросил, почему только одно это дерево служило для прикрытия алтаря, на что он ответил:

„Замолчи! И ни слова больше об этом! Это дерево выросло именно здесь нарочно, потому что в любом другом месте люди его бы не пощадили.“

Плотник отчетливо понял свой сон. Ему стало ясно, что простое исполнение своего предназначения является величайшим достижением человека и что наши потребительские представления должны уступить дорогу требованиям подсознательной части нашей психики. В терминах психологии эта метафора звучала бы так дерево символизирует процесс индивидуации, давая урок нашему близорукому эго.

Под деревом, исполнившим свое предназначение, находился, как отмечается в притче Чжуан-Цзы, алтарь. Это был грубый, необработанный камень, на котором люди приносили жертвоприношения местному божеству, „владевшему“ этим участком земли. Символ алтаря (то есть жертвенника), указывает на тот факт, что для осуществления процесса индивидуации человек должен' сознательно подчиниться силе подсознания, не размышляя о том, что следует, а что не следует делать, что правильно, а что неправильно, или что бывает или не бывает. Надо просто прислушаться к внутренней целостности — Самости, чтобы понять, как поступить в каждом конкретном случае. Наше отношение должно быть таким, как у горной сосны, о которой шла речь выше. Она не раздражается, когда се росту мешает камень, и не строит планов, как преодолеть это препятствие. Она просто стремится почувствовать, куда ей следует расти — левее или правее, вверх или вниз по склону. Подобно этому дереву, мы должны поддаться этому почти неразличимому, но заметно выделяющемуся из других импульсу, который возникает из стремления к неповторимости, к творческому самораскрытию. Это процесс, в котором мы непрерывно ищем и находим нечто пока никому не известное. Подсказки или направляющие стимулы исходят не от эго, а от целостной психики — Самости.

Более того, бесполезно подсматривать, как развивается кто-то другой, потому что у каждого из нас своя уникальная задача осуществления. Хотя многие стоящие перед людьми проблемы и похожи, но они никогда не идентичны. Так, все сосновые деревья очень сходны между собой (иначе мы не считали бы их соснами), однако ни одно не может в точности повторить другое. В силу этих факторов схожести и различия трудно обобщить бесчисленное множество вариаций процесса индивидуации. В действительности каждый человек совершает в этом процессе что-то неповторимое, присущее только ему.

Многие люди критиковали юнгианский подход из-за отсутствия в нем систематического изложения психологического материала. Но такие критики забывают, что сам этот материал — это живой опыт, переживания, заряженные эмоциями, которые по своей природе иррациональны и переменчивы. Поэтому систематизировать его можно лишь в самых общих чертах. Современная глубинная психология в своем развитии столкнулась с теми же трудностями, что и физика элементарных частиц. Другими словами, когда мы имеем дело со среднестатистическими величинами, то рациональное систематическое описание фактов возможно, но, пытаясь описать отдельное психическое явление, мы не можем сделать больше, чем представить честную картину его с возможно большего количества ракурсов. Точно так же ученые должны признать, что не знают, что такое свет. Они могут утверждать лишь, что при одних условиях постановки эксперимента свет, очевидно, состоит из частиц, тогда как при других — представляется, что он волна. Но неизвестно, чем же он является на самом деле. Психология подсознательного и любое описание процесса индивидуации сталкиваются с аналогичными трудностями дефиниций. Но мы попытаемся дать здесь краткое описание их наиболее типичных черт.

Первые проявления подсознательного

Для большинства людей годы молодости характеризуются состоянием постепенного пробуждения, в процессе которого индивидуум постепенно начинает понимать мир и самого себя. Детство является периодом огромного эмоционального напряжения, и первые сны ребенка часто выявляют в символической форме базовую структуру психики, показывая, как она позднее скажется на судьбе конкретной личности. В качестве примера Юнг однажды рассказал группе студентов о молодой женщине, которую постоянно преследовало чувство тревоги, дошедшее до такой степени, что она наложила на себя руки в двадцать шесть лет. Еще ребенком ей приснилось, что в спальню, где она лежала в кровати, вошел Мороз Красный Нос и ущипнул ее за живот. Она проснулась и обнаружила, что сама ущипнула себя. Но сон не испугал ее, она просто запомнила его. Тот факт, что она не реагировала эмоционально на странную встречу с демоном холода — демоном замороженной жизни, не предвещал ничего хорошего в будущем и сам по себе был ненормальным. Позднее она покончила с собой так же холодно и бесстрастно. Из этого единственного сна можно вывести трагическую судьбу сновидицы, предугаданную ее детской душой.

Иногда будущее в символической форме предвещается не сном, а каким-то очень ярким и незабываемым реальным событием. Хорошо известно, что дети часто забывают события, кажущиеся важными для взрослых, но сохраняют отчетливые воспоминания о каком-нибудь никем больше не замеченном случае или истории. При внимательном изучении любого из таких детских воспоминаний мы обычно обнаруживаем, что оно олицетворяет (если рассматривать его как символ) основную проблему формирующейся детской психики. Когда ребенок достигает школьного возраста, у него начинает складываться эго, наступает этап приспособления к внешнему миру. Этот этап обычно сопровождается рядом болезненных переживаний. В то же время некоторые дети начинают ощущать себя очень отличающимися от других. И это ощущение своей непохожести, неповторимости вызывает чувство грусти, частично объясняющее чувство одиночества у многих подростков. Несовершенство мира, его зло, с которыми подросток сталкивается как внутри самого себя, так и вовне, становятся осознанными; он вынужден стараться справиться с настойчивыми, но еще неосознанными внутренними импульсами, а также с проблемами внешнего мира.