Обратная сторона Земли - Етоев Александр Васильевич. Страница 16

– Раньше от любви умирали. Теперь – от чего угодно, только не от любви. Знаешь, сколько мужчин поубивали друг друга только ради того, чтобы я их наградила улыбкой? Мне не жалко ни одного. Хотя среди них попадались вполне приличные господа. Даже принцы бывали.

Они уже миновали площадь и по узкому тротуару подходили к зданию гостиницы.

– Ты не ответил на мой вопрос.

– Я не хочу отвечать.

– Не хочешь, не значит – не можешь. Выходит, я могу на что-то рассчитывать?

Князь ей не ответил.

– Это здесь? – спросил он, когда они остановились перед гостиничной дверью.

– Здесь начало дороги. Но перед тем, как по ней идти, обещай мне, что будешь сильным.

Князь удивленно на нее посмотрел.

– Ты – мой витязь. Витязь не должен быть курицей.

Она прижалась к нему и сказала, не поднимая глаз:

– Я люблю тебя, Князь.

Князь взялся за ручку двери и с силой толкнул ее от себя.

– Обещаю, – сказал он твердо.

19

Он не знал, что такое бывает.

Под ногами скрипел песок, рыжая соленая пена шипела и заливала ступни. Над морем стоял туман. Он был плотный, как из бумаги, и отливал красным, словно скрытая под туманом вода была перемешана с кровью. Временами стена прорывалась и гибкие ленты тумана тянулись живыми змеями, норовя прикоснуться к телу.

Князь поправил на поясе меч – когда он клал руку на рукоять, ему становилось спокойно. Царица стояла рядом. Она словно сделалась выше, в сумрачном свечении облаков лицо ее белело, как мрамор, и волосы переливались, как ртуть.

– Небо – оно здесь всегда такое… мертвое? – Он, наконец, подобрал слово.

– Мертвое? – Она рассмеялась громко, и серая стена впереди заходила мелкими волнами. – Если знаешь, что оно будет принадлежать тебе, небо перестает быть мертвым.

Она провела рукой по щеке Князя, потом коснулась щеки губами и сказала, показывая на стену тумана:

– Там, мой Князь. Все там – и мертвое и живое. Несколько ударов меча, и власть хозяина кончится. Ты слышишь, как плачет камень? Он по нему плачет.

Князь прислушался, но услышал лишь смутный гул да голодное завыванье ветра.

– Там, – повторила она и подтолкнула Князя вперед.

Он не стал спрашивать, как ему одолеть преграду. Он знал, что это ему по силам. Он чувствовал стихию воды, ощущал дрожание каждой ее частицы. Знание жило в нем изначально, сердце жгло от огня, и разлитая повсюду опасность лишь сильнее разжигала огонь.

Он вырвал из ножен меч и резким коротким взмахом рассек жидкую стену. Жирно блеснула вода, смоляная пика волны поднялась, отливая кровью, и выплеснула Князю в лицо желтую кляксу медузы. Он ступал по зыбкому дну, нанося удар за ударом. Вода перед ним отступала. Голос моря сделался жалким, сила ломила силу. Меч был сильнее воды.

Невесомый клинок перерубал тела рыбам, не успевшим спрятаться в глубину. Отливающая золотом чешуя ложилась Князю под ноги. Князь был спокоен как никогда.

– Посмотри на себя, Князь, – услышал он слова царицы.

Князь взглянул на зеркальную стену, поднимающуюся высоко вверх, и увидел свое отражение. Он не узнал себя. От робкого, неуверенного в себе человека не осталось и тени. Какая-то суровая нитка протянулась через его лицо: глаза стали жестче и [/]уже, в них не было ни жалости, ни улыбки – одна холодная сталь клинка да блестки золотой чешуи.

И сама фигура с занесенным над головой мечом выпрямилась и сделалась суше. Плечи взлетели, как крылья, одежда отсвечивала серебром, а в темных откинутых волосах блестела морская соль.

– Кажется, я постарел.

– Это не старость, а сила.

Он взглянул на свою спутницу и обжегся от нетерпеливого взгляда.

– Сила. Но это только начало. Мы сделали первый шаг. Мой Князь, я еще ни в кого так не верила. Здесь. – Она сжала руками грудь. – Ты здесь. Я хочу быть твоей… Всегда.

– Царица. – Он подал ей свободную руку. – Я вспоминаю, однажды я видел сон. Не помню, когда он мне снился. Там было окно, и я стою под окном, и в окне – женщина. Это была ты, царица? Потом ты вышла, я что-то тебе говорил, мы шли или куда-то бежали… Не помню… Я тебя провожал… Была река или море…

– Это я тебе тогда снилась, Князь.

Он задумчиво на нее посмотрел, кивнул и вдруг прижал ее сильно и поцеловал в губы. Меч выскользнул из разжатой ладони – Князь даже не почувствовал, как, – и внезапно острая боль огнем обожгла ступню. Он не вскрикнул, только с силой прикусил губы – по золотым чешуйкам вокруг ступни растекалось алое пятно крови. Князь смотрел, как темнеет усыпанное блестками дно, с трудом привыкая к боли. Кровь мгновенно впитывалась в песок, раненая нога онемела. Царица всплеснула руками и упала перед ним на колени. Она колдовала с раной и что-то нашептывала чуть слышно. Не прошло и минуты, как Князь почувствовал – боль уходит. Он пошевелил пальцами на ноге, поднял ступню, опустил, взял в руку упавший меч и смахнул с него капли крови.

Царица все еще стояла перед ним на коленях и смотрела на него снизу вверх. Он опустился рядом, их лица почти касались – глаза смотрели в глаза, и влажная волнистая прядь прибилась к его щеке. Она закрыла глаза, но тут же их вновь открыла, качаясь, поднялась на ноги и потянула за собой Князя.

– Посмотри туда. – Она показала вперед на зеркальную стену воды. – Камень-з[/]амок. Там наш дом, Князь. Там нас ждут стол и слуги. Ты увидишь, как там хорошо. И… – Она замолчала и протянула к нему ладони. Он положил на них голову и почувствовал на горячем лбу ее холодные губы.

Они шли еще долго, меч разрез[/]ал воду, прокладывая дорогу вперед. Проход становился [/]уже, воды колыхались вокруг, и рука с разящим мечом с трудом прорубала стену. Высокая гора впереди темнела смутными очертаниями и, казалось, не думала приближаться.

Силы у Князя таяли. От бесконечного боя, от бесконечности пройденного пути, от тоскливого зуда в сердце. Перед глазами стояла вода, одна трепещущая стена воды и ничего больше. Точка света вверху то пряталась, то появлялась. На свет Князь не смотрел, ему не хотелось света.

Замок возник внезапно, когда Князь отчаянно прорубаясь вперед, уже потерял надежду. Среди расступившихся вод открылась огромная площадь, окруженная бесконечными стенами, мерцающими изумрудным светом. Замок стоял посередине. Высокая каменная стена вырастала и уходила вверх, как ствол громадного дерева с не видимыми в вышине ветвями.

Князь окинул глазами замок, взгляд ни на чем не споткнулся: ни щели, ни подобия входа – камень и только камень, уложенный плита на плиту. На камне дрожали блики, и от трепещущей паутины света плиты, казалось, дышали, словно там, за толстыми стенами, билось сердце пленного великана.

Царица встала с ним рядом, они стояли вдвоем – молча, рука в руке, – подавленные мрачным величием. Он пришел в себя от тихого, едва слышного звука. Звук шел со стороны замка, будто кто-то крался, скрываясь в пляшущих на стене бликах. Князь прислушался, проследил направление звука и вдруг увидел, как вдоль стены движется какая-то тень. Он сильнее сжал в руке меч и закрыл царицу спиной.

Скоро на фоне стены едва различимая среди плит показалась человеческая фигура. Человек двигался вдоль основания замка и, когда оказался напротив Князя, отделился от темной стены и быстро направился к ним. Расстояние скрывало его черты. Человек это или выходец из придонной тьмы – трудно было понять. Князь ждал, напрягая зрение, когда он подойдет ближе.

Всполох света вверху отразился в зеркальных стенах, фигура высветилась из темноты, и в бледном пятне лица мелькнуло что-то знакомое. Князь напряг свою память, силясь вспомнить, где он видел это лицо. Но сколько он ни старался, усилия оставались тщетны. На воспоминаниях о прошлом лежала печать запрета – память была мертва.

Человек был уже рядом – высохшая старческая фигурка, согнутая от груза лет.

– Ты не узнал меня, Князь? – Морщины на лице старика сложились в частую сетку.

Князь с трудом догадался, что старик ему улыбается.