Путь мистика - Раджниш Бхагаван Шри "Ошо". Страница 124

Любимый Ошо,

В шестидесятых годах неврологи очень заинтересовались ответвлением мозга, называемым «ретикулярной формацией». Говорят, что именно эта область фильтрует ввод информации в мозг, пока мы спим. Таким образом, мать может спать под какой угодно шум, но тотчас же просыпается, как только плачет ее маленький ребенок, - говорят, что эта функция обеспечивается ретикулярной формацией. Кажется, во время сна некоторый элемент нас остается бодрствующим. Не имеет ли свидетельствование связи с этим явлением? Принадлежит ли свидетельствование части мозга?

Свидетель не является частью мозга, но использует мозг как механизм. Часть мозга продолжает бодрствовать, как будто свидетель выглядывает в окно. Само окно не бодрствует, но именно свидетель за окном удерживает его открытым. Даже ночью часть мозга открыта для использования свидетеля. Если ум совершенно закрыт, свидетелю невозможно выглянуть наружу. Он может осознавать внутреннюю реальность, но не может осознавать внешнюю. Мозг - это механизм, который позволяет тебе осознавать внешнюю реальность.

Но мозг сам по себе не имеет власти свидетельствования, и свидетель обладает совершенно отличной от него реальностью: это не часть мозга. Это хозяин, а мозг только слуга.

Те, кто достаточно долго медитировал, мало-помалу начинают осознавать, даже во сне. Тело спит, но под спящим телом есть осознанность. Она может быть беспокойством для сна - если осознанности слишком много, сон становится трудным, почти невозможным. Чтобы стал возможен сон, осознанность должна быть очень малой, - лишь небольшое окно, чтобы позаботиться об окружающем мире, пока ты спишь. Это только часовой: в случае если что-то произойдет, нечто экстренное, он тебя разбудит.

Но после достижения предельного в медитации и осознанности сон становится лишь только тонким слоем, просто отдыхом, не сном. И этого достаточно.

Это напоминает мне несколько других вещей, которые просветление беспокоит в обычном телесно-умственном механизме, потому что не является его встроенной функцией. Необязательно человек должен стать просветленным таким же образом, как он становится юношей, стариком - это встроенные процессы. Просветление должно быть заработано. Возможность есть, потенциал есть - но ты можешь его упустить или добиться. Поскольку это не встроенный процесс, у тела и ума нет способа подстроиться под это явление.

Веками это было постоянной заботой... Рамакришна умер от рака горла, Рамана Махарши умер от рака. Кришнамурти почти сорок лет страдал наисуровейшей мигренью. Будда часто был болен, и до такой степени, что один из его учеников - император Прасенджита - предложил ему своего личного врача. Всю жизнь врач короля Прасенджиты следовал за Гаутамой Буддой с большим багажом лекарств и книг по медицине, в особенности тех, что могли понадобиться Будде. Махавира постоянно страдал пищеварительными проблемами и в конце концов от них и умер.

Этот вопрос поднимался снова и снова: эти люди просветленные, их тела должны быть более здоровыми. Это кажется очень логичным, но существование не слушает логики. Экзистенциально, быть просветленным значит выйти за пределы возможностей тела и ума. Ты привносишь в свои тело и мозг нечто такое, для чего они не были приспособлены, к чему они не готовы. И это новое явление... и это новое явление так мощно, что создает множество расстройств. В особенности может быть расстроен сон; скорее всего, так и будет, потому что просветление принесло столько осознанности, что ты не можешь ее исчерпать за день, не можешь исчерпать, что бы ты ни делал.

Точно так же, как обычному человеку трудно бодрствовать, - сон так силен, и гравитация сна топит все его попытки бодрствовать - он пытается на мгновение, но забывает и сон охватывает его. Противоположное верно, когда происходит просветление: осознанности столько, что сну невозможно войти тело. Самое большее, тело может расслабиться - расслабиться более чем когда-либо, отдыхать глубже, чем когда-либо - но сон исчезает.

Записано, что Будда никогда во сне не менял позы - он спал в одной и той же позе всю ночь. Его ученик, Ананда, был озадачен. Много раз он просыпался посмотреть и не мог поверить, как это удавалось Будде. Во сне ты не можешь сохранять одну и ту же позу. Люди не могут оставаться в одной и той же позе, даже когда бодрствуют; в них столько беспокойства что они должны переворачиваться с одного бока на другой. Но во сне ты бессознателен...

В конце концов, однажды Ананда спросил:

- Как тебе удается всю ночь оставаться в одной и той же позе?

Будда сказал:

- Ты поймешь в тот день, когда сам станешь просветленным. Я дам тебе ответ, но тебе будет трудно постичь его. Я просто отдыхаю, я не сплю. С того дня, как я стал пробужденным, сон исчез.

Различные вещи могут быть приведены в расстройство в телах разных людей по разным причинам, но идея, что просветление приносит лучшее здоровье, абсолютно неправильна. Оно приносит целостность твоему сознанию, оно приносит безмерную осуществленность. Но точно как птица должна однажды покинуть яйцо и вылупиться... оно было ее защитой, ее жизнью. Без него она не выжила бы. Но птица на него не оглядывается. Она раскрывает крылья и находит, что ей принадлежит все небо.

Тело - это тоже определенного рода яйцо, в котором происходит предельный потенциал просветления - и пока его не случится, ты будешь продолжать получать новые тела - но в то мгновение, когда это происходит, тело становится бесполезным.

Большинство людей, которые становятся просветленными, тотчас же умирают. Они просто больше не могут дышать. Нет причины, по которой они должны дышать. Опыт так велик, что сердце останавливается. Они никогда не видели ничего подобного, это так неизвестно. Это захватывает их дыхание - буквально.

Очень немногие выживают при просветлении, и причина, по которой они выживают, странная: искатели приключений, или наслаждавшиеся риском, которые жили как канатоходцы, чья жизнь колебалась на лезвии бритвы, могут выжить. Потрясение будет, но они часто переживали меньшие потрясения. Они никогда не получали такого потрясения, но небольшие потрясения подготовили их, чтобы принять даже это огромное явление. Они по-прежнему продолжают дышать; их сердца продолжают биться. Но все же тело во многих смыслах страдает, потому что случилось нечто такое, чего тело не может понять.