Ключевой момент - Лукьяненко Лидия. Страница 11

Настенька запрокинула голову и отпила из бутылки почти треть. «Да они здесь все пьют», — подумала я.

— Поцелуй можно переснять. — Актриса согласно кивнула, остыв после глотка живительной влаги. — Там крупный план. Только скажите этому козлу, чтобы он перед сценой зубы почистил, а то меня чуть не вывернуло.

— Хорошо, договорились. — Режиссер примирительно похлопал ее по плечу и наконец заметил меня: — Мария Николаевна, вы меня ждете?

— Нет-нет, — отозвалась я. — Я жду знакомую.

И я прошла за декорацию, где в полумраке суетились участники массовки. Все — и мужчины, и женщины — снимали с себя костюмы, переодевались, не стесняясь окружающих. В толстой тетке у самой стены я едва узнала Изольду. Она стояла спиной ко мне в одном белье и натягивала на себя платье. Потом расчесала свалявшиеся после парика волосы и, схватив костюм и сумку, повернулась ко мне:

— О! Ты меня нашла? Молодец! Я как раз хотела позвонить тебе. Ты подожди, я сейчас.

Она проворно прошла в зал и обратилась к Верочке. Та указала ей на Тамару, женщину, отвечавшую за массовку. Тамара забрала у Изольды реквизит и подсунула ей ведомость. Потом отсчитала деньги и повернулась к другим актерам из массовки.

— Пошли, — сказала Изольда и, гулко стуча высокими каблуками, направилась к выходу.

После сидения в павильоне серый сумрак на улице показался мне раем небесным. Как они здесь выдерживают, подумала я, ведь целый день проводят в этом огромном холодном помещении. Я пришла сюда на пару часов и еще столько же прождала Изольду, но едва выдержала. А ведь для них это работа! Вон Настя весь день в тонком платье. У них по фильму лето. А то, что на улице минус два и павильон практически не отапливается, это мелочи. Изольда гордо вышагивала к тротуару, проходя мимо стоянки, где я припарковала свою машину.

— Ты куда? — окликнула я ее.

— На маршрутку тебя веду. Надо найти какое-нибудь пристойное место. Не на улице же нам разговаривать!

— Погоди. У меня здесь машина.

Я вытащила ключ и щелчком разблокировала сигнализацию моей серой «мазды». Многие почему-то считали, что эту машину мне подарил муж, хотя на самом деле я сама купила ее, потратив весь гонорар за свою последнюю книгу. Изольда села рядом, и мы поехали к центру города. Я уже поняла, что с деньгами у нее не очень, раз она весь день просидела, обмахиваясь веером, за двадцать долларов, и не спешила ее расспрашивать о жизни. Захочет — сама расскажет. Изольда исподтишка рассматривала машину и меня, стараясь, чтобы я не заметила ее интереса. Я сделала вид, что сосредоточена на дороге, и небрежно спросила:

— Куда ехать?

— Не знаю. В какое-нибудь приличное место.

— Ресторан подойдет?

— Вполне.

Я повезла Изольду в хороший ресторан, расположенный недалеко от нашего дома. Мы с мужем часто бывали там, и метрдотель меня знал. Он приветливо улыбнулся мне, спросил о здоровье мужа и провел нас к моему любимому столику. Потом посоветовал лучшие на сегодня блюда и, пожелав приятного вечера, передал нас в руки молодого услужливого официанта. Все это время Изольда сидела с каменным лицом. Мое явное благополучие повергло ее в шок. Она завистливо осмотрела зал ресторана и, поджав губы, поинтересовалась:

— Ты часто здесь бываешь?

— Это любимый ресторан моего мужа, — уклончиво ответила я.

Проворный официант тем временем принес нам белое вино и разлил его по бокалам. На столе появились холодные закуски.

— Тут, наверное, цены сумасшедшие, — заметила Изольда, залпом осушив бокал и принявшись за бутерброд с икрой.

— Не волнуйся, я угощаю.

— А я и не волнуюсь, — отрезала она. — Ты пригласила, ты и плати.

И она, не стесняясь, нагребла на тарелку целую гору закуски.

— Ну что, еще по одной? — Изольда подняла бокал, предупредительно наполненный официантом. — Еще раз за встречу.

Мне расхотелось есть. Я сидела и что-то мяла в тарелке, ожидая, когда подадут горячее. Метрдотель сказал, что сегодня потрясающая форель, запеченная с овощами, и я решила не перебивать аппетит.

Изольда ела много, но аккуратно. Она изящно держала пухлыми пальцами нож и вилку, и гора закусок быстро таяла на ее тарелке. Мы выпили еще. Я только пригубливала вино, а Изольда каждый раз выпивала бокал до дна. Наконец она насытилась и приступила к расспросам. Я отвечала односложно. Задушевного разговора со старой подругой почему-то не получалось.

— Ты, видно, до сих пор на меня сердишься, — недовольно заметила Изольда. — Зачем тогда ждала меня? Шла бы по своим делам.

— Ничего я не сержусь, — возразила я. — Просто растерялась. Не знаю даже, о чем говорить…

— Сердишься. Я же вижу. — Изольда вздохнула. — Ну, что было, то было. Но и ты меня пойми! Я к нему всей душой! А он?

— Я понимаю. Я и тогда понимала и хотела тебе объяснить. Ты же сама меня к нему отправила. Я как чувствовала, не хотела идти. И тебе говорила! А ты уперлась на своем: иди да иди! Я же не виновата, что так получилось.

— Ничего себе! Получается, я виновата?

— Какая же ты странная! — вспылила я. — Да я-то тут при чем?

— Так ведь ты ему глазки строила, авансы выдавала!

— Я? Глазки строила? Изольда, ты в своем уме?

— Конечно! Вечно на глаза ему лезла. К доске вызывалась! Способности свои демонстрировала!

— Ты действительно так думаешь? — холодно спросила я.

Видимо, мой тон на нее подействовал. Она словно очнулась.

— Теперь — нет. Но тогда только такое объяснение и пришло мне в голову.

— А спросить у меня ты не могла? Мы же столько лет подругами были!

— Да я тогда вообще не хотела тебя видеть. А уж говорить… — Изольда вытащила пачку сигарет и закурила.

— А ты не пыталась представить себе все это в другом свете? — спросила я. — Неужели ты не поняла тогда, что он тебя просто не любит?

— Нет, — капризно ответила она, и в этом была прежняя Изольда. — В то время мне и в голову не приходило, что меня можно не любить!

Я засмеялась.

— Ну, теперь-то ты так не думаешь?

Изольда не ответила, только чуть улыбнулась уголками губ.

— Знаешь, а я ведь все равно его покорила! — похвасталась она.

— Кого?

— Нашего физика, Валеру. После второго курса приехала на лето домой и с ним… закрутила.

Я слегка подняла брови.

— Правда, из этого так ничего путного и не вышло. — Она потушила в пепельнице сигарету и повернулась к официанту: — Принесите мне хорошего коньяка. Большой бокал.

— Но почему? — спросила я.

— По кочану! Побарахтались в постели с месяц, а потом он мне заявляет, что не может тебя забыть. Я ему по морде! Вот и вся любовь. Так что это я на тебя, а не ты на меня должна обижаться.

— Я же тебе сказала, что не обижаюсь.

— Ладно, проехали. — Изольда с наслаждением выпила коньяк и снова закурила. — Тебя-то каким ветром на студию занесло?

— Сериал, в котором ты снималась сегодня, ставят по моему роману.

— Да? Ты посмотри! — искренне удивилась она. — Так ты у нас писательница?

— Теперь еще и сценаристка, — добавила я.

— А! Точно. Я помню, как ты еще в школе все время текст за кулисами читала. А я стала актрисой, — гордо заявила она. — И довольно известной. Правда, давно это было. В молодости. Меня на главные роли приглашали. «Вечер в Москве» помнишь? Моя первая роль.

Я не видела этот фильм, потому смолчала.

— Какие раньше у меня роли были! Какие мужчины! — с пафосом говорила Изольда. — На коленях стояли! В любви признавались! Один даже травился от безответной любви… Спасли, правда, его, — добавила она с непонятным сожалением.

Изольда стала перечислять фамилии известных актеров, отпуская реплики в их адрес. Тот был пьяница, тот дурак, тот ревнивец. Из того, что я услышала, стало понятно, что живет она одна.

— Не замужем и не была, — подтвердила Изольда. — Пришлось выбирать: семья или искусство!

Мне стало жаль свою старую подругу, потому что к пятидесяти годам у нее не было ни того, ни другого.