Словенская литература ХХ века - Коллектив авторов. Страница 31

В одноименный сборник, несмотря на жесткую цензуру, вошел цикл баллад, посвященных итальянскому концлагерю Раб. В лаконичных, почти натуралистических картинах Градник раскрывает страдания его обитателей: ужас отца, узнавшего в умершем заключенном, которого он несет к общей могиле, своего сына («Похороны в Рабе»); смерть семьи, все члены которой отказались съесть последний кусок хлеба («Баллада о хлебе»). Эти баллады – первый в словенской литературе гимн памяти жертвам фашизма.

Тему жизни и смерти, тесно переплетенную с мотивом родины, развивает в стихах и балладах военных лет поэт католического направления Северин Шали (1911–1992). Он избегает описаний конкретных событий и судеб, однако его внутреннее сопротивление военному насилию ощущается постоянно. Горечь утрат и искреннее сочувствие словенцам, изгнанным из родных мест и оказавшимся в лагерях, звучат в стихотворениях «Pro defunctis», «На могилах», в балладе «Просьба о мертвом поэте». Поэма «Песня родной земле» (1944) построена как диалог поэта и родины, где картины мирной предвоенной жизни чередуются с мрачными видениями разорения и разрухи. Свои мысли о будущем, свою веру и надежду на возрождение родной земли поэт, ее «преданный негромкий трубадур», связывает с началом примирения всех политических сил нации, с единением народа:

Для творчества Шали военных лет характерен постепенный отход от поэзии католического экспрессионизма и все большая опора на национальную поэтическую традицию – от Ф. Прешерна, лирики словенского модерна до С. Косовела. Его поэтику отличает стилевой синкретизм, тяготение к традиционным формам.

Восприятие войны как периода мученического крестного пути словенского народа, как времени горя и страданий невинных жертв отразили сборники стихов молодых поэтов, группировавшихся вокруг журнала «Дом ин свет»: «Трепещущий свет» (1945) Й. Дулара и «Сердце на ветру» (1944) Д. Лудвика. Однако на страницах самого журнала преобладала религиозная и пейзажная лирика В. Беличича, К. Маусера, С. Брачко и др. Любовная тема звучала в поэтических сборниках близкого этому кругу М. Шарабона – «Боль» и «Немая радость» (оба 1944).

Самой яркой поэтической фигурой литературного круга журнала «Дом ин свет» стал Франце Балантич (1921–1943), поэт лирического дарования, которого современный поэт Н. Графенауэр отнес к числу «самых трагических фигур словенской литературы» [111]. Балантич родился в городе Камник недалеко от Любляны в семье рабочего и на долгие годы сохранил трогательную любовь к родному краю. Серьезная болезнь в начале 1941 г. прерва ла его учебу в Люблянской классической гимназии (он закончил ее экстерном). После оккупации родного города немцами юноша переселяется в Любляну, поступает в университет на отделение славистики. В июне 1942 г. итальянские власти арестовали его по подозрению в сотрудничестве с ОФ и на пять месяцев поместили в концентрационный лагерь Гонарс. Освободившись, Балантич вступил в ряды домобранцев и в конце ноября 1943 г. погиб во время наступления партизанской бригады.

Первые стихотворения Балантича – цикл сонетов о словенских переселенцах «На сумасшедших дорогах», имеющих ярко выраженную социальную направленность, – выходят перед войной в поэтическом альманахе «Бистрица» школьного католического общества города Камник. С 1941 г. отдельные стихотворения печатаются в журнале «Дом ин свет». Произведения, написанные до 1942 г., были объединены молодым поэтом в рукописный сборник «Я оголенный стебелек» и вместе с «Венком сонетов» (1940) увидели свет лишь после смерти Балантича. Они вошли в книгу стихов «В огне ужаса пылаю», которую в 1944 г. подготовил и издал Т. Дебеляк, сопроводив ее вступительной статьей и комментариями. Опираясь на доминирующие образы лирики молодого поэта – огонь, пепел, смерть, редактор воссоздает политизированный образ поэта-мученика, жертвы партизанской войны. Это послужило причиной многолетнего замалчивания имени поэта на родине и достаточно тенденциозного восприятия его жизни и творчества в эмигрантских кругах. Возвращение Балантича к словенскому читателю и систематическое изучение его творчества на родине начинается с 1984 г., когда в Словении, наконец, выходит сборник «Я оголенный стебелек», а затем монография Ф. Пиберника «Темный залив Ф. Балантича» (1990).

В творчестве Балантича отчетливо выделяются три тематических пласта, что подтверждают три цикла составленного им сборника. Первый из них, «Лучи», объединяет стихотворения, в которых картины согревающей душу красоты отчего края соседствуют со стихами-исповедями, стихами-признаниями. В них выражено глубокое родовое чувство и ощущение генетической связи с домом, с близкими («Домой», «Матери», «Элег и я»). Но уже здесь появляется образ смерти, нависшей над лирическим героем. И если в первых стихах сборника он ощущает ее как переход за грань жизненной реальности, туда, где воцаряются гармония, вечная красота и покой, то постепенно в отражении темы смерти усиливаются трагические ноты. Оторванность от дома, семьи порождает чувства одиночества, обреченности, предчувствие близости конца («Ум и ра ю», «Сын»).

Другой важной для лирики Балантича является тема любви и страсти. В цикле «Дай мне свои губы» выражены разные ступени и грани эротического чувства: от нежного восхищения возлюбленной («Сгусток доброты») и безудержной страсти («Дно», «Языки пламени над бездной», «Пляска желаний») до раскаяния и ощущения вины перед любимой («Агония любви»). По насыщенности и красочности образов эти стихотворения (то страстная мольба, то обращение к возлюбленной или диалог с почти зримой смертью) едва ли не превосходят все ранее написанное словенскими лириками.

В «Венке сонетов» автор впервые обратился к ставшей затем одной из самых главных для него философских проблем – идее Бога. Используя форму классического сонета, введенного в словенскую поэзию Прешерном, поэт стремится выразить свои глубокие религиозные переживания. Восприятие божественной силы как источника мудрости и справедливости, средоточия истинного бытия и смысла позволяет осознать, что спасение своей надломленной души, преодоление страхов и отчаяния возможно лишь при полном, абсолютном слиянии с божественным:

Существенно повлияло на жизнь и творчество молодого поэта его пребывание в концлагере. Здесь были созданы «Сонеты из Гонарса» («Свобода», «Все», «Дома»), в которых он стремился показать трагическую судьбу словенца в условиях оккупации, передать собственные чувства, когда «за кусок хлеба можно отдать часть сердца». В Гонарсе рождается грандиозный замысел венка венков сонетов (всего 240 сонетов), который продолжил бы доминантную тему его религиозно-мистической лирики. Развернутый план нового произведения, а также незавершенные фрагменты отдельных венков сонетов («Второй венок сонетов») позволяют судить о глубине погружения автора в проблемы жизни, смерти, любви в самых разных ее проявлениях: от любви к женщине и родной земле до бесконечной любви к Богу. Трагическая смерть помешала поэту осуществить этот замысел.