Ключевой момент - Лукьяненко Лидия. Страница 17

— Соня! — Он махнул мне рукой, словно старой знакомой. — Здравствуйте. Ужинать будете? — спросил он, когда я подошла к нему.

Я вспомнила, что сегодня не только не ужинала, но даже не обедала. В обеденный перерыв у меня был посетитель. Да и, честно говоря, мне не хотелось. Но сейчас, глядя на керамическую тарелочку с солянкой, от которой распространялся аппетитный запах, у меня засосало в желудке и рот наполнился слюной. Я даже сглотнула.

— Как здесь кормят?

— По-моему, неплохо. Во всяком случае, солянка отличная. На второе я заказал судака с овощами.

Я выбрала то же самое.

— Как прошла беседа с женой? — после паузы поинтересовалась я.

— Результативно. Будем разводиться.

— Так серьезно?

— Она меня тоже не любит. Вышла замуж из-за ребенка. Теперь хочет любви. Но не со мной. Так что в главном вы оказались правы.

— Вот видите. А вы все: дура, дура.

— А что — умная? Столько лет терпела? Ведь меня-то хорошо знает. Я ребенка не оставлю. И содержать их готов. Пусть даже не работает. Мучится сама столько лет. И меня мучает. Противно, наверное, в постель ложиться с нелюбимым мужиком, а?

— Не знаю, не пробовала.

Солянка оказалась вкусная. Я наслаждалась каждой ложкой, чувствуя, как радуется мой пустой желудок горячему.

— Водочки не хотите? Под солянку?

— Вы каждый день пьете?

— Нет.

— Так зачем же начинать? Хватит того, что вчера вы за руль пьяный сели.

— Я не был пьян. Иначе как бы я запомнил, что вы — Соня.

— Это вы инспектору ГАИ расскажете, если вас остановят.

— У меня для них корочка есть. Мне и пьяному ничего не будет.

— Рада за вас. Но пьяный водитель — угроза пешеходам.

— Не читайте мне прописных истин. Вам не идет.

— Да? А что мне идет?

— Идет этот ваш свитер. И джинсы… к лицу.

— Мне всегда казалось, что джинсы идут не к лицу, а к совершенно другому месту.

— И этому вашему месту они тоже идут. Давайте хоть вина выпьем…

— Вы алкоголик?

— Если я отвечу «да», вы согласитесь?

Ну что ты с таким поделаешь! Я рассмеялась, и Богдан заказал по бокалу белого вина.

— Я вот только не знаю, с чего теперь начинать свою холостую жизнь. Вы, Мудрая, подскажите.

— Просто живите.

— И все?

— И все.

— Как?

— Счастливо. Вам ведь с женой хватило смелости признать правду и попытаться изменить свою жизнь. Уверяю вас, вы еще станете друзьями. И не будете больше называть жену дурой. А может, и остальных женщин тоже.

— Вообще-то, я женщин дурами не называю.

— И есть дамы, которых вы уважаете?

— Сколько угодно.

— Например?

— Например, моя мама. Сестра. Бабушка. Моя секретарша.

— Секретарша? Это интересно. Она молодая?

— Молодая. Вашего возраста.

Как приятно звучит: «Молодая, вашего возраста». Тонко льстит? Или плохо видит?

— За что же вы ее уважаете? — Я аккуратно прожевала кусочек горячей рыбы.

— Ну… она умная. Надежная. Порядочная. За пять лет ни разу меня не подвела.

— Она замужем?

— Нет.

— Тогда она наверняка по уши влюблена в вас. И будет рада вашему разводу.

— Вы думаете? Не замечал. А вообще, может быть. Сообщу ей завтра и посмотрю на реакцию. — Он окинул взглядом наш столик и сказал: — Хорошо здесь готовят. Я дома теперь не живу. Маме еще не говорил. Остановился пока у приятеля. Его семья на отдыхе. Неделю перекантуюсь. А там квартиру сниму. У вас нет знакомых, которые сдают жилье?

— Нет.

— Позвольте, я заплачу. И буду рад поужинать с вами завтра. Здесь же.

— Хорошо. Но завтра плачу я.

— Идет.

Я раньше не представляла, что у женщины могут быть друзья-мужчины. Но Богдан действительно стал мне другом. Время от времени мы ужинали в нашем кафе, не обмениваясь адресами или телефонами. Платили по очереди. Обсуждали свои дела, делились мыслями. Богдан вскоре снял квартиру где-то в моем районе. Я поняла это, увидев, что в кафе он стал приходить пешком. Мы ели, разговаривали. Потом расходились в разные стороны. Он всегда вежливо интересовался, не проводить ли меня. А я всегда отвечала «нет». В кафе нас уже знали, встречали улыбками, делали скидки, рекомендовали новые блюда. Кафе раскручивалось, в нем хорошо готовили, а брали недорого. Во всяком случае, я могла себе позволить здесь ужинать.

Богдан рассказал мне, что я снова попала в точку. С секретаршей. Стоило ей узнать о разводе, как она стала наряднее одеваться, ярче краситься и приносить домашнюю выпечку для шефа.

— Представляете, теперь она так выразительно смотрит на меня, что хочется спросить: что надо?

— Она, очевидно, ждет от вас каких-либо действий.

— Каких, интересно? Чтобы я завалил ее прямо на стол?

— Очень может быть.

— Спасибо. Это уже пройденный этап. А повторяться неинтересно.

— Когда было?

— А как, вы думаете, я женился? Жена тоже сначала работала моей секретаршей.

— У вас что, других дам на примете не оказалось?

Он пожал плечами:

— Времени не было.

— Чтобы влюбиться, много времени не надо. Просто нужно выходить куда-нибудь, с людьми общаться. Я смотрю, вы затворник. Вот со мной познакомились — теперь таскаетесь всегда в одно и то же место и общаетесь с одним и тем же человеком. А так нельзя!

— Почему? Мне нравится с вами общаться.

— Мне тоже. Но у меня, помимо вас, есть друзья, подруги, родственники, наконец.

— И у меня есть.

— Ну, не знаю, такое впечатление, что вы не особо общительный человек.

— Как всегда, угадали. Но что в этом плохого?

— Ничего. Но в вашей ситуации следует действовать иначе! Вам надо ужинать в разных местах. Знакомиться с разными женщинами. Вы ведь сами говорили, что вы человек семейный и вне семейного института чувствуете себя неуверенно и одиноко. Так не теряйте времени! Я уверена, что ваша жена уже в поисках подходящего кандидата.

— Вы не представляете, как вы правы. У нее кто-то есть! Она вчера мне звонила. Голос какой-то… необычный! В общем, совсем не такой, каким он был, когда мы жили вместе. Похоже, она влюблена.

— Не ревнуете? — улыбнувшись, спросила я.

— Вы не поверите, но я рад за нее. У меня осталось чувство вины, что я испортил ей молодость. Я ведь на десять лет старше. Она так тепло со мной говорила и желала счастья. Да-да. Совершенно искренне желала мне счастья.

— Видите, какая она умная!

— Да. И тут вы не ошиблись. И знаете, я начинаю вас бояться.

— Не надо. Я предсказываю только хорошее. Вы обязательно полюбите, женитесь и будете счастливы во втором браке. Вот увидите!

— Что ж, приятная перспектива. А вы не собираетесь замуж?

— Я? Нет. Вы можете мне не верить, но я счастлива одна. Без мужчин. И не хочу другого счастья.

— Да? — удивился Богдан. — По всей вероятности, так тоже бывает. Сейчас очень часто встречаются женщины с нетрадиционной ориентацией.

— Богдан, что за гадость? Неужели я похожа на лесбиянку? — возмутилась я.

— Простите, но я думал… — он явно смутился. — Тогда я не понимаю вас! Ведь если женщину не интересуют мужчины, то вполне логично допустить, что ее интересуют женщины.

— А если не интересуют ни те, ни другие?

— Тогда… — Богдан замялся, подыскивая мягкое выражение, — с этой женщиной что-то не то…

— Что «не то»?

— Что-то ненормальное, простите. Исходя из здравого смысла, согласитесь, я недалек от истины. Допустим, вы были в браке. Муж плохо к вам относился. Вы разлюбили и оставили его. Так? Тогда логично предположить, что вы развелись, чтобы встретить того единственного…

— Мне слишком много лет, чтобы я до сих пор мечтала о единственном! — отрезала я.

— Но это логично…

— Да идите вы к дьяволу с вашей логикой! — разозлилась я, оборвав его на полуслове. — Вы что, не можете допустить, что на свете просто хорошо жить? Просто жить! Без мужа, без быта, без его вонючих носков! Жить и радоваться! Радоваться каждому дню, которого в молодости не замечаешь из-за этой вашей любви, мужа, ребенка! Общаться с друзьями, писать стихи, гулять, любоваться природой. Это вы — человек семьи. Я — другая. Мне хорошо одной.