Путь мистика - Раджниш Бхагаван Шри "Ошо". Страница 81

Один из профессоров, с которым мы вместе работали, захотел научиться медитации. Там у меня была небольшая школа медитации. Он принял участие в медитации, но в первый раз, когда он пережил молчание, он просто выскочил из небольшого храма, в котором мы сидели, и убежал! Я не мог понять, что случилось. Мне пришлось его догонять. Он оглядывался на меня, и когда видел, что я следую за ним, бежал быстрее. Я подумал: «В этом что-то есть. Что случилось с этим человеком?»

Я закричал:

- Обожди, Нитьянанда! - его звали Нитьянанда Чаттерджи, - обожди минуту!

Он махнул рукой, - «с меня довольно!» - и сказал:

- Не хочу медитировать. Ты опасный человек! В конце концов, я поймал его, когда он уже заходил в свой дом. Теперь бежать ему было некуда. Я сказал:

- Лучше расскажи мне, что случилось.

- Не знаю, что ты сделал, - сказал он, - но я вошел в такое молчание... а ты меня знаешь, я болтаю, как радио... - К тому же, его звали Чаттерджи. Он был бенгалец...

- Я начинаю говорить утром и продолжаю, пока не засну... почти на середине предложения - я постоянно говорю. Это удерживает меня занятым, ничем не обеспокоенным, без всяких проблем. Я знаю, что проблемы есть, но говоря с кем-то... если никого нет, я говорю один.

А там, сидя с тобой, внезапно я перестал говорить. Я был пуст. И я подумал: «Боже мой, я схожу с ума! Если это будет продолжаться двадцать четыре часа, со мной все кончено. Нитьянанда Чаттерджи, - сказал я, - твоя жизнь кончена. Если ум не вернется снова... прежде чем это молчание зашло слишком далеко, беги отсюда. И зачем эти тридцать, сорок человек сидят с закрытыми глазами? - но это их проблема. Каждый должен заботиться о себе». И я убежал.

- Не беспокойся, - сказал я. - Молчание - это не что-то такое, что разрушает твой ум; оно просто помогает уму отдохнуть. И с тобой это произошло так легко, потому что ты болтун; ум устал. Обычно этого не происходит так легко. Эти другие люди продолжают сидеть. Уму не так легко утихнуть, когда ты в первый раз садишься медитировать.

Всю жизнь ты так напрягаешь свой ум, что люди тебя боятся. Твоя жена боится, твои дети боятся. Профессора в университете боятся. Если ты садишься в общей комнате, общая комната пустеет; все из нее разбегаются. Это из-за чрезмерного использования ума. Это механизм, и ему необходим некоторый отдых.

Ученые говорят, что даже металлы устают; им тоже нужен отдых. Ум - это очень изощренное явление, самое изощренное во всей вселенной, и ты использовал его так много, что, найдя малейший шанс быть молчаливым, он тут же стал молчаливым. Ты должен радоваться.

- Но он начнется снова или нет? - сказал он.

- Начнется, когда захочешь, - сказал я.

- Я так испугался, что если он не начнется снова... «Тогда, Нитьянанда Чаттерджи, твоя жизнь кончена. Ты окажешься в сумасшедшем доме. Зачем, прежде всего, ты спросил этого человека о медитации?»

И я сказал:

- Я тоже спрашивал себя, почему ты захотел медитировать.

- Я просто говорил об этом, точно так же, как говорю обо всем, - и ты в меня вцепился. Ты сказал: «Все в полном порядке. Идем в мою машину». Я никогда не хотел... Я говорю обо всем - знаю я это или нет, неважно. Я могу говорить часами. Только потому, что ты сидел в общей комнате, и больше никого не было, я подумал: «Какую бы выбрать тему?» Увидев тебя, я подумал: «Медитация - это единственная тема, на которую ему будет интересно поговорить», вот я и заговорил о ней. А ты схватил меня и затащил в машину.

И я подумал: «Какой от этого будет вред? Мой дом всего в нескольких минутах ходьбы от твоего, и хорошо доехать до него на машине. А по пути я буду говорить». И так я оказался в ловушке, потому что я не смог повернуть назад. Ты затолкал меня в храм, где сидели эти сорок человек, и мне тоже пришлось сесть. Я хотел бежать с самого начала. Я никогда не хотел медитировать, потому что не хочу вовлекаться ни во что, если не знаю, куда это ведет.

И как только я сел, все стало молчаливым. Я открыл глаза, огляделся вокруг, и все сидели с закрытыми глазами, в молчании. Я подумал: «Вот правильное время для побега». Но ты такой человек, от которого так просто не убежишь. Вся улица видела, что я убегаю, а ты за мной гонишься. И я подумал: «Я не остановлюсь». Я просто очень испугался. Я боюсь молчания. Говорить очень приятно.

Я сказал:

- Тебе повезло, потому что ты так много говорил, что твой ум готов расслабиться. Не упускай эту возможность. И не бойся. Разве ты не видишь меня? - я могу говорить. Ты сможешь говорить, когда захочешь. Прямо сейчас это не в твоей власти; это просто продолжается само собой. Ты - просто граммофон, а молчание сделает тебя хозяином положения.

- Ладно, - сказал он, - если ты обещаешь, я тебе верю и буду приходить каждый день. Но помни, я не хочу лишиться ума. У меня дети, жена, старые родители.

- Не волнуйся, - сказал я. - Ты не лишишься ума. И вы удивитесь: этот человек прогрессировал в медитации лучше всех остальных. Это навело меня на идею о специальной медитации, и я начал новую технику, Джиббериш.

Она не была абсолютно новой, но никто раньше не использовал ее как средство для медитации стольких людей.

В Индии у нас были медитационные лагеря, в которых днем проводилась стадия джиббериша, и каждый говорил все, что хотел, - тысяча человек вместе. Это не было разговором, потому что ты говоришь не с кем-то, а просто так.

Это было редким опытом - потому что я был единственным слушателем того, что говорили все эти люди? Однажды человек напротив меня звонил по телефону, на самом деле говорил по телефону. И я слышал: «Алло, алло». Все смотрели:

«Что ты делаешь?» Он вел международные разговоры, без всякого телефона, без ничего. Он был бизнесменом, и просто привычка... Но для людей этот опыт был огромным расслаблением. После часа говорения ерунды...

Один из моих близких саньясинов... с ним случилось так, что, просто говоря и крича, он подошел и стал толкать машину, в которой я приехал. Она стояла на склоне. Он был человеком очень здравого рассудка, но стал толкать машину и все время говорил очень плохо о Джайянтибхаи, которому принадлежала машина, говорил, что столкнет ее в канаву. Они были друзьями - но что-то, наверное, было не окончено у него в уме. Какие-то люди встали и помешали ему. Из-за того, что ему помешали, он залез на дерево... он не был сумасшедшим! Он стал раскачивать ветви дерева так сильно, что они ломались, и падали на всю группу, сидящую под ним. И все это время он кричал на Джайянтибхаи.