Двухголовая химера (СИ) - Харт Хелег. Страница 17

Тогда я почти ползком метнулся к завалу, который перекрыл нам путь назад. Осмотрел, ощупал - не пробиться.

Рэн ещё какое-то время укреплял стены и тоже иссяк. Мы остались в ледяной тюрьме, в тоннеле длиной в шесть саженей, без магии и, соответственно, без света. Оставалось только слушать, как стихает вдали шум лавины.

И снова пришла мысль: как же надоело. Всё время изо всех сил, всё время где-то между жизнью и смертью. Неужели я больше ни на что не годен? Разве нет во всём этом огромном мире тихого уголка для меня, где не придется рвать жилы, чтобы протянуть ещё денёк? Наверное, стоит поискать. Только найду Лину. Только выберусь сначала из этой снежной могилы...

- Всё, закончилось, - прохрипел гном. - Не сидите как два болвана! Если не хотите задохнуться, пробивайте путь наверх. Воздуха у нас на пару часов, не больше.

Никто и не пошевелился.

- Это единственный выход, - согласился я, обдумав его предложение. - Я выжат. Сейчас только дыхание переведу...

- Если пробьём лёд, может быть обвал, - возразил Рэн.

- Ты глухой, что ли? - вздохнул Кир. - У нас воздуха нет!

Он поднялся и прошаркал куда-то в сторону. Несколько секунд мы слышали его сопение, а потом раздалось осторожное постукивание по льду.

- Долби под углом к поверхности, - посоветовал пуэри.

- Слушай, гениальный старатель, - ехидно отозвался Кир, - не мог бы ты свет своей мудрости превратить в свет более прозаичный? Если бы я хоть шиш видел, смог бы последовать твоему совету!

- Не могу, - понуро ответил охотник. - Могу только искры высекать. Огнивом.

- Хоть что-то, - вздохнул гном. - Давай, ползи сюда.

Рэн переместился поближе к Киру и для пробы пару раз ударил кресалам о кремень.

- Ни черта не видно, - резюмировал гном.

- Нужно разжечь огонь. А у нас ни трута, ни дров.

- К тому же с огнём воздух выгорит быстрее. Если не успеем - задохнёмся.

- Короче, теоретики! Я рублю или нет?

Повисла тишина. Никто не хотел полагаться на удачу - слишком уж она была переменчива с нами. В итоге заговорил Рэн:

- У нас есть жезл и деревянная посуда. В качестве трута я могу использовать мех с плаща. У нас будет немного света, но прорубаться придётся быстро.

Ледяная тюрьма снова заполнилась молчанием.

- Давайте уже попытаемся, - сказал Кир. - Всё равно времени у нас нет.

Пуэри достал деревянные ложки и отобрал у меня импровизированный жезл, с которого я снял виртулит. Пока он маялся с огнём, я подполз поближе, приготовившись выгребать руками снег. О том, что этот снег может просто не поместиться в нашем ледяном карцере, я старался не думать.

Едва на конце иссохшей деревяшки затеплился огонёк, Кир спросил нас:

- Готовы? - и, дождавшись решительных кивков, с размаху всадил топор в лёд.

*          *          *

- У-у-ух, ну и приключеньице! - выдохнул гном, едва вытянул Рэна из сугроба.

Мы втроём ничком лежали на недавно сошедшей лавине и радовались солнцу, встающему где-то за восточными пиками. Никого даже не беспокоил холод и промокшая одежда, потому что даже отсюда вдали виднелась погружённая в утреннюю мглу равнина. Всех нас интересовала только она.

- Это Куивиен? - спросил я непонятно зачем. Эта равнина просто не могла быть ничем иным.

Рэн тяжело дышал - он дольше всех пробыл под снегом, когда сугроб всё-таки обрушился на нас в самом конце. Кир оглядел цепь гор, с которых мы уже начали спускаться, идя под снегом.

- Да. Если точнее - Чёрные Топи. Некромант был прав.

- Надеюсь, не во всём, - пробормотал пуэри, но мне было так лень думать, что я даже не обратил на него внимания.

- Сначала были горы, - вздохнул я, - теперь болота.

- А обойти их нельзя?

- Не один месяц будем обходить, - проворчал Кир. - Хотя и по ним идти, не зная троп, тоже так себе затея.

- С этим как раз я могу помочь, - сказал Рэн.

Мы с Киром синхронно посмотрели на него.

- Изучал выживание в разных местностях, - пояснил охотник. - Как раз вместо уроков по чародейскому ремеслу. Хотя в мои времена здесь никаких болот не было, я умею находить дорогу в топях.

- Вот и славно, - пробубнил гном и откинулся на спину, закрыв глаза.

Я вглядывался в горизонт и думал: Лина ведь сейчас где-то там. Если отбросить мои предположения, основанные на сплошных догадках, она может быть где угодно. И всё же меня так и тянуло вперёд, словно магнитом.  Как будто часть меня точно знала, куда идти.

Она тянула меня всё дальше и дальше, через болота, через расстояния и само время, к моменту, в котором... С этим я пока не до конца разобрался. Только чувствовал, что должен двигаться, и тогда обязательно к чему-нибудь приду. Это чувство было новым, но приятным. Словно у меня появилась цель - далёкая и неопределённая, но с ней переносить бесконечное выживание стало легче.

И хорошо. Потому что там, под лавиной, мне уже начинало казаться, что силы мои на исходе.

[1]                      По традициям гномьей общины, гномка не имела права носить длинные волосы до тех пор, пока не выйдет замуж. Если гном дарил гномке гребень, это означало предложение руки и сердца.

Глава 13. Бесконечная агония

Гэтсон Бардо сидел в приёмной архимага и обильно потел. Он то и дело косился на дверь, в которую ему предстояло войти, и руки его сами собой крепче стискивали посох. Отполированное дерево уже скользило от влаги, так что Волшебник, сам того не замечая, вытирал ладони о парадный красный балахон.

С самого утра он не находил себе места. Его бесило всё: недостаточно расторопный служка, слишком тёплое вино за обедом, узоры на драпировках в приёмной и вот эта секретарша, которая бесконечно полирует ногти, с утра до вечера, изо дня в день - ими уже можно бумагу резать, наверное! Девица не обращала на Гэтсона ровным счётом никакого внимания, словно того вообще не существовало. Действительно, чего ей волноваться, она ведь сидит по ту сторону стола...

Бардо многое бы отдал, чтобы не встречаться с её начальством. В прошлый раз, примерно полгода назад, архимаг прилюдно сломал ноги двум чародеям, завалившим важные переговоры. Ещё рассказывали, что он запустил огнешаром в магичку, которая перебила его в разговоре. Еле выжила бедняжка. А уж про то, как нынешний глава Меритари разбирался с бунтовщиками, и вспоминать страшно. Вот уж кому не стоит на зуб попадать...

Но вот ведь беда - по архимагу невозможно было определить, когда у него плохое настроение. Он даже наказывал с совершенно невозмутимым лицом.

Гэтсона вызвали на ковёр, и он знал за что. Чего он не знал, так это как архимаг отреагирует на его отчёт. Выйдет ли Бардо из этой двери, или его вынесут? Неопределённость буквально сводила чародея с ума.

Секретарша вдруг подняла голову, внимая беззвучному приказу, и тут же пропела нежным голоском:

- Гэтсон Бардо! Господин Фельедер ждёт вас!

От такой нежности желудок Волшебника подкатил к горлу. Отчаянно пытаясь унять дрожь в руках, Бардо поднялся и направился к двери. Прежде чем повернуть ручку, он на всякий случай помянул всех богов, которых знал, и попросил ниспослать ему удачи. Или хотя бы сил пережить этот день.

Архимаг стоял к нему спиной и смотрел в окно. В кабинете царил полумрак; из-за тёмного дерева мебели и чёрных стен комната казалась ещё мрачнее, несмотря даже на яркие осветительные искры, дрейфующие под потолком.

Он так и не занял кабинет предыдущего архимага, подумал Гэтсон. Остался в своём. Зато полностью поменял планировку этажа, сделав из старого кабинета свою приёмную. А ведь Литесса была его наставницей...

- Пока меня не было, вы умудрились пустить все дела на самотёк, - сказал архимаг, ни к кому конкретно не обращаясь. - Неужели нужно постоянно прибегать к насилию, чтобы чародеи ордена сохраняли стимул думать и шевелиться?

У него был глухой сипловатый голос, словно глава красного ордена всё время болел. И говорил он соответствующе: тихо, спокойно, будто бы устало. Многие обманывались этой видимостью спокойствия, но сейчас Гэтсон явственно ощутил, насколько плохи его дела, и судорожно сглотнул.