Пророчества великих - Железняк Галина. Страница 44

Это было тяжелое время для подростка, которому пришлось заниматься самообразованием, чтобы удовлетворить свои огромные потребности в научно-технических знаниях. О школьной учебе не любил вспоминать, и об этом эпизоде его детства рассказал не он сам, а вятские краеведы, которые обнаружили документы в архивах вятской гимназии.

И все-таки Циолковский избрал профессию учителя — уже в юности понял, что у него есть способности к педагогическому делу. Свои первые деньги он заработал, еще не имея диплома учителя, давая частные уроки гимназистам-двоечникам. Семья в то время жила в Рязани, и по городу быстро распространился слух, что Константин Циолковский понятно объясняет алгебру. От уроков не было отбоя.

Очень любил простые, но эффектные физические опыты. В свободную минуту устраивал целые физические представления: «У меня сверкали электрические молнии, гремели громы, звонили колокольчики, плясали бумажные куколки, проделывались молнией дыры, загорались огни, вертелись- колеса, блистали иллюминации и светились вензеля. Толпа одновременно поражалась громовым ударом».

В Калуге наиболее тесно педагогическая жизнь Циолковского была связана с епархиальным женским училищем, в котором он проработал 18 лет, с 1899 по 1917 год. Преподавать в училище ему нравилось, там были доброжелательный педагогический коллектив, хорошая дисциплина. Училище было закрытым учебным заведением для детей духовного сословия, в нем учились дочери сельских учителей, дьячков, дети богатых священников и дети-сироты, жившие в интернате при училище.

Казалось бы, как заинтересовать уроками физики девушек 14–15 лет, столь далеких от естественных наук? Циолковскому это удавалось опять-таки с помощью ярких физических опытов.

В начале прошлого века в женском епархиальном училище на уроках обязательно присутствовала классная дама, воспитательница, и надзирала за дисциплиной. Она сидела сзади и обычно вязала кружева. Однако на уроках Циолковского вязание, как правило, не подвигалось — воспитательница, как и ученицы, была захвачена рассказами о науке.

Однажды по ошибке слабой ученице Циолковский вместо двойки поставил пятерку и не стал ее огорчать, не зачеркнул балл. Когда вызвал ее в следующий раз, она ответила на пятерку Он заметил, что двойки разочаровывают детей, уменьшают их стремление учиться, и сделал вывод, что они вредны во всех отношениях.

ИНФОРМАЦИЯ К РАЗМЫШЛЕНИЮ

Государственный музей истории космонавтики многие годы собирал воспоминания о Циолковском, и поскольку он выучил около 500 учеников и 2000 учениц, то сохранилось множество воспоминаний девушек, помнивших Константина Эдуардовича по женскому училищу

Вот первое знакомство, когда новый учитель входит в класс: «Запомните, я буду при ответах урока всегда ставить перед вами вопросы: зачем, почему, какие причины тому или другому явлению?» Потом сказал: «Ну, желаю счастья вашему рассудку».

Каким же было первое впечатление? В класс вошел высокий, плотный человек, нам показался старым. На нем был поношенный старый сюртук, блестевший от долгого ношения. Шея Константина Эдуардовича была повязана белым платком. Несколько выпуклые, с нависшими веками, поэтому казавшиеся полузакрытыми глаза из-под толстых очков смотрели на нас с исключительной добротой и мягкостью. Ведь для детей самое главное: добрый учитель или нет. Мы сразу почувствовали, что учитель очень добрый.

Знали ли ученицы о научной деятельности Циолковского, о его другой и главной жизни? Большинство ничего не знали, но до учениц старших классов доходили кое-какие смутные сведения. И вот что происходило, когда они пытались заговорить на эту тему с учителем.

Будучи ученицами 5—6-х классов, мы часто слышали, что Константин Эдуардович занимается научными трудами в области воздухоплавания. Однажды мы позволили себе спросить у него об этом. Он несколько взволновался и сказал: «Замолчите, чтобы я больше об этом никогда от вас не слышал». Воспитательница за это нас здорово журила.

Ученый никогда не пускал посторонних в «святая святых», в свою творческую лабораторию, тем более детей. Две жизни этого человека — наука и педагогика — никогда не пересекались.

Десятки учениц Циолковского стали учителями не потому, что он оставил в их душе неизгладимый след, а потому что такова была традиция для выпускниц епархиального училища, там были даже специализированные педагогические старшие классы. Но, став учителями, девушки брали для себя за образец любимого учителя и старались подражать ему во всем.

Были учителями и дети самого Константина Эдуардовича. Старшая дочь Любовь Константиновна, средняя Мария, младшая Анна, сын Александр работали в сельских школах Калужской области, позже — в Калуге, Александр трудился на Полтавщине. Сложилась целая семейная династия, если учесть, что и отец Циолковского Эдуард Игнатьевич, выпускник С. -Петербургского лесного института, преподавал одно время в Рязани в таксаторских классах, где обучали учету лесных массивов и прочим премудростям, необходимым лесникам.

Эта история была бы самой обычной, если бы кроме 42-летнего педагогического стажа на счету Константина Эдуардовича Циолковского не было шестисот научных работ по самым разным отраслям науки и техники, десятков тысяч экспериментов по аэродинамике, сотен моделей дирижаблей, трудов об общественном устройстве человечества и бессмертии человеческого рода.

Идеи учителя из Калуги будоражили ум, заставляли искать возможности освоения космического пространства, указывали способ передвижения за пределами земной атмосферы. Мечта становилась реальностью при общении с гениальной личностью. Так что К. Э. Циолковский — это настоящий Учитель, изобретатель, просветитель. Его работа «Исследования мировых пространств реактивными приборами» (1903) взбудоражила сознание многих будущих знаменитостей нашей эпохи. Циолковский же, чья всемирная известность началась именно с публикации этой работы, утверждал, что теорию ракетоплавания он разработал лишь как приложение к своим философским изысканиям. Им написано более 400 философских работ, которые мало известны широкому читателю ввиду их многолетнего замалчивания. В основном это неизданные рукописи, погребенные в Московском отделении Архива АН СССР.

Космос рассматривался Циолковским как единый организм, в котором нашлось место человеку. Опекаемое космосом человечество достигнет не только нравственного и социального совершенства — оно преобразится и физически «в единый вид лучистой энергии».

Циолковский считал, что в пространстве, занимаемом планетой Земля, и в космосе существуют невидимые людьми миры иной физической сущности. Их населяют разумные существа, которые для людей также невидимы, но могут влиять на них какими-то способами. Большинство «таинственных явлений» (эниологических эффектов, как сказали бы теперь) сводится к восприятию этих миров и существ человеком.

Циолковский обосновывает идею бесконечной эволюции материи от более легких форм ко все более и более тяжелым, усложняющимся. На каждом этапе организации материи сохраняются и древние ее, разреженные виды, образующие «миры в мирах» и населенные «существами разных периодов эволюции материи» — существами «эфирными», «бестелесными» для человеческого восприятия, хотя и материальными. В космосе торжествуют антиэнтропийные процессы, и «кадры существ» различной плотности давно уже в результате космической эволюции достигли блаженства, совершенства и бессмертия.

Эти существа, заселившие своим потомством весь космос, сами стали направлять эволюцию. В их мирах зла нет, ибо всякое зло связано с несовершенством, с муками биологического и исторического развития и становления, с сумбуром страстей существ, не достигших мудрости. Но на некоторых планетах (Земля в их числе) совершенные позволяют жизни возникнуть самозарождением — во имя поддержания генетического многообразия жизненных форм. На таких планетах жизни приходится терпеть «чашу страданий»: «люди таковы, что только тяжкие страдания могут их переделать и вести к лучшему».