Акулы шоу-бизнеса - Ермаков Сергей Александрович. Страница 20

— Погоди, выходит, что, например, если в милицию к тому же капитану Загорскому попадет информация о складах Ромы Валидола и его новых друзей, то он и шевелиться не станет без указания Гомункула?

— Конечно, мы же мафия! — гордо произнес Арсений Львович. — А ты думаешь, менты на свою нищенскую зарплату себе крутые иномарки покупают? Как бы не так! Хотя, конечно, Загорский — он точно не из нашей колоды. Он-то и не подозревает, что над ним наши люди сидят. Он-то думает, что все по-честному.

Сказав это, Арсений Львович насторожился и спросил:

— А откуда ты про капитана Загорского знаешь?

— Ты ж только что сам сказал, — напомнил Краб, глядя прямо в глаза Львовичу.

— Ах да, — вспомнил тот, что, правда, говорил. — Да, Загорский хоть и должен приструнять «пиратов», да никто ему этого не дает делать. Нет, конечно, он мужик по-своему честный, старательный, пытается с «пиратами» бороться, да законов у нас толковых нет, чтобы ему с нами бороться. Поэтому он поймает какого-нибудь залетного фраера с ящиком контрафакта и радуется, как сопляк леденцу. А тут ему «Фас!» сказали на мой склад, так он радуется вообще. Да он в кадре был, ты же его видел.

Арсений Львович явно пытался поймать Краба — провокационный вопрос задал, — а вдруг проколется его работник Петр Петрович, типа, знаю я Загорского, и сразу станет ясно, что никакой он не морпех, а мент подсадной.

— Я капитана Загорского в лицо не знаю, — ответил Краб и снова принялся за чтение журнала.

У Татьяны начался «чес» по провинции — гастроли, концерты. Бальган постарался — выступления шли один за другим — то в Питере, то в Самаре, то в Мурманске, то в Москве по клубам. Замученная перелетами, автобусами, концертами Татьяна приходила домой, падала в кровать, спала беспробудно, потом вставала и снова ехала в аэропорт, чтобы лететь на очередной концерт. У нее даже не было времени позвонить отцу, чтобы свести его со Святогором, потому что план, который она предложила, нуждался в боевой мужской силе. Нет, конечно, она с отцом созванивалась, но о делах не говорила — не телефонный это был разговор, нужно было встретиться с глазу на глаз, а не получалось это сделать.

— Надо работать, детка, — увещевал уставшую Татьяну Бальган, — деньги за альбом мы с тобой профукали, хорошо хоть песни раскрутили, теперь надо отрабатывать вложения да долги раздавать.

Татьяне хотелось послать его куда подальше — сам-то он сидит в своем прохладном кабинете в офисе, коньячок попивает, по ресторанам со своими длинноногими подружками ходит, говорит при этом, что в долги влез, а сам присматривает себе новый дом на Рублевке. Татьяне же почти ничего с концертов не перепадает — только на питание и проживание, потому что, как говорит Бальган, нужно раздать долги, а потом уже начинать себе в карман деньги пихать.

Но в один из дней выпало свободное «окно» в выступлениях, и Татьяна, забрав с собой Святогора, пошла прогуляться и заодно начать осуществление плана, который она придумала. Продюсер Бальган выглянул из своего кабинета, где в это время выпивал в компании двух ведущих с радио «Папирус», увидел Татьяну и Святогора, вдвоем выходящих из студии, от удивления широко открыл рот, а потом издал вопрос:

— Куда это вы вместе? Помнится мне, еще неделю назад вы даже не разговаривали?

— Мы перекусить пошли, — повернулась Татьяна от двери, — а что в этом странного?

— Да ничего странного, даже хорошо, что ты утешаешь Святогора, после того, как его бросила Анжелика, — и тут он нехорошо засмеялся, — утешай-утешай! ..

Татьяна сказала Святогору, который покраснел, как помидор, подожди, мол, я сумочку забыла, пошла обратно в аппаратную и, проходя мимо Бальгана, стоящего на пороге своего кабинета и гадко хихикающего, неожиданно ударила его локтем прямо в округлый живот. Продюсер поперхнулся, расплескал кофе с коньяком, который держал в руке в чашке, и закашлялся. Татьяна развернулась на сто восемьдесят градусов и пошла к выходу.

— Ну ты вообще… — стал возмущаться Бальган. — Что за выходки? Во всем стала со своего папаши пример брать! Не погляжу, что ты «звезда», контракт расторгну, и ищи себе нового продюсера!

Татьяна не стала вступать с ним в полемику, они со Святогором вышли из студии, сели в машину Татьяны, отъехали примерно метров на сто от студии и остановились на обочине дороги. Лето в этом году было переменчивым, и солнечные дни сменились сумрачной погодой, мелкий дождь поливал лобовое стекло машины. Святогор заметно нервничал, потирал руки и кусал губы — ему сейчас предстоял очень важный разговор по телефону. Решившись, он вытащил из кармана свой сотовый телефон и стал торопливо набирать номер.

— Погоди, что ты делаешь? — прервала его Татьяна. — Ты же сам мне только вчера сказал, что Снежана твой номер знает и, когда ты звонишь, трубку не берет. Бери вот этот телефон, я его на свое имя подключила, ей этот номер ничего не скажет, возможно, она ответит.

Святогор взял у Татьяны ее трубку, набрал номер Снежаны и стал ждать. Девушка действительно ответила, хотя и не сразу и, видимо, со сна, хотя на дворе был уже полдень и народ спешил в кафе отобедать.

— Снежана, это Святогор, — начал торопливо говорить в трубку звукооператор, — помнишь, который встречался с Анжеликой. Не бросай трубку, у меня к вам есть деловое предложение, баксов штук на сто.

— Какой Святогор, не знаю я никакого Святогора, — ответила девушка, зевая.

— У нас в студии сейчас заканчивает записывать свой альбом певец Алмаз, — продолжил говорить Святогор, не обращая внимания на то, что она якобы его не узнала, — у меня есть исходник этого материала — все песни его нового альбома. Я хочу их продать и заработать на этом деньги. Передай эту информацию Анжелике, пожалуйста. Она номер моего телефона знает, пусть позвонит. Есть шанс хорошо заработать.

— Не знаю я никакой Анжелики, — ответила девушка, — и не звоните сюда, больше!

В телефоне запищали короткие гудки. Святогор протянул Татьяне трубку обратно, но она жестом показала ему: мол, оставь себе телефон, вдруг Анжелика позвонит на этот номер.

— Думаешь, она мне позвонит? — с грустной миной спросил Святогор. — Снежана-то сказала, что она и меня не знает, и Анжелику не знает. Да и вообще она спросонья была, сейчас снова рухнет спать и забудет о разговоре.

— Все она поняла и узнала, — ответила Татьяна, — и номер этого телефона в ее трубе наверняка остался. Снежане просто нужно сообразить, о чем речь шла, а когда она сообразит, что разговор шел о новом альбоме Алмаза, на котором можно неплохо заработать, — сто процентов она тебе перезвонит.

— Увидеть бы мне Анжелику хоть еще раз, — мечтательно произнес Святогор. — Хотя бы издалека…

— И думать забудь о ней! — рассердилась Татьяна. — Она тебя кинула в прямом смысле, и на деньги кинула. Она не любила тебя никогда, только использовала! А ты до сих пор страдаешь? Ты что, свой разговор с Бальганом забыл? Он же теперь до конца твоей рабочей жизни из твоей зарплаты две трети будет вычитать в счет покрытия убытков! И никуда ты не денешься от него, будешь теперь, как крепостной, пахать на него забесплатно. И все это из-за Анжелики!

— Все равно я ее люблю и ничего с этим поделать не могу, — развел в стороны руки-грабли Святогор, — вот понимаю все, а поделать ничего не могу…

— Главное, чтобы ты дело своей любовью не испортил, — сказала Татьяна, — а если она тебе перезвонит, сразу же мне звони, даже если я буду на гастролях. А если встречу назначит для передачи материала, звони моему отцу, я сегодня постараюсь с ним встретиться и ввести его в курс дела. Ну а когда ты с Анжеликой встретишься, якобы для передачи ей компакт-диска с песнями Алмаза, мой отец рядом будет, от него она не уйдет. А теперь поехали-ка перекусим в ресторане. Я угощаю, потому что теперь ты у Бальгана в долговой яме сидишь, жировать тебе не получится.

— Да я и раньше-то не жировал никогда… — с тяжелым вздохом ответил Святогор.