Видение (ЛП) - Нейл Хлоя. Страница 61

* * *

Он подхватил и обнял меня, поднося к кровати. Я позволила себя нести. Я позволила себе расслабиться рядом с его теплым твердым телом, окруженная безопасностью, и впервые за многие годы почувствовать удовольствие. Может, это станет концом для нас, может, и нет. Но сегодня вечером никто из нас не останется один.

Он положил меня на кровать, как будто я была хрупкой ценностью, стал снимать свою футболку, но я подняла голову.

— Позволь мне это сделать.

Я хотела раздевать его, раскрывать его, медленно снимая хлопок и джинсы, не торопясь, деталь за деталью. Удовлетворенно улыбаясь, он опустил руки.

— Вперед.

Я потянула край его футболки, оголяя плоский пресс, мощную грудь, широкие плечи. Он поднял руки, позволяя мне стащить ее полностью.

Пока он смотрел на меня жадными взглядом, я позволила своим пальцам прикасаться и гладить его твердые, натренированные в бою мышцы.

Каждый сантиметр его тела был налит силой и напряжен, каждая мышца была твердой и упругой, а он вздрагивал от скольжения моих пальцев по его телу.

Я скользнула взглядом по его невероятно красивому лицу. Пронзительно голубым глазам, потрясающим губам, темным дугам бровей.

— Ты самый красивый мужчина, которого я когда-либо видела в моей жизни.

Эти самые брови взлетели вверх.

— Это настоящий комплимент, Клэр Конноли. Спасибо.

— Пожалуйста, Лиам Куинн.

У меня не было ни малейшего представления, что произойдет дальше. Он приподнялся, положив руки на мое лицо.

— Ты самое красивое и потрясающее создание, которое я когда-либо видел в своей жизни. А в Новом Орлеане это о чем-то да говорит.

Я усмехнулась.

— У тебя усиливается акцент, когда ты мне льстишь.

Он наклонился, прижимаясь губами к моему уху.

— Tu es belle [35].

Я уловила суть фразы достаточно хорошо.

— А теперь настала моя очередь, — сказал он и, положив руки мне на ребра, поднял тонкий хлопковый топ.

Погладил мой живот, перемещаясь к груди. Я закрыла глаза и выгнулась в его руках.

— Такая нежная, — произнес он, опустив руки на грудь, успокаивая, гладя и поддразнивая одновременно, а затем опустил и рот. Я снова выгнулась, двигаясь под его телом. Мое сердце хотело наслаждаться каждым прикосновением, но мое тело хотело, чтобы он поторопился.

Он стянул с меня топ, прижавшись ко мне всем телом, а затем поцеловал. Сначала мягко, затем требовательно, покусывая, бросая мне вызов, смешивая наше дыхание. Я запустила руки в его густые темные волосы, притягивая ближе, пока его тело не выровнялось с моим, пока между нами не осталось только его впечатляющее возбуждение.

— Боже мой, Клэр, — проговорил он, зарываясь лицом в мою шею. — Я чувствую себя подростком.

Я улыбнулась.

— Хорошо. Потому что я чувствую себя так с самого начала.

Он нежно поцеловал меня в шею, в ключицу, а затем спустился еще ниже к моей груди, где его длинные пальцы, одинаково нежные и сильные, дразнили и возбуждали меня.

Я открыла глаза и увидела, что он смотрит на меня, пока его губы касаются моей груди.

— Ma chère [36], — сказал он, и двинулся вниз вдоль моего тела, стаскивая шорты и трусики, пока я не осталась лежать на кровати перед ним абсолютно обнаженной.

— Ma chère, — снова произнес он, целуя мои ноги сантиметр за сантиметром, пока не добрался до самого центра моего тела и не прижался губами, ведя меня к первому сотрясающему пику.

— Лиам, — промолвила я, запустив пальцы в его волосы. Я села, поймала его рот своими губами, заняв пальцы его поясом, затем пуговицами джинсов.

Пуговицы. Так много пуговиц.

— Никогда больше не носи их, — пошутила я в его губы, и почти поежилась от удовольствия, представив, что таких дней и ночей может быть больше, хотя я и обещала, что этой ночи будет достаточно. Он закрыл глаза, приоткрыв губы, и почти перестал дышать, когда я отыскала его и принялась поглаживать.

Когда я нашла нужный ритм, его грудь тяжело вздымалась, а его темные брови были сдвинуты от страстной ласки. Он распахнул глаза и снова посмотрел на меня, и яростно поцеловал, поддразнивая меня языком.

— Не думаю, что смогу ждать дольше.

— Тогда не жди.

Он стянул джинсы, затем боксеры, я знала, что эта картинка его обнаженного тела навсегда останется в моей голове, и снова придавил меня своим телом. Он обхватил мое лицо руками, я прижалась губами к его ладони, поцеловала пульсирующую жилку на его запястье. Лиам следил за моими глазами, моими губами, пока входил меня, чувствуя меня и раскачивая наши тела.

— Клэр, — тихо произнес он, приподнимая мои бедра, чтобы войти глубже, сжав зубы, пока двигался. Я начала поддаваться ему навстречу бедрами, и он застонал, снова произнеся мое имя.

— Вот это моя девочка, — сказал он мне в губы и ускорил ритм, внутри меня вспыхнуло удовольствие, словно горячая звезда, и я, сделав то же самое, подстроила свои движения под его, встречая каждый его толчок.

Лиам отстранился, затем перевернул меня так, чтобы оказаться сзади, обнял и снова вошел в меня, наши ноги переплелись, он просунул руку между нашими телами, поглаживая меня при каждом толчке.

Я потянулась к нему, изогнувшись, чтобы соединить наши тела, ожидая, когда звезда нагреется, увеличится и взорвется, унося нас обоих за край.

Глава 21

Было все еще темно, когда я проснулась под оживленную возню птиц во дворе внизу. Я ожидала, что, когда проснусь, Лиама уже не будет рядом, простыни уже не будут хранить тепла его тела, и только запах его парфюма на третьем этаже будет напоминать о его присутствии. Но я проснулась в его руках. Воздух в комнате нагрелся за ночь, став более влажным, а усугублялось всё это еще и тем, что у нас были переплетены руки и ноги.

Я не была уверена в том, что произошло, и поменялось ли что-то. Получится ли у нас достигнуть мира в нашей ситуации и с возможностями, которые простирались перед нами, или мы просто проигнорируем их.

Хотя меня устраивал любой вариант, я так думала, закрывая глаза и прижимаясь ближе. Он обхватил меня руками, поглаживая мою спину. Я была не против не планировать, не думать, не говорить об этом. Меня устраивала даже возможность того, что это было всего лишь на один день.

Это все еще было правдой только на половину. И я также смогу с этим жить.

* * *

Я снова проснулась, когда солнце уже лилось в окно комнаты. Соскользнула с кровати, оставляя Лиама накрытого простынёй, с закинутыми за голову руками и тенями в форме полумесяца, оставляемыми темными ресницами на его коже.

Я умудрилась спуститься вниз до того, как встали все остальные, и обнаружила Гуннара за столом, уже попивающего кофе, с папкой, лежащей напротив него.

Я всмотрелась в его лицо. Гуннар был смелым, сильным и достойным мужчиной. Он был не из пугливых. Он был из тех, кто предпочитает действовать. Но прямо сейчас в его глазах был страх. И это пугало.

— Что не так? — спросила я.

Он взглянул на меня.

— Почему ты думаешь, что что-то не так?

— Потому что у тебя с собой папка. Папка, принесенная в этот магазин, не предвещает ничего хорошего. И потому что ты выглядишь измотанным и обеспокоенным.

Я отодвинула стул рядом с ним.

— Прошло уже несколько недель с тех пор, когда я в последний раз занимался уходом за лицом.

— Да ты вообще никогда не занимался уходом за лицом, — я взяла его за руку. — Расскажи мне.

— Доброе утро, — сказал Гэвин, заходя на кухню с куском вчерашнего кукурузного хлеба.

— Все здесь? — спросил Гуннар. — Я бы хотел сообщить новости всем сразу.

— Таджи и Бёрк в задней комнате.

Раздался скрип лестницы, и в комнату вошел Лиам, одевая на ходу обтягивающую футболку с символикой «Королевских Рядов».