Живи в сердце - Мельхиседек Друнвало. Страница 11

Сила исходящей из сердца молитвы маори

Вскоре после моего возвращения из Австралии со мной связался духовный лидер туземного племени вайтаха маори из Новой Зеландии и спросил, нельзя ли ему приехать ко мне в Америку, чтобы поговорить. Маки Рука обратился ко мне с этой просьбой через Мэри Тандер, старейшину американских индейцев, которая, предварительно позвонив, привезла туземца ко мне домой.

Мне было очень интересно, потому что я никогда не общался с людьми этого племени. Конечно, думал я, нужно постараться помочь ему, о чем бы ни шла речь. Вместе с Мэри Тандер приехал не только Маки Рука, но и несколько его помощников. Мэри — замечательная бабушка из племени шайен, мы с тех пор стали хорошими друзьями.

Маки Рука оказался мужчиной весьма впечатляющих размеров, весом примерно в сто шестьдесят килограммов. Он прибыл в сопровождении нескольких юношей из его племени, которые помогли нести священные предметы для церемонии, необходимые, по его мнению, при встрече со мной. Некоторые из этих вещей весили более пятидесяти килограммов! Не помню точно, что это было, но они были очень тяжелыми, потому что их приходилось нести вдвоем. Итак, вокруг нас разместили все эти церемониальные предметы. Теперь мы могли начать беседу.

Через некоторое время мы подошли к обсуждению проблемы выживания на планете. Мы говорили о том, что люди современной цивилизации должны вспомнить древнюю мудрость, чтобы не погибнуть.

Мой гость поведал мне о существовании особых форм общения, которые смогут многое изменить в мире, если их вспомнят. Как мне стало ясно, это было главное, что хотел сказать Маки Рука.

Мы проговорили почти четыре часа о самых разных вещах, а перед самым уходом он сказал, что пришлет ко мне кого-то из своего племени. Я не совсем понял, зачем Маки Рука собрался это сделать, но пообещал ждать гонца.

После той встречи прошло несколько лет, мы с семьей собирались перебраться из города Седоны в Кейв-Крик. Я нанял большой грузовик для перевозки вещей и сражался с огромной грудой картонных коробок с вещами, которые я носил в машину. (Просто невероятно, сколько вещей у меня прибавилось после женитьбы. Когда мы познакомились, и у Клодетт, и у меня уже были дома, и в них — все, что нужно для жизни.)

И вот, совершая, кажется, уже в сотый раз путь от дома к грузовику и неся очередную коробку, которым не было конца, я увидел направляющегося ко мне незнакомого молодого человека.

— Здравствуйте, — поприветствовал он меня. — Может быть, вам помочь?

На вид ему было лет двадцать восемь, говорил он с калифорнийским акцентом. Одет в старые голубые джинсы, чистую белую футболку, на лице светилась улыбка. В принципе, он мог ребёнком или подростком жить где-то по соседству со мной, пока я не переехал из Калифорнии.

— Нет, спасибо, я справлюсь, — ответил я. — Осталось не так уж много.

Хотя, честно говоря, мне была нужна помощь, но мне не хотелось пользоваться его расположением. Он посмотрел мне в глаза и искренне, мягко, но настойчиво продолжил:

— Мне совершенно нечего делать, и я бы с удовольствием помог вам.

Ну как тут отказаться?

Мы продолжили работу вдвоем. Он оказался не слишком разговорчивым и, казалось, был полностью поглощен погрузкой. Так, почти в полном молчании, мы закончили работу. Я поблагодарил его и спросил, могу ли я быть чем-то полезен. Парень сказал:

— Нет, спасибо, но я бы хотел помочь вам теперь разгрузить все это в новом доме. Вы не против?

Я и поверить не мог в такое великодушие.

— Нет, это будет слишком с моей стороны. Но спасибо за то, что вы для меня сделали.

Он опять пристально посмотрел мне в глаза и сказал:

— Пожалуйста, разрешите мне помочь вам. Вам нужна помощь, а мне действительно больше нечем заняться.

Вдруг мне показалось, что я знаю его очень давно. Как будто бы нас с ним что-то связывает, и я сдался.

— Ладно, прыгай в машину. Но ты — ненормальный.

До моего нового дома мы ехали два с половиной часа, так что у меня было время задать ему все интересующие меня вопросы. Когда мы загружали вещи, он почти ничего не рассказал о себе, но теперь, в кабине старого грузовика, я все узнаю.

Как только мы выехали из Седоны, я спросил у парня, откуда он. И был почти уверен, что он скажет: «Из Калифорнии».

— Из Новой Зеландии, — ответил мой помощник.

И никаких пояснений. Я удивленно глянул на него:

— Я думал, из Калифорнии. Ты, наверное, жил там какое-то время?

Не глядя на меня, он сказал:

— Нет, я первый раз в Америке. Прибыл две недели назад.

Я повернулся к нему:

— Ладно, ну а откуда у тебя этот настоящий калифорнийский акцент?

Его ответ потряс меня до глубины души:

— Я выучил ваш язык всего недели три назад, в нашем племени.

— Как это? Безупречный английский всего за три недели?

— Да, это было несложно.

Прежде чем я пришел в себя от его ответа, он сказал:

— Вы помните Маки Руку? Он прислал меня к вам.

Я уже почти забыл про обещание Маки Руки прислать ко мне кого-то из своего племени, так что это окончательно выбило меня из колеи. Я был не в состоянии сказать даже «Не может быть!» Все равно это прозвучало бы глупо. Придумать, что он прибыл от Маки Руки, просто невозможно, значит, парень говорит правду. Кроме меня о том разговоре здесь никто не мог знать.

Вдруг я понял: происходит что-то очень важное в духовном плане; качество энергии в моем теле изменилось. Я спросил у своего спутника:

— Как ты нашел меня?

Его ответ был так очевиден:

— Очень просто: я следовал голосу сердца.

После небольшой паузы он продолжил:

— Правда, сначала я должен был побывать у хопи. Мне сообщили, что наше племя и племя хопи должны обменяться пророчествами, и меня избрали для этой миссии. Потом мне сказали, что нужно найти вас. Я отправился к хопи. Рассказать, что было дальше?

Как будто я собирался его останавливать! Парень рассказал мне историю, в которую поверить очень трудно, но я передам то, что услышал.

Молодой человек устроился поудобнее в кресле старого грузовика, слегка развернулся в мою сторону.

— Я приехал в селение хопи на Третью Столовую гору поздно ночью. Но они [хопи] как-то узнали о моем прибытии и уже приготовили мне место, где я мог остановиться. На следующий день они отвели меня в одну из своих кива [3]*, где мы провели три дня и три ночи. Там было совершенно темно, ничего не видно.

Когда речь шла о каких-то простых вещах, они говорили со мной по-испански, этот язык я тоже знаю, но в основном хопи общались со мной с помощью зрительных картин и образов и передавали таким образом свои пророчества. В ответ я изложил им наше видение будущего. Потом, на третью ночь, мне в руки дали старый глиняный горшок и спросили, что я чувствую.

Честно говоря, сначала я не заметил ничего особенного, но после того, как продержал его в руках несколько часов, на меня нахлынула волна знания, а за ней последовало потрясающее видение. Как будто несколько сотен лет назад я тоже был хопи и собственными руками когда-то сделал этот горшок. Еще я вспомнил, что поместил в этот горшок образ, чтобы вспомнить его через много лет в будущем.

В этом видении я вспомнил все о себе и о том, что со мной происходило, когда я жил с хопи. Это такое потрясающее чувство, когда помнишь все! В моей памяти сразу же всплыл и язык хопи. С тех пор мы говорили только на нем. Это было три дня назад.

Что можно было ответить на это? После небольшой паузы я спросил:

— Ты можешь рассказать мне, о чём говорили эти пророчества?

Юноша посмотрел на меня так, будто ему действительно хотелось бы поделиться со мной своим знанием, но он ответил:

— Простите, но мне нельзя никому об этом говорить.

Потом разговор зашел о совершенно обычных вещах, о том, что произошло с ним с момента приезда в США. Молодой человек считал, что это очень странное и необычное место для жизни. Что мы слишком отдалились от природы и реальности, а телевизор он считал «мастурбацией мозгов».