Дао — путь без пути - Раджниш Бхагаван Шри "Ошо". Страница 10

Взгляните на ребёнка: у него есть смысл. Вам ведь знакома такая картина: ребёнок играет в камешки на морском берегу или бежит за бабочкой. Тихо понаблюдайте, но не пробуждайте в нем самосознания. Как только пробуждается самосознание, он уже больше не ребёнок. Тихо понаблюдайте, спрячьтесь где-нибудь; увлечённый до самозабвения, он полностью растворился в чем-то. А как он прекрасен! Благодать на его лице, радуга, радость, веселье, наслаждение, жизнь, у него как бы выросли крылья и в то же время его нет, он растворился. В этот миг растворения он ближе всего к Богу, он в Дао, он на Пути, он наслаждается мгновением. Он необычайно счастлив, так счастлив, что даже не понимает, что счастлив. Понимают, что счастливы только несчастные люди. Он так счастлив — кому какое дело? Он настолько "в", что больше он не посторонний.

Теперь попробуйте вот что: возьмите фотоаппарат и попытайтесь заснять ребёнка. Как только он почувствует, что его снимают, веселье его исчезнет. Его лицо перестанет быть правдивым, появляется маска. Его глаза больше не растворены, сияние исчезло, они становятся скучными. Он не так уж подвижен, он стал скованным, закрепощённым. Вернулось самосознание, вторглось "я". Теперь ребёнок неприятен. Вот почему так трудно сделать фотографию. Если даже красивого человека привести в студию, сразу что-то случается, фотография никогда не получается такой, как надо. Довольны вы хоть одной своей фотографией? Всякий раз, глядя на фотографию, вы видите, что что-то потеряно. Что же потеряно? Вы вспомнили о себе, появилось самосознание, вы начали готовиться. Вы хотели бы выглядеть, как можно лучше: счастливым, улыбающимся, человеком значительным, могущественным, чарующим… и все на ветер; вы просто неприятны, мертвы. Вы думаете о фотокамере и о тех, кто будет смотреть на фотографию. Вы так поглощены мыслями о себе, как же можно быть красивым?

Тот, кто постоянно думает, — а не опасно ли, — настолько поглощён мыслями о себе, что ему некогда жить. Он становится напряжённым, скучным и глупым, он — посредственность. Забудьте вы о риске: жизнь — это риск. Как только вы родились, с уверенностью можно сказать только одно, что рано или поздно вы умрёте. Какой же может быть риск?

Моя старенькая бабушка за меня всегда очень болела: я постоянно разъезжал на поездах, полмесяца в месяц я был в пути. Она вечно тревожилась и говорила: «Так много несчастных случаев!» Каждый день она открывала газету, чтобы узнать, не случилось ли ещё одной аварии с гнездом, самолётом… И собрав вырезки, она показывала их мне всякий раз, когда я собирался в дорогу: «Вот посмотри, сколько несчастных случаев с автомашинами, поездами, самолётами, сколько убитых. Прошу тебя, не езжай никуда!»

И вот однажды я сказал: «Знаешь, если ты действительно интересуешься статистикой, то девяносто семь процентов людей умирают в своих постелях! Мне, что — не ложиться поэтому всю ночь спать? Ведь это опасно, нет ничего опаснее, чем спать на кровати, девяносто семь процентов людей умирает в постели! Самолёт гораздо безопаснее, редко кто умирает в самолёте или поезде».

Это поразило её до чрезвычайности. «Да, — сказала она, — но нельзя поэтому не ложиться спать». С тех пор она больше не говорила о несчастных случаях, она поняла.

Родившись, вы решились на такой риск, хуже которого не будет. Теперь смерть неизбежна, родившись, вы обречены умереть. В первый день своей жизни вы сделали первый шаг к могиле, на какой же больший риск вы можете пойти? Даже полностью исключив все опасности, вы все равно умрёте, так почему же не рискнуть и не жить на самом деле?

Один богач спросил у приятеля: «Почему меня упрекают за жадность, когда известно, что я все завещаю на благотворительность?»

Я позволю себе рассказать, как свинья жаловалась корове, что к ней плохо относятся: «Люди всегда говорят о твоей доброте и нежных глазах. Конечно, ты даёшь им молоко и масло, но ведь я даю больше: колбасы, окорока и отбивные, щетину, даже ножки мои варят! И все равно, меня никто не любит. Отчего так?»

Корова немного подумала и ответила: «Может быть потому, что я даю ещё при жизни».

Смерть все возьмёт, о чем же тогда печалиться? Лучше рисковать, чем беречь себя от смерти. Несчастный человек — глупый человек: все будет взято. Не будьте столь осторожны.

Не будьте столь осторожны, исполнитесь духом отваги. Да, порой вы ошибаетесь, но ничего страшного. Иногда вы собьётесь с пути, но ничего нет страшного. Те, кто сбиваются с пути, могут вернуться, но те, кто не идут никуда — мертвы.

Не повторяйте, конечно, одних и тех же ошибок, изобретайте новые ошибки каждый день, будьте творческими, рискуйте по-новому. В этом вся саньяса: рисковать, жить опасно, жить вне безопасности и надёжности. Беззаботно любить жизнь — вот что такое сань-янса.

Не откладывайте: откладывать — это осторожничать. Начните с этой минуты. Если вы что-то поняли, дайте этому выход в жизнь.

Набожный брат сидел в первом ряду на воскресной службе. Вдруг он нагнулся и принялся снимать ботинок. Это необычная процедура посреди литургии заставила видевших это улыбнуться и на время отвлечься от богослужения. Брат вслед за ним принялся стягивать носок. Это вызвало такое искушение, что иерей прервал службу и спросил брата, не случилось ли с ним чего.

«Нет, — ответил тот, — я просто заметил, что у меня один носок наизнанку».

«Хорошо, брат, — улыбнулся священник, — но не мог ли ты подождать и сделать это потом».

«Нет, батюшка, — ответил тот. — Если я вижу, что у меня что-то нс в порядке, я начинаю исправлять тут же».

Так и надо: как только вы чувствуете, что в вас что-то не так, начинайте исправлять тут же, не откладывайте. Если вы раньше старались не рисковать, начните прямо сейчас, ваша жи чь станет богаче.

ВОПРОС Вы говорите: надо быть благодарным другому за то, что он принимает твою любовь, но семена моей любви падают все больше на придорожные камни.

ОТВЕТ Значит, будь благодарен придорожным камням!

ВОПРОС Вчера вы говорили, что понимание секса — основа западной, а понимание смерти — основа восточной психологии. Не добавите ли вы что-нибудь к этому?

ОТВЕТ Смерть — самое главное, что должно случиться в жизни. Смерть — это кульминация. Смерть надо понять, потому что смерть — цель жизни, все живое движется к смерти. Не понять смерть — значит не понять жизнь. Но нас научили избегать факта смерти; мы не говорим, мы не думаем об этом. От одной мысли уже пробирает дрожь, в трепете человек решает заняться чем-нибудь другим.

Когда кто-нибудь умирает, вы чувствуете смущение, кажется, что он сделал нечто неподобающее: зачем он умер?

Чья-то смерть по-прежнему возвращает вас к ошеломляющей ситуации, в вас возникает вопрос: «Однажды и я умру?» И этого вопроса вы хотите избежать.

Восток ничего не избегает, в этом красота восточной психологии: то, что есть — есть, надо видеть и это. Смерть есть, поэтому надо заглянуть в неё, надо встретить её лицом к лицу, ведь тот, кто избегает смерти, избегает жизни. Есть только один способ уйти от смерти — уйти от жизни, иначе жизнь постоянно несёт вас к смерти… Бросьте все, единственный способ уйти от смерти — это уйти от жизни.

Можно сделать так: замрите в коме, тогда можно прожить долго, так ничего не случится. Врач может сделать такое вливание и поддерживать жизнь, и тогда жизнь тоже будет вливаниями. Вы ляжете в особую постель, защищённый от всего на свете. И сможете прожить очень долго. Можно прожить тысячу лет, но это будет не жизнь, а растительное существование, вы будете произрастать, зато прожить вам удастся долго.

Есть такие люди в Америке, они лежат под землёй, в кондиционируемых камерах. Они умерли, но завещали своё состояние на защиту и поддержание тела, потому что в научных кругах прошёл слух, что через двадцать лет научатся оживлять людей после смерти. Стоит это порядочно: десять тысяч долларов в день, зато их телам обеспечена безопасность, так что через двадцать лет их оживят. Ох уж эти двадцать лет… Ну оживят вас через двадцать лет, чем вы займётесь? Повторите все те же глупости, что делали раньше: снова станете гоняться за женщинами, играть на бирже и копить деньги, чтобы умереть и снова защищать своё тело. Какой в этом смысл?