Энергия наших мыслей: Влияние человеческого сознания на окружающую действительность - Коротков Константин. Страница 5

Давайте же от общих рассуждений перейдем к конкретным примерам и рассмотрим, пожалуй, наиболее противоречивую область научной деятельности – исследование влияние Сознания на процессы материального мира. Эта область вызывает огромный интерес со стороны людей творческих, злобную ненависть со стороны научных евнухов и является полем как для удивительных открытий, так и для беззастенчивого мошенничества.

Экстрасенсы, целители, биоэнерготерапевты…

По образованию я физик-экспериментатор, поэтому основная часть моей работы была посвящена экспериментальной физике. После окончания института я был оставлен на кафедре сначала инженером, затем аспирантом и в течение нескольких лет спокойно занимался исследованием физических процессов, протекающих при абсорбции двухкомпонентных систем на поверхности поликристаллического вольфрама.

Мое внимание к экстрасенсам, к их воздействию на наш материальный мир и на нас самих было привлечено Вадимом Борисовичем Поляковым, ныне покойным. Это был действительно неординарный человек, очень мощный сенсетив, талантливый инженер, кандидат технических наук, преподаватель. В 70-е годы он активно занимался развитием различных экстрасенсорных методик, несмотря на то что в те годы это не очень-то приветствовалось. Мы познакомились с ним на каком-то научном собрании, разговорились, понравились друг другу и с тех пор многие годы, вплоть до самой его трагической гибели, периодически встречались. Но первое сильное впечатление от работы В.Полякова было достаточно неожиданным.

Поляков работал тогда преподавателем военно-воздушного училища. Это был очень активный, худощавый молодой человек, делавший успешную военную карьеру. Единственная загвоздка была в том, что он обладал мощнейшим даром целительства. Проявился этот дар совершенно случайно, когда ему удалось путем наложения рук вылечить от головных болей и радикулитов сначала свою жену, потом нескольких сослуживцев. Он стал развивать эти способности. Начал доставать редкие по тем временам книги по йоге. Однажды кто-то под большим секретом принес ему книгу Е.П. Блаватской, изданную «самиздатом». Тогда в Советском Союзе это была запрещенная литература. Не то чтобы за нее можно было попасть в тюрьму, но неприятности могли быть большие. При этом существовал круг людей, которые эти книги доставали, переводили и издавали «самиздатом». За одной книгой потянулась другая, за первой встречей – следующая. Вадим поднялся до высокой степени саморазвития. И будучи обычным преподавателем физики, одновременно на свой страх и риск занялся исследованием паранормальных явлений.

После первого знакомства мы несколько раз встречались в разных компаниях, и у нас возникла взаимная симпатия. Это было обычное, ни к чему не обязывающее знакомство, пока однажды не возникла очередная точка бифуркации. Моя жена тогда часто болела то одной болезнью, то другой. Это была естественная реакция ухода от жизненных проблем: постоянного безденежья, унылой работы, двоих болезненных детей. И вот во время одного из посещений врача ей сделали УВЧ-терапию, совершенно обычную по тем временам процедуру. Через несколько часов у нее возникли жуткие боли в нижней части живота. Врачи, к которым мы обращались, сказали, что такое бывает, посоветовали принимать анальгин и подождать, пока это пройдет. Прошло несколько дней, никакие процедуры не помогали, она мучилась, а сделать мы ничего не могли. Тогда мне в голову пришла мысль – я позвонил Вадиму и спросил:

– Вадим, может быть, ты сможешь помочь?

– С удовольствием, – ответил он.

И как-то вечером, после работы, он приехал к нам домой. Мы поужинали, выпили полбутылочки коньячка. После этого он сделал массаж спины моей жене, и через несколько мгновений боль полностью исчезла.

– Это энергетический массаж, – пояснил он. – Я научился ему у одного из величайших массажистов России, который работал в Кировском (Мариинском) театре. Он снимал боль у танцовщиц и танцоров. Говорят, к нему приводили самую высшую знать. Его неоднократно приглашали перейти в больницу для привилегированных коммунистический деятелей. Он всегда отказывался, ссылаясь на то, что его занятие – это балет. Очевидно, ему нравилось общаться с юными, прекрасными девушками и юношами. Это доставляло большое удовольствие его душе, и переходить на толстых коммунистических боссов и их жен, несмотря на большую зарплату, ему не хотелось.

У этого человека Вадим проработал подручным несколько лет, и тот передал ему все секреты своего колдовства.

Этот случай настолько поразил меня, что я как-то однозначно поверил в реальность экстрасенсорных явлений. Эта тема завладела моим воображением и стала на много лет одной из тем научных исследований.

После пятнадцатиминутной процедуры Полякова жена начала порхать вокруг, щебеча и подкладывая нам закуски. Обсуждая ситуацию, мы с Вадимом допили коньяк, и я спросил его:

– Таким образом, ты можешь, наверное, влиять не только на людей, но и на физические приборы?

– Конечно, – ответил Вадим. – Я могу повлиять на что угодно, весь мир един и одинаков в своей сущности. Если знаешь, каким образом на него воздействовать, то можно работать как с людьми, с животными, так и с нематериальными объектами. Они подчиняются единым законам.

– Давай попробуем! Проведем какие-нибудь эксперименты.

– Давай. Придумай, что можно сделать, и мы это организуем вместе.

Эксперимент

Присутствуя на собраниях общества естествоиспытателей, я пришел к мысли, что для регистрации влияния сознания человека на физический мир надо пробовать различные физические системы. Если люди могут влиять друг на друга, общаться с животными, то при определенных условиях, возможно, они могут влиять и на физические процессы окружающего мира. Во всех сказках и легендах об этом только и говорится. Посмотрел ты на галушку, а она сама прыг – и в рот.

У меня возникла идея: такой физической системой может быть система, находящаяся в нескольких фазах. То есть в нескольких устойчивых состояниях, так, чтобы переход из одного состояния в другое мог бы происходить под влиянием слабого воздействия. И эти состояния должны существенно отличаться по параметрам, чтобы переход можно было легко зафиксировать. Представьте, что гусеница медленно ползет по наклонной веточке. Если смотреть на нее, то заметить ее движение крайне сложно, потому что она медленно переползает с места на место. Продвижение будет видно только через длительный период времени. В то же время, если гусеница свалится с веточки и упадет на нижнюю, вы это заметите с первого взгляда. Таким образом, есть плавные процессы, и изменение плавного процесса увидеть очень сложно. А есть процессы скачкообразные, при которых сразу легко заметить переход из одного состояния в другое или из одной фазы в другую.

После некоторых размышлений я смастерил датчик из подручных материалов. Надо отметить, что в нашей лаборатории подручными были материалы достаточно экзотичные: вольфрамовые и хромовые пластинки, молибденовые проволоки, кварцевые пластины и сосуды. Сделать любую конструкцию из стекла не представляло большого труда, потому что у нас была хорошая стеклодувная мастерская с опытными мастерами. И вот через некоторое время я сделал такую конструкцию, разместил ее в специальную установку, проверил. Убедился, что при стабильных условиях напряжения и внешней среды эта конструкция работает в течение длительного времени, сохраняя одни и те же выходные параметры, а при небольшом изменении напряжения скачкообразно перескакивает из одного состояния в другое или из одной фазы в другую. Проведя день в экспериментах, я позвонил Вадиму и пригласил его как-нибудь вечерком зайти в лабораторию для опытов.

Он пришел на следующий вечер. Из сотрудников уже никого не было – только дежурный на этаже, не хотелось сообщать кому бы то ни было о таких странных экспериментах – смеху потом не оберешься. Я включил установку, объяснил Вадиму принцип работы и попросил, чтобы он усилием воли постарался перевести состояние устройства из одной фазы в другую. При этом на экране осциллографа я наблюдал количество импульсов, соответствующих той или иной фазе. Вадим встал на расстоянии двух метров от прибора. Сосредоточился. Лицо его приняло какой-то особо отрешенный, задумчивый вид. Позднее я видел его таким несколько раз при работе с пациентами.