Словенская литература ХХ века - Коллектив авторов. Страница 74

Ко всему вышеизложенному следует добавить, что в демократической Словении опасность для свободы творчества, литературы и искусства теперь представляет не идеология, как это было на протяжении почти всей второй половины ХХ в., а рыночная ситуация, которая, не будь государственного финансирования культуры, нанесла бы серьезный ущерб некоммерческой литературной продукции, переводам и гуманитарным трудам. Средний тираж стихотворного сборника сейчас – сто экземпляров. Это доказывает, что политическая свобода, на протяжении стольких десятилетий усиленно культивировавшаяся словенскими писателями и интеллектуалами, вовсе не является стимулом для самой литературы. Потому что политическая свобода, достигнутая либеральной демократией, уже не дает того ощущения освобождения, которое раньше давала борьба за свободу в условиях тоталитаризма. В тоталитарных условиях литература, если она не стояла на службе у идеологии или у эстетики, сама по себе являлась манифестацией свободы. Словенская поэзия, все еще что-то значащая в рамках существующей системы ценностей и «стоимости» производимых ею продуктов, в эпоху средств массовой информации и Интернета, как и повсюду в мире, оказалась на периферии общественной жизни. Маргинальность можно расценивать как новую форму свободы, но она требует немалой творческой смелости и уверенности в себе, особенно если ищет ключ к пониманию социального и индивидуального, исторического и над-исторического, глобального и локального в эпоху постмодерна. Скорее всего, мировой – а вместе с ней и словенской – литературе ничто не помешает заняться этими дилеммами в будущем, если ее к этому подтолкнут драматическая нестабильность социума и место, отведенное индивиду в хаосе глобального «мирового сообщества».

Литература эмиграции

Словенцы начали переселяться со своей этнической территории уже во времена турецких вторжений начала XV – конца XVI в., затем миграции наблюдались в период Контрреформации в конце XVI – начале XVII в. Массовая эмиграция словенского населения пришлась на начало 80-х гг. XIX в. и продолжалась до кануна Первой мировой войны. По некоторым оценкам за это время со словенской этнической территории из-за тяжелых условий жизни эмигрировало около 300 тыс. человек, большая часть которых переселилась в США; вторым по численности направлением стали рудные области Рейна в Германии [198]. До Первой мировой войны словенцы селились также в рудных областях Вестфалии, Эльзаса и Лотарингии, после нее – в Нидерландах, Бельгии, Люксембурге и других местах.

В начале 1920-х гг. США сильно ограничили квоту для мигрантов, поэтому число уехавших туда снизилось. При этом в 1920-1930-е гг. начинается массовое переселение словенцев из Юлийской Крайны, где словенское национальное меньшинство подвергалось сильному ассимиляционному давлению со стороны итальянского фашистского режима, в Королевство СХС (позднее – Югославию) и другие европейские страны, а также в Канаду, Австралию и Южную Америку. В межвоенный период более 20 тыс. словенцев эмигрировало в Аргентину, остальные – в Бразилию и Уругвай. В Германии после окончания Первой мировой войны проживало около 40 тыс. словенцев [199], во Франции к началу Второй мировой войны словенцев насчитывалось почти 34 тыс. [200] После Второй мировой войны более 10 тыс. политических беженцев из Словении оказались в лагерях для беженцев в Австрии и Италии. В конце мая 1945 г. британские военные власти выдали Югославии от 8 до 12 тыс. военных из разгромленных отрядов словенских домобранцев, содержавшихся в австрийском лагере Ветринь, большинство из них стало жертвами тайных массовых расстрелов, осуществленных новой властью. Эта расправа – позорное пятно словенской истории ХХ в. – стала одной из центральных тем литературы словенской послевоенной эмиграции. В 1948–1950 гг. большая часть словенских гражданских беженцев переместилась из лагерей для беженцев в страны, готовые их принять: около 6 тыс. – в Аргентину, намного меньше – в Канаду, США и южноамериканские страны. Вторая многочисленная послевоенная волна эмиграции началась после 1963 г., когда были открыты югославские границы, и продолжалась до середины 1970-х гг. В основном эмиграционный поток был направлен в Канаду, куда в это время переселилось около 12 тыс. словенцев [201], Австралию и развитые европейские страны, нуждавшиеся в иностранной рабочей силе, – Германию и Швецию. В конце ХХ в. в США проживало приблизительно 250 тыс. словенских эмигрантов и их потомков [202], в Германии – более 60 тыс. [203], в Канаде – от 25 до 40 тыс. [204] (в официальной переписи словенское происхождение указали только четверть из них), в Австралии – 20–30 тыс. [205]

В 1970-е гг. в Словении уже не хватало рабочей силы, что снизило темпы эмиграции и стимулировало приток трудящихся из других республик СФРЮ. В настоящее время число граждан, выезжающих из Республики Словении на ПМЖ, существенно снизилось.

Начало литературному творчеству словенских эмигрантов положили миссионерские письма на латинском и немецком языках, которые были опубликованы в период с 1642 по 1849 г. в разных изданиях Аугсбурга, Граца и Вены; на словенском языке их начинает в 1841 г. публиковать католическая люблянская газета «Згоднья Даница». Были и другие литературные тексты: путевые заметки, автобиографии, полемические рассуждения, учения о вере, научно-популярные произведения и поэзия [206].

В результате первого массового переселения словенцев в США в конце XIX в. там сложилось достаточно представительное национальное сообщество, которое было в состоянии развивать и организовывать собственную культурную жизнь. Учреждались словенские общества, певческие общества и театральные труппы, поддерживавшие и развивавшие словенскую культуру. Первое словенское общество в США было основано в 1882 г., в 1891 г. начал выходить первый словенский журнал за рубежом «Американски словенец». В 1920–1930-х гг. печатная продукция на словенском языке была весьма внушительна: наряду с «центральными» изданиями («Просвета», «Америшка домовина», «Глас народа», «Энакоправност»), журналами, посвященными культуре («Цанкарьев гласник»), и ежегодниками («Словенско-америшки коледар», «Америшки дружински коледар», «Аве Мария коледар»), выходило и много периферийных. Благодаря этому в литературном творчестве словенцев в США преобладал родной язык. Общественные организации и их печатные органы, а также сами литераторы были по-разному идейно ориентированы: одни католически, другие пролетарски, были представители умеренных левых течений, некоторые занимали идеологически нейтральную позицию. Довоенные деятели культуры много сил отдавали также общественной и просветительской работе.

Первая волна словенской эмиграции в Америку дала литературе целый ряд имен. Проза, по большей части представленная реалистическими произведениями, в содержательном плане была достаточно разнородной. Некоторые прозаики испытывали влияние американских авторов начала 1920-х гг., произведения которых отличала актуальная социальная проблематика (бедность, безработица, великая депрессия). Это ярко иллюстрирует сборник «Американские рассказы» (1943, Чикаго), в который вошли рассказы двадцати трех словенских авторов. Эпическую художественную форму использовал И. Молек в социально-критическом романе «Кровососы» (1920) и трилогии «Два мира» (1932), «Большой муравейник» (1934) и «Разрушенная башня» (1935). К пролетарской теме обращались также А. Прачек-Красна, К. Зупан чич, И. Йонтез, Звонко А. Новак, Э. Кристан, социальные противоречия нашли отражение в прозе послевоенных словенских авторов, например, К. Маусера. Жанр путевых заметок характерен для Й. Грдины, прозу для детей и юношества писали в основном педагоги (К. Зупанчич, А. Прачек-Красна, А. Кобал). В довоенной эмигрантской периодике встречаются и различные юмористические жанры – от анекдотов до общественной сатиры. Автобиографическую и мемуарную прозу можно встретить у целого ряда авторов (А. Кобал, Й. Грдина, А. Прачек-Красна, Янко Н. Рогель), самым значительным из них является Юрий М. Трунк. Его произведения «Америка и американцы» (1912) и «Воспоминания» (1950) содержат ценный документальный материал об истории словенской эмиграции в Америке.