Символы распада - Абдуллаев Чингиз Акифович. Страница 42

– Верно, – сказал вдруг Дронго, поддержав своего постоянного оппонента, – убийца все еще находится в Центре. И завтра утром я попытаюсь предложить свою версию.

– Вы обещали сегодня вечером, – отмахнулся Земсков. – Знаю я ваши обещания. С исчезнувшим водителем вы оказались правы, это я признаю. А все остальное беллетристика. Вы никогда не сможете меня убедить, что можно вот так приехать, увидеть и сразу все определить. Это у Цезаря так получалось. А после Цезаря, по-моему, больше ни у кого.

– Ничего, – улыбнулся Дронго, – я думаю, моя скромная лепта окажется кстати.

– Но у вас есть хоть какие-то наметки, подозрения? – спросил Добровольский.

– Я не хотел бы говорить о них раньше времени, – уклонился от прямого ответа Дронго.

«Врет, – злорадно подумал Земсков, – наверняка врет».

Он переглянулся с Ерошенко и прочитал в его глазах примерно те же сомнения.

– Вы просили наш журнал, – сказал Добровольский, – но его изъяли ваши коллеги из ФСБ.

– Мне можно будет его посмотреть? – спросил Дронго, обращаясь к Земскову.

– Завтра вам его дадут, – неохотно кивнул тот.

– Завтра приедут наши лучшие криминалисты из Москвы, – сказал прокурор Миткин, – я думаю, они должны сами осмотреть место убийства Мукашевича. Нам нужна квалифицированная помощь специалистов, которые могут...

Он не договорил, потому что в столовую ворвался дежурный офицер.

– Очень срочно, – сказал он, передавая сообщение Земскову. Тот прочел бумагу и не поверил своим глазам. Потом перечитал ее еще раз.

– Они нашли один из ящиков, – растерянно сказал он во внезапно наступившей тишине. – Его нашли в Финляндии.

– Где? – изумленно поднялся со своего места Ерошенко.

– В Финляндии, – повторил Земсков.

– Но как он мог туда попасть? – изумился Ерошенко.

Земсков обвел всех безумным взглядом. Это был конец. Значит, заряды не просто похищены, но и вывезены за границу. Он чуть не упал от неожиданного удара. Такого он не мог себе даже представить.

– Товарищ генерал, – ворвался в столовую другой офицер, – вас к телефону, срочно.

– Конечно. – Привычка к дисциплине сказывалась во всем. Земсков положил телеграмму в карман и поспешил выйти из столовой. За ним поднялись все остальные.

– Вы представляете, – возбужденно говорил Архипов стоявшему рядом с ним Финкелю, – теперь мы можем проверить возможности работы ЯЗОРДа, находившегося в течение столь длительного времени вне нашего контроля. Это так интересно.

В этот момент Земсков с бьющимся сердцем поднял трубку телефона и услышал разгневанный голос директора ФСБ.

– Из-за вас скандал на весь мир. Президент Финляндии уже позвонил нашему. Чем вы там занимаетесь?

– Мы расследуем...

– Завтра доложите об окончании работы, – зло выкрикнул директор, – а сегодня академикам Архипову и Добровольскому надлежит срочно вылететь в Москву. Они должны принять в Финляндии груз. Вы меня поняли? Срочно. И подумайте о собственной отставке.

– Понял. – Земскову стало плохо. Видимо, сердце. До сих пор оно еще никогда не болело, но тут он вдруг почувствовал спазмы и схватился правой рукой за грудь.

– Вам плохо? – бросился к нему дежурный офицер. Дверь была открыта, и он увидел, как пошатнулся генерал.

– Ничего, – прохрипел Земсков, – найдите мне валидол. И попросите Добровольского срочно зайти ко мне.

Москва. 11 августа

Скандал получился невообразимо громким. После звонка президента Финляндии состоялось срочное совещание Совета безопасности. На этот раз Президент не сдержал своего гнева. Он потребовал у руководителей ФСБ и Министерства обороны немедленно разобраться и наказать виновных. Манюков сидел в конце стола и слушал грозный рык Президента, съежившись от ужаса, – он еще никогда не видел патрона в таком состоянии.

Директор ФСБ доложил, что комиссия сегодня завершает свою работу. Министр обороны сообщил о том, что найден исчезнувший военнослужащий. Он не стал уточнять, что Мукашевича нашли погибшим, впрочем, Президент не интересовался этим.

– Пошлите немедленно людей в Хельсинки, – прохрипел Президент, – включите в группу и наших ученых.

– Обязательно, – кивнул министр.

– И срочно летите сами, – приказал Президент, – прямо сейчас. Я пообещал финнам, что вы будете у них через два часа. Представляете, как они всполошились, увидев такое оружие?

Все подавленно молчали. Говорить было нечего. Скандал действительно разрастался до неприличных размеров.

– Своими халатными действиями вы поставили всю нашу страну на грань ядерной катастрофы, – сказал, поддерживая Президента, премьер. – Это не просто халатность, это преступление.

– Хорошо еще, что наш северный сосед сразу позвонил мне, – продолжал бушевать Президент. – А если бы он собрал журналистов и устроил пресс-конференцию? Нам еще повезло, что преступники решили вывезти груз именно в Финляндию. Вот только куда смотрели наши пограничники? Как они могли пропустить такое?

Руководитель пограничной службы молчал. Он уже сделал для себя отметку – самому вылететь на российско-финскую границу и все проверить на месте.

– Мы проанализировали ситуацию, – доложил директор ФСБ. – В принципе, существование подобного оружия уже не секрет. У американцев тоже имеются схожие с нами образцы, только наши более компактны. Сложность состоит лишь в том, что мы все время отрицали наличие его у нас.

– Будешь теперь отрицать, – махнул рукой Президент. – Что ж, из всего случившегося надо сделать выводы. И принять меры! Завтра вы доложите мне о своих кадровых предложениях. Нужно обязательно почистить ваши организации.

Министр обороны вылетел в Финляндию ровно через сорок минут после совещания.

Находясь в состоянии шока, директор ФСБ позвонил Земскову и потребовал закончить работу комиссии, а самому генералу подумать об отставке. И затем, собрав коллегию, начал разбор случившегося в собственном ведомстве. В числе тех, кому предстояло получить строгий выговор, был и полковник Машков, хотя он принял объект в Чогунаше всего лишь неделю назад. Когда все вышли, директор предложил остаться своему первому заместителю.

– Что там ваш эксперт? – зло спросил он. – Мало того, что теперь весь мир знает о нашем оружии, теперь мы еще пустили на секретный объект неизвестного человека. Вы ему разрешили просматривать личные дела сотрудников? Вам не кажется, что он не сумеет оказать нам никакой практической помощи?

– Он – лучший аналитик, которого я встречал в жизни, – угрюмо сказал Потапов. – Лучший из всех известных мне. Лично мне он не нравится, более того, мы одинаково холодно относимся друг к другу. Но если мы хотим, чтобы в Чогунаше хоть что-то сдвинулось с мертвой точки, то должны дать возможность Дронго довести расследование до конца.

– Поздно, – поморщился директор, – уже поздно. Завтра я отзываю комиссию. Достаточно и того, что они там нагородили. Как у вас обстоят дела с расследованием убийства Сиротина?

– В принципе уже ясно, что убийство было преднамеренным и заказным, – ответил Потапов. – В апреле и мае погибший занимался как раз проблемами обеспечения безопасности транспортировки ЯЗОРДов. Теперь, когда мы обнаружили один из похищенных зарядов, ученые могут дать точное заключение: использовались ли наработки института Архипова при транспортировке груза. В частности, изобретение этого Сиротина.

– Как могло получиться, что они оказались в Финляндии, – поморщился директор, – ума не приложу. Сегодня туда вылетел наш министр обороны. Я приказал, чтобы утром летели Архипов и Добровольский. Пусть посмотрят на этот заряд. Финкелю лететь не обязательно. Весь мир знает его в лицо. И чем он занимается, все тоже знают. Если он появится в Финляндии, то все газеты мира поднимут шум о наших новых разработках ядерного оружия. Летите и вы, посмотрите все на месте. Может быть, мы сумеем узнать что-нибудь новое. Займитесь этим со всей ответственностью.

– Мы уже выслали туда группу сотрудников, – напомнил Потапов, – я вылечу сегодня вечером.