Последний кольценосец - Еськов Кирилл Юрьевич. Страница 59

А когда гондольер высадил его поблизости от портовых пакгаузов, ему уже было ясно: единственно разумная тактика при таком сверхпоганом раскладе – блефовать напропалую. Не забиваться в тараканью щель, а напасть на них самому.

ГЛАВА 42

Умбар, Приморская, 12.

4 июня 3019 года

Мангуст неспешною походкой шел по коридорам посольства. Чем тяжелее и опаснее ситуация, тем более нетороплив, обстоятелен и вежлив (по крайней мере на людях) обязан быть командир; так что, судя по безмятежной улыбке, намертво приклеенной к Мангустову лицу, дела были хуже некуда.

Резидента, капитана Марандила, он застал в кабинете.

– Здравия желаю, господин капитан! Лейтенант Мангуст – вот мой жетон. Выполняю у вас, в Умбаре, совершенно секретное задание Центра. Сожалею, но у меня возникли проблемы…

Марандил не стал даже отрываться от созерцания своих ногтей; по всему было видать, что некий невидимый простым глазом заусенец на левом мизинце занимает его куда больше, чем неприятности какого-то заезжего гастролера. Тут к тому же дверь распахнулась, и лейтенанта самым бесцеремонным образом отодвинул в сторонку ввалившийся следом детина едва ли не семи футов роста:

– Пора начинать, босс! Девочка – пальчики оближешь!

– А вы уж там небось закусили сладеньким… – сварливо, но как-то по-семейному откликнулся капитан.

– Как можно! «Право первой ночи» за сеньором, а уж мы все в очередь за вами – чай, не баре… Но барышня уже раздета и ждет с нетерпением.

– Ну, тогда пошли – а то, неровен час, замерзнет ожидаючи!

Детина заржал, а капитан начал было вылезать из-за стола, но натолкнулся на взгляд Мангуста – и было в этом взгляде нечто такое, что он вдруг почел нужным объясниться:

– Да это из ночного улова, из мордорской агентуры! Ей ведь, стерве, потом все одно в канал…

Мангуст уже безучастно разглядывал вычурную лепнину на потолке кабинета («Экая, право же, безвкусица»): он всерьез опасался, что не совладает с переполняющим его бешенством и оно выплеснется наружу через зрачки. Конечно, разведка – жестокая штука, допрос третьей степени – он и есть допрос третьей степени, «девочка» должна была соображать, на что идет, когда ввязывалась в эти игры, тут все честно и по правилам… А вот не по правилам – абсолютно не по правилам! – было то, как ведут себя его коллеги, эта «сладкая парочка»: будто бы они не под погонами служат, а… Впрочем, черт бы с ними со всеми – наведение порядка в региональных резидентурах в задачи «Феанора» не входит, по крайней мере пока. И лейтенант вновь обратился к Марандилу, причем в столь мягко-увещевательном тоне, что любой понимающий человек сразу смекнул бы – все, это уже край:

– Прошу простить, господин капитан, но мое дело не терпит отлагательств – верьте слову. Право же, с той работой, – он кивнул в направлении детины, – ваши подчиненные превосходно справятся без вас.

Детина просто-таки зашелся от хохота и, явно поощряемый ухмылкой босса, лениво процедил:

– Да плюнь ты, лейтенант! Известное дело – три четверти всех проблем решаются сами собою, а остальные просто неразрешимы. Айда лучше с нами в подвал – тебе, как гостю, крошка отпустит вне очереди. Хошь – она тебе полижет, а хошь – ты ей…

Марандил с тихим наслаждением наблюдал, как опускают столичного визитера. Содействие ему оказать, конечно, придется – куда денешься, но только пускай сперва прочувствует как следует: тут, в Умбаре, он никто, а звать его – никак…

– Ты как стоишь в присутствии старших по званию? – бесцветным голосом осведомился Мангуст, смерив взглядом Марандилова холуя и чуть задержавшись на носках его сапог.

– А че? Нормально вроде стою – с ног не падаю!

– А это мысль… – задумчиво произнес лейтенант и легким, как танцевальное па, движением скользнул вперед. Он был ниже своего противника на голову и едва ли не вдвое уже в плечах, так что тот ударил вполсилы: колотуха-то – что твоя гиря, неровен час пришибешь на хрен… Ударил – и застыл в изумлении: Мангуст не то чтобы уклонился от удара или отпрянул назад – он просто исчез, буквально растаяв в воздухе. Детина так и стоял, вытаращив глаза, пока его не похлопали сзади по плечу: «Але!» – и ведь действительно обернулся, дурачина…

Мангуст переступил через распростертое тело – брезгливо, будто это была навозная куча, – остановился перед невольно попятившимся обратно за стол Марандилом, в глазах у которого теперь плескалась откровенная паника, и сухо заметил:

– Что-то подчиненные у вас на ногах не стоят. Голодом их морите, что ли?

– Да ты крутой парень, лейтенант! – выдавил из себя улыбку тот. – Уж не серчай: хотелось поглядеть тебя в деле…

– Я так и понял. Считаем тему закрытой?

– Ты, часом, не из этих… как их – ниньоквэ?

– Это другая техника, хотя принцип тот же… Давайте-ка вернемся к нашим баранам. Насчет подвальных развлечений: боюсь, вам придется задержаться или даже – простите за плоский каламбур – воздержаться. Скомандуйте своим людям, чтобы начинали без вас. Да, и пускай приберут отсюда этого хамоватого юношу.

От вина, равно как от кофе, Мангуст отказался и тотчас перешел к делу:

– Вчера ваши люди пытались захватить в «Морском коньке» барона Тангорна. Что все это значит? Вы, часом, не запамятовали, что Итилиен – вассал гондорской короны?..

– Да мы и понятия не имели, что это Тангорн! Просто он вышел на накрытую нами мордорскую явку; вот ребята и решили, что это их связной.

– Ага… – Мангуст на мгновение прикрыл глаза. – Что ж, это меняет дело… Теперь нет никаких сомнений – барон накрепко повязан с Мордором. Впрочем, для них он теперь тоже засвечен…

– Не беспокойтесь – поймаем его еще до вечера. В розысках задействованы не только наши люди, но и умбарская полиция – они уже нашли одну его берлогу, он покинул ее буквально за полчаса до их появления…

– Вот это и есть предмет моего к вам визита. Вам следует немедля прекратить розыски Тангорна. Полиции наврете – дескать, вышло недоразумение, нестыковка действий двух братских спецслужб; одним словом: «милые бранятся – только тешатся»… тем более это до некоторой степени соответствует действительности.

– Не понял юмора!..

– А вам и нечего понимать, капитан. Вам знакома эта литера – «Г»? – Марандил глянул на шелковку в руке лейтенанта и отчетливо сбледнул с лица. – Бароном занимаюсь я, и вашей резидентуры дело это совершенно не касается. Отзовите своих сотрудников, а главное – повторяю – немедленно остановите умбарскую полицию: если Тангорн попадет в их руки, а не в мои, это будет катастрофа, за которую мы оба ответим головой.

– Но, господин лейтенант… Он же убил четверых моих людей!

– Правильно сделал, – пожал плечами Мангуст. – Дураков, которые начинают корешиться с задержанными, и надо убивать. На месте… Теперь так: вы прекращаете всякие активные поиски Тангорна и спокойно ждете. Не исключено, что в ближайшее время он каким-то образом проявится сам…

– Проявится сам? Он что, псих?

– Отнюдь. Просто он, судя по всему, попал в безвыходное положение. А барон – насколько я его себе представляю – относится к людям, склонным играть ва-банк… Так вот, если вам станет известно что-нибудь эдакое – немедля известите меня: поднимите на флагштоке посольства вымпел Дол-Амрота, и к вам вскоре зайдут за информацией. После чего вы навсегда забудете о том, что слышали такое имя – Тангорн. Ясно?

– Так точно! Послушайте, господин лейтенант, мы раскопали, что у него тут раньше была баба…

– Яшмовая, 7, что ли?

– Да-а… – разочарованно протянул Марандил. – Так вы уже знаете?

– Разумеется. Похоже, он провел там позапрошлую ночь; и что дальше?

– Ну так тогда надо ее тряхнуть как следует!..

– Да? И что ж вы надеетесь из нее вытрясти? – устало поморщился Мангуст. – В каких позициях они занимались любовью и сколько раз за ночь она испытала оргазм? Что еще она может рассказать? Тангорн – не круглый идиот, чтобы посвещать любовницу в служебные дела.