Человек и его символы - Юнг Карл Густав. Страница 44

Сновидение сорокапятилетнего психотерапевта может помочь уяснить, каким образом анима может стать внутренним проводником. Когда этот человек ложился спать, то подумал, что в одиночку, без поддержки церкви, трудно идти по жизни. Он почувствовал, что завидует людям, о которых по-матерински заботится какая-нибудь община. (Он родился в протестантской семье, но с тех пор утратил религиозные убеждения). А потом ему приснился сон:

„Я нахожусь в приделе старой церкви, заполненном людьми. Вместе с матерью и женой я сижу в конце придела, будто бы на дополнительных местах. Подобно священнику я должен отслужить мессу, и в руках у меня большой требник, а может, молитвенник. Я очень волнуюсь. Эта книга незнакома мне, и я не могу найти нужный текст. Я волнуюсь, потому что мне скоро начинать, а тут еще мать с женой отвлекают болтовней о всяких пустяках. Органная музыка стихает, все уже ждут меня; я решительно встаю и прошу одну из монахинь, стоящих коленопреклоненно впереди, подать мне ее требник и указать в нем нужное место, что она послушно исполняет. В этот момент та же самая монахиня, подобно служке, ведет меня к алтарю, который находится где-то позади и левее меня. Такое впечатление, что мы приближаемся к нему из бокового нефа. Требник похож на лист с рисунками из твердой и толстой бумаги трех футов в длину и фут в ширину, на которой колонки текста чередуются со старинными рисунками. Прежде чем начну я, часть литургии должна прочесть монахиня, а я все еще не могу найти нужное место. Монахиня сказала мне, что это пятнадцатый абзац, но цифры нечетки и я не могу найти его. Тем не менее я с решимостью поворачиваюсь к прихожанам и все-таки нахожу пятнадцатый абзац (предпоследний на листе), хотя не уверен, смогу ли разобрать слова. Но все равно хочу попытаться. Тут я просыпаюсь“.

Этот сон означает символический ответ подсознания на мысли, посетившие сновидца накануне вечером. Фактически сон говорит ему: 'Ты сам можешь стать священником твоей собственной внутренней церкви — церкви твоей души». Таким образом, сон показывает, что сновидец пользуется помощью и поддержкой церкви, но не внешней, а обитающей в его собственной душе.

Находящиеся в церкви люди (то есть качества его психики) хотят, чтобы он действовал как священник и отслужил мессу. При этом не имеется в виду настоящая служба, так как фигурирующий во сне требник сильно отличается от настоящего. Создается впечатление, что идея мессы использована как символ, означающий акт жертвоприношения в присутствии божества, с которым человек может войти в контакт. Такая трактовка этого символа, конечно, не является общеприменимой, а представляет лишь частный случай. Характерно, что эта трактовка встретилась во сне протестанта, потому что активно верующие католики обычно воспринимают аниму в образе самой церкви, священные символы которой для них — символы подсознания.

У нашего сновидца не было такой духовной практики, поэтому ему приходится идти собственным путем. А сон подсказывает ему, что надо делать. Подсказывает вот как 'Твоя привязанность к матери и открытость миру (представленная во сне супругой — экстравертом) отвлекают тебя и вселяют неуверенность, а бессмысленная болтовня мешает тебе отслужить внутреннюю мессу. Но если ты последуешь за монахиней (интровертная анима), она поможет тебе и как слуга, и как священник. У нее необычный требник, состоящий из шестнадцати древних рисунков (четыре раза по четыре). Твоя месса заключается в созерцании этих шестнадцати психических образов, открываемых твоей религиозной анимой».

Другими словами, если сновидец преодолеет внутреннюю неуверенность, вызванную материнским комплексом, он поймет, что призван служить Богу и что сосредоточенное обдумывание смысла символических образов его души приведет его к реализации этого призвания. В этом сновидении анима появляется, наконец, в своей истинной позитивной роли: в качестве посредника между эго и Самостью. Расположение текста и картинок по четыре указывает на то, что служба этой внутренней мессы исполняется ради целостности. Как показал Юнг, ядро психики (Самость) обычно выражает себя в виде четырехуровневой структуры Число «четыре» также связано с анимой, поскольку ее развитие, как отметил Юнг, проходит через четыре стадии. Первую стадию лучше всего символизирует образ Евы: чисто инстинктивные и биологические связи. Вторую стадию можно наблюдать в образе Елены в «Фаусте». Она олицетворяет романтический и эстетический уровень, которому еще присущи черты сексуальности. Третья стадия представлена Девой Марией — образом, поднимающим любовь (эрос) до вершин духовной преданности. Четвертый тип символизирует Сапиенция — высшая мудрость, превосходящая высшие святость и чистоту. Другим символом этого уровня является образ Суламифи в Песне Песней Соломона. (Психическое развитие современного человека очень редко позволяет достичь этой стадии. Очень близка к такой премудрой аниме Мона Лиза).

На этом этапе мы ограничимся констатацией того, что концепция четверичности (или «кватерности») часто встречается в определенных типах символического материала. Далее мы вернемся к этому вопросу и рассмотрим его более обстоятельно.

Что же означает на практике роль анимы как проводника по внутреннему миру? Эта позитивная функция возникает, когда человек относится серьезно к сновидениям, настроениям, ожиданиям и фантазиям, посылаемым его анимой, и фиксирует их в той или иной форме, например в письменных произведениях, картинах, скульптурах, музыкальных композициях или танцах. Причем, если он работает над этим терпеливо и не спеша, то из недр психики каждый раз появляются новые, более глубокие идеи и впечатления, развивающие и дополняющие предыдущий материал. После того как предмет фантазии был так или иначе зафиксирован, его надо подвергнуть проверке разумом и совестью. При этом важно рассматривать его как абсолютно реальную вещь: не должно быть никаких, даже смутных сомнений в серьезности происходящего или подозрений, что это лишь плод вашего воображения. Если такой подход усердно практиковать в течение длительного времени, то процесс индивидуации постепенно станет единственной реальностью и сможет развиваться в его истинной форме.

Во многих литературных произведениях анима изображается как проводник и посредник на пути к внутреннему миру: «Гипноэротомахия» Франческо Колонны, «Она» Райдера Хаггарда, или как «бессмертная женщина» в «Фаусте» Гете. В одном средневековом мистическом тексте анима разъясняет свою сущность следующим образом: «Я полевой цветок и лилия долин. Я мать совершенной любви и страха, знания и святой надежды... Я миротворец среди элементов, примиряю их друг с другом; теплое я превращаю в холодное и наоборот, сухое — в мокрое и наоборот, а твердое размягчаю... В священнике я — завет, в предсказателе — слово, в мудреце — совет. Я убью и оживлю, и никто не уйдет от меня».

В средние века в духовной сфере произошло заметное обособление религиозного от поэтического и других направлений культуры; поэтому фантастический мир подсознания стал осознаваться четче, чем прежде. Во время этого периода рыцарский культ дамы ознаменовал попытку выделить в мужском характере женское начало — как в его проявлениях по отношению к окружающим женщинам, так и в его влиянии на внутренний мир личности.

Дама, служению которой рыцарь посвящал себя и для которой совершал героические поступки, олицетворяла, естественно, аниму. Имя носительницы Чаши Грааля в версии легенды, написанной Вольфрамом фон Эшенбахом, особенно значимо — Conduir-amour (Путеводительница в любви). Она учила героя тому, что чувства к женщине и обращение с ней не обязательно совпадают. Позднее, однако, стремление к развитию индивидуальных связей с анимой было оставлено, ибо воплощаемое в ней возвышенное начало слилось с образом Девы Марии, ставшей всеобщим объектом безграничного почитания и преклонения. Когда анима, как и Дева Мария, считалась исключительно положительным созданием, ее негативные аспекты находили отражение в вере в ведьм.