Сотвори себе мир - Абдуллаев Чингиз Акифович. Страница 14

– Бывший профессионал, – машинально уточнил Хоффман.

– Может быть, – согласился Крюгер, – но я должен на него выйти. Три убийства подряд. Это слишком много.

– Я все знаю, – недовольно признался Хоффман, – нас просили тоже подключиться к этому расследованию. Все-таки Штенгель был довольно известным человеком в Мюнхене и так нелепо погиб. Но у нас не было никаких подозрений. Он был кристально честным человеком. Мы проверяем всю его жизнь, день за днем. Он не мог быть связан с погибшей женщиной из России.

– Мне самому так кажется, – уныло кивнул Крюгер, – но именно он заказал номер для фрау Шварц в отеле. У меня есть даже свидетели. А вот почему он это сделал, я тоже понять не могу. Что у них общего?

– Я пошлю запрос в Берлин, – согласился Хоффман, – может, они что-нибудь нам дадут по поводу смерти Риддля. Но на особую удачу не надейся. Все-таки столько лет прошло.

– Понимаю, – согласился Крюгер, – но мне нужно знать, как погиб Риддль. Мне нужно знать, кто был его убийцей, какая служба в ГДР, кто стоял за этим убийством. Так легче будет выяснить, кто именно стрелял в Штенгеля.

– Конечно, «Штази», – пробормотал Хоффман. – Может, человека они тебе и не назовут. Но скажут, какой отдел вел операцию против нашего агента. Тебя устраивает это?

– Вполне. В отделе были люди, многие из которых еще живы.

– Тогда договорились, – согласился Хоффман, – я пошлю запрос в Берлин, постараюсь узнать какие-нибудь подробности гибели Риддля.

– Да, это нам очень поможет, – благодарно кивнул Крюгер.

– Как там наш протеже? – вдруг спросил Хоффман. – Тебя не очень подводит этот бывший коммунист с Востока?

– Нигбур никогда не был коммунистом, – терпеливо объяснил Крюгер, – просто служил в криминальной полиции.

– Помню, помню, – добродушно взмахнул трубкой Хоффман, – не нужно сразу так бурно реагировать. Ты, кажется, отправил его в Москву?

– Вы и об этом знаете?

– А как ты думаешь? Он бывший полицейский режима Хонеккера. Думаешь, мы можем оставить его без должного контроля?

– Он хороший полицейский, – мрачно заметил Крюгер.

И без того плохое настроение стало просто отвратительным.

– На здоровье, – согласился Хоффман, – пусть работает. Но мы будем держать его в поле зрения. Как и всех остальных бывших «специалистов» с Востока.

Возвращаясь в свой офис, Крюгер чувствовал какой-то неприятный осадок от этого разговора. Позвонил Мюллер. Ему не удалось ничего найти за весь день, и он сильно нервничал. Повторная экспертиза подтвердила, что автомобиль Штенгеля врезался в грузовик после выстрела, произведенного неизвестным снайпером.

После него в кабинет Крюгера вошел Дитц и долго рассказывал о результатах проверки показаний фрау Виммер. Ничего нового обнаружить не удалось. Все, о чем говорила фрау Виммер, полностью подтвердилось. Расстроенный Крюгер попросил Дитца пригласить для завтрашнего допроса герра Хетгесса и фрау Вальман из Интерпола. Может, они все-таки сумеют объяснить, что связывало примерного полицейского Штенгеля и такого человека, как Ирина Шварц.

Через пять часов после их разговора, уже совсем поздно вечером, наконец позвонил Хоффман. Голос у него был обычный – спокойный и глуховатый.

– Мои ребята кое-что нашли, – сообщил он Крюгеру. – Ты можешь прямо сейчас приехать ко мне?

– Прямо сейчас? – изумился Крюгер. – А что случилось?

– Я не могу говорить об этом по телефону, – услышал он в ответ и сразу согласился.

– Дитц, – закричал Крюгер, выбегая из кабинета, – будет звонить из Москвы Нигбур, пусть оставит свой телефон.

– Хорошо, – кивнул его помощник.

До здания местного отделения БНД Крюгер добрался довольно быстро. В этот раз повезло, было меньше машин, чем обычно. Запыхавшись, он поднялся в кабинет Хоффмана.

– Что-нибудь узнали новое? – спросил он, открывая дверь.

– Кое-что, – ответил в своей обычной невозмутимой манере Хоффман.

Крюгер подошел к столу, взял стул, опустился на него, приготовившись слушать собеседника.

– В общем, так, – сказал Хоффман, зажигая свою трубку, – Йозеф Риддль не сотрудничал с нашей разведкой... – Крюгер замер. Хоффман неторопливо раскурил трубку и продолжал: – Он не сотрудничал. Он был сотрудником нашей разведки. И против него действовало особое подразделение «Штази» «С-21». У нас есть предположение, что при переходе границы его застрелили именно сотрудники этого подразделения. Практически он был уже на нашей стороне. Пограничники ГДР в таких случаях не стреляли – боялись международных скандалов. Они стреляли, когда беглец был либо на их территории, либо в нейтральной зоне. Но вот так нагло они не действовали. Эксперты тогда посчитали, что Риддль имел довольно секретную информацию, о которой не должно было узнать руководство нашей разведки. Поэтому его и убили уже на нашей стороне. Но выстрел был произведен с другой стороны. Это видно по характеру ранений самого Риддля.

– Что это за отдел «С-21»? – изумился Крюгер. – Насколько я знаю, у них в разведке было двадцать отделов.

– Это было специальное подразделение, занимавшееся устранением неугодных свидетелей и агентов.

– Самостоятельная группа «ликвидаторов»? – не поверил своим ушам Крюгер.

– Точно. И возглавлял ее полковник Гюнтер Оверат. После объединения Германии он вместе с Хонеккером и руководителем «Штази» Маркусом Вольфом бежал в СССР. Хонеккера потом выдали, а Вольф, вернувшись в Австрию, перешел границу и сдался властям. Правда, он до сих пор ничего существенного не сказал. Считает, что в те времена шла настоящая война и он не может выдавать своих бывших товарищей. Но существование отдела «С-21» он признал. И даже назвал фамилию Оверата. К сожалению, у нас нет ни единого фотопортрета этого человека.

– А где он сам?

– Исчез. После августа девяносто первого его никто не видел. Говорили, что он бежал на Кубу. Были слухи, что прячется в Китае. Но никто точно ничего не знает. Мы его так и не нашли за эти годы.

– Поразительные успехи вашей службы, – ядовито заметил Крюгер, – и это нельзя было сказать мне по телефону. Вы все заражены ненужной шпиономанией.

– Ты не дослушал до конца, – возразил Хоффман. – Мы так и не смогли найти Оверата, но мы смогли установить несколько офицеров его отдела. В том числе и некоего Вебера. Вот его фотография. Райнер Вебер, полковник разведки ГДР, работал в отделе «С-21».

Крюгер с интересом посмотрел на фотографию.

– Ну хотя бы его вы нашли? – спросил он.

– Лучше бы не находили, – мрачно пошутил Хоффман, – сумели установить, что он перебрался в Лейпциг и последние четыре года жил там у дочери.

– И все?

– Не все. Несколько дней назад он почему-то приехал в Кельн. Буквально в канун твоих убийств. Приехал рано утром, а уже через несколько часов его расстреляли из какой-то автомашины прямо рядом с вокзалом. Убийцы до сих пор не найдены. Мы уже послали запрос насчет убийства Вебера. Все сходится. Его убрали почти одновременно с твоими покойниками. Идет очень крупная игра, Крюгер. Боюсь, что в ней принимают участие сразу несколько сторон. И результат пока не в нашу пользу.

– Где можно получить документы по убийству Вебера? – понял все Крюгер. – Может, мне послать запрос в полицию Кельна?

– Уже послали, – успокоил Хоффман, – все материалы они передадут нам. Но подобные совпадения невозможны. Значит, ты был прав – тот «скорпион», из которого в восемьдесят восьмом убили Риддля, заговорил именно сейчас. И, боюсь, в руках по-прежнему очень хорошо подготовленного профессионала. Я уже получил данные о смерти Штенгеля. Там был безупречный расчет. Расчет в том числе и на нашу невнимательность и некомпетентность.

– Не думаю, – пробормотал Крюгер.

– Почему? – заинтересовался Хоффман. – Есть основания?

– Убийца должен был знать, что после смерти Ирины Шварц мы сразу выйдем на того, кто из местных жителей заказывал для нее номер в отеле. И мы действительно сразу вышли на Штенгеля. Я думаю, что все наоборот. Убийца или убийцы только делали вид, что хотят замаскировать смерть Штенгеля. А на самом деле дело обстоит несколько иначе. Они знали, что мы выйдем на Штенгеля, и убрали того, чтобы мы шли по этому следу. Убрали нарочито расчетливо, прекрасно осознавая, что мы рано или поздно обязательно выйдем на убийц герра Штенгеля.