Эзотерическая астрология - Подводный Авессалом. Страница 37
Реальность, возникающая при сильном включении Стрельца, может увлечь человека, и он не заметит, как ситуация изменится, фактически перейдя под другой архетип; при этом наиболее типичны подмены Тельца, Овна и Льва.
Подмена сильным Стрельцом Тельца характерна для ситуации духовного учительства, когда учитель, видя у ученика определенные психические и этические тупики, достаточно энергично ему на них указывает, предлагая конкретные пути их преодоления. Здесь бы учителю и остановиться: получив от него благодетельный пинок в зад, ученик должен следовать по указанному пути на практике уже самостоятельно, на свой страх и риск разрушая определенные сложившиеся структуры в своей ежедневной жизни. Последнее, однако, и трудно, и опасно, и главное, не хочется, и ученик снова приходит к учителю: за уточнением, советом, с новыми, уже конкретными трудностями, препятствиями и разочарованиями. Общий смысл игры, предлагаемой учеником, таков: "Если уж ты за меня взялся, то доводи дело до конца; ответственность за мою жизнь теперь на тебе, и я не дам тебе спуску! А если у меня что-то не получится и ты не сможешь мне помочь — значит, ты не учитель вовсе, и придется мне в тебе разочароваться, сменив на другого". Если учитель, действительно ощущающий ответственность за ученика, включается в предлагаемую игру, он фактически должен сменить архетип, то есть инвольтировать Козерога клиента, но общая сложившаяся между ними ситуация идет все же под Стрельцом и не предполагает никаких замен, так что учителю приходится вести козерожьи программы клиента (выступать в роли колдуна-гадалки) на своей стрельцовской энергии, проваливая программы обоих архетипов сразу, то есть профанируя свою роль духовного учителя и внося в непосредственную жизнь ученика вместо помощи хаос и смуту.
Наоборот, слабый Стрелец искушает человека заменить его другими зодиакальными архетипами — в первую очередь огненными, то есть Львом или Овном, а иногда Рыбами или Козерогом. Подмена Стрельца Рыбами, даже очень сильными, нередко вызывает протест, который, однако, не всегда легко выразить точными словами: вроде бы человек говорит все правильно, обличает зло, не оставляя от него камня на камне, и вроде бы должен он совсем уж конкретно с ним сражаться (как Козерог), но чего-то все равно не хватает: чересчур абстрактно и отстраненно выглядит его поведение. Так неадекватно выглядит администратор, разглагольствующий перед подчиненными о недостатках в работе фирмы вместо того, чтобы принять конкретные меры, направленные на их устранение. (Автор приносит извинения читателю за употребленный канцелярский оборот, выделенный курсивом: он приведен как образец специального языка, вроде юридического, используемого для нужд нисходящего канала фирмы).
Яркий образец чисто стрельцовского литературного произведения — откровение Иоанна Богослова в Новом Завете, иначе именуемое Апокалипсисом. Основное его содержание — трансляция Божьего гнева на Землю, причем внимание автора привлекают именно процессы передачи разрушительной энергии, носителями которой выступают весьма экзотические существа тонкого мира: исполненные очами спереди, сзади и внутри шестикрылые животные, напоминающие льва, тельца, человека и орла, Агнец с семью рогами и семью очами, саранча, подобная коням, приготовленным на войну, и с человеческими лицами, и т. д. Специфика стрельцовской реальности заключена, однако, не только в разрушительном для плотной реальности энергетическом импульсе, но и в разрушении самого нисходящего канала и определенных структур тонкого плана, чего в Апокалипсисе нет, по крайней мере, в отчетливом виде: ни Бог, ни 24 старца, ни исполненные очей животные никак не меняются в ходе разрушительных для людей и Земли событий, никак не страдают даже всадники на рыжем и бледном конях, непосредственно несущие гибель населению; единственное указание на маленькую трещину в нисходящем канале — это упоминание святого Иоанна о семи ангелах, "имеющих семь последних язв, которыми оканчивалась ярость Божия" (Откровение, 15:1).
Гораздо четче выражена идея разрушения нисходящего канала вместе с гибелью темного царства и одновременно смертью тонкого объекта (светлого, положительного героя) в знаменитой эпопее Дж. Толкиена "Властелин колец" — в финальной битве со злыми силами благородный хоббит Фродо теряет палец на руке, а к концу книги и вовсе лишается сил и здоровья и отплывает в туманную, но отчетливо потустороннюю область.
Типично стрельцовский жанр — повествование (сказка, легенда, повесть) о борьбе светлого и темного, высшего и низшего начал с акцентуацией на инструментах и орудиях этой борьбы и финальным поражением зла, но также и полной трансформацией (иногда гибелью) представителей добра и разрушением связи между тонким и плотным планами: зло уползает и до поры до времени прячется в своей берлоге, зализывая раны и готовясь к следующим битвам, добро тоже переходит к своему обычному скучноватому мирному бытию. В сказках нисходящий канал символизируется волшебными инструментами и помощниками, с помощью которых сказочный герой побеждает своего врага. Характерно, что к концу сражения они либо исчерпывают свою силу (три желания, которые исполняет джинн), либо незаметно отходят в сторону от героя сказки — очевидно, за ненадобностью.
Таким образом, существует большое количество литературных произведений, описывающих внешнюю ситуацию Стрельца, когда разрушаемый плотный план экстериоризирован в виде внешнего врага — этот жанр, можно, вероятно, назвать героикой. Что же касается внутренней, психологической стрельцовской ситуации, когда идет борьба между высшим и низшим началами в человеке, то она в литературе отражена значительно слабее. Духовная литература пишется в основном под Рыбами, то есть в ней описывается бытие тонкого плана, как бы жизнь чистой души, которая противопоставляется жизни "в грехе", но конкретные психотехники, реальные психологические инструменты, с помощью которых происходит расширение сознания и эволюционный рост, были, видимо, давно утеряны с угасанием эзотерической жреческой культуры, и сейчас должны воссоздаваться практически заново.
Именно по поводу стрельцовских ситуаций во многих восточных традициях говорится, что сами по себе книги мертвы, а оживить их и сделать полезными для ученика может только учитель — это связано с тем, что единожды отработав под Стрельцом, нисходящий канал разрушается или кардинально меняется, а текст книги остается неизменным, сколь бы древней и священной она ни была. Поэтому каждое время дает своих толкователей, а иногда пишутся и новые священные книги.
В жизни человека стрельцовский архетип чрезвычайно важен — он дает энергию, первичный импульс для развязывающихся конкретных жизненных ситуаций, когда для этого приходит время. Так иногда в регулярный каузальный сюжет, уже исчерпавший себя на тонком плане, то есть никому из участников по сути не нужный, но существующий в силу инерции и привычки, попадает некоторая щепка, небольшая, но ядовитая, и вызывает на удивление резкий эффект: сюжет распадается, и никто даже не пошевелится, чтобы его спасти и сохранить хотя бы частично.
К резким, дисгармоничным стрельцовским проявлениям относятся ситуации разрушения связи между душой человека и его плотным телом, то есть его повседневной жизнью и поведением. Это может закончиться смертью человека (убийство) или его зомбированием, когда на место души встает жесткий управляемый извне автомат, и жизнь человека теряет естественную для нее свободу воли. К мягкому, неполному зомбированию можно смело отнести современные политическую и поп-программу, транслирующиеся с экранов телевизоров, чьи тупые, но мощные и наглые архетипы программируют жизнь среднесоциального индивида тем сильнее, чем больше времени и душевных сил он отдает яркому калейдоскопу обрывков событий, лиц и фраз, осколков мыслей и чувств, унылых сериальных пародий на жизнь и судьбу.