Храбрость - Раджниш Бхагаван Шри "Ошо". Страница 46

Эго окружает тебя стеной. Оно убеждает тебя, что окружив тебя таким образом, оно тебя защитит. Это соблазн эго. Оно продолжает снова и снова тебе говорить:

- Если меня не будет, ты будешь незащищен, ты будешь слишком уязвим, это будет слишком рискованно. Поэтому позволь мне тебя ограждать, позволь мне окружить тебя.

Да, эго дает определенную защиту, но эта стена становится и твоей тюрьмой. Есть определенная защита, иначе никто не страдал бы от несчастья, приносимого эго. Есть определенная защита, которая защищает тебя от врагов – но тогда она защищает тебя и от друзей.

Точно так же ты закрываешь дверь и прячешься за ней, потому что боишься врага. Тогда приходит друг, но дверь закрыта, и он не может войти. Если ты слишком боишься врага, не сможет войти к тебе и друг. А если ты откроешь дверь другу, есть риск, что может войти и враг.

Человек должен глубоко над этим задуматься; это одна из величайших проблем жизни. Только очень храбрые люди решают ее правильно, остальные становятся трусами и прячутся, и вся их жизнь пропадает.

Жизнь рискованна, в смерти риска нет. Умри, и тогда у тебя не будет проблем, и никто тебя не убьет, потому что, как можно убить того, кто уже мертв? Войди в могилу, и пусть с тобой будет покончено! Тогда не будет ни болезней, ни тревог, ни каких-либо проблем – ты покончишь со всеми проблемами.

Но если ты живой, проблем миллионы. Чем более человек живой, тем больше у него проблем. Но в этом нет ничего плохого, потому что именно борясь с проблемами, встречая вызов, ты растешь.

Эго - это тонкая стена вокруг тебя. Она никому не позволяет войти в тебя. Ты чувствуешь себя защищенным, в безопасности, но эта безопасность подобна смерти. Это безопасность растения внутри семени. Растение боится, потому что – кто знает? – мир так опасен, а растение так мягко, так хрупко. За стеной семени, прячась за скорлупой, все защищено.

Или представь себе маленького ребенка в чреве матери. Все есть, каждая потребность ребенка моментально удовлетворена. Нет ни тревоги, ни борьбы, ни будущего. Ребенок просто живет блаженно. Каждая потребность ребенка удовлетворена матерью.

Но хотел бы ты всегда оставаться в чреве матери? Там ты был полностью защищен. Если бы тебе был дан выбор, выбрал бы ты всегда оставаться в чреве матери? Это очень удобно, возможно ли большее удобство? Ученые говорят, что мы еще не смогли создать ситуацию более комфортную, чем утроба. Утроба кажется последним, предельным словом в комфорте. Так комфортно – ни тревоги, ни проблем, ни необходимости работать. Сущее существование. И все автоматически поставляется – возникает потребность, и она немедленно удовлетворена. Не нужно даже беспокоиться о том, чтобы дышать – мать дышит за ребенка. Не нужно беспокоиться о еде – мать ест за ребенка.

Но хотел бы ты оставаться в утробе матери вечно? Это удобно, но это не жизнь. Жизнь всегда в диких просторах. Жизнь всегда снаружи.

Английское слово «экстаз» очень, очень значительно. Оно означает: стоять снаружи. Экстаз, значит выбраться – из скорлупы, из всех защит, из эго и удобств, из всех подобных смерти стен. Быть экстатичным, значит выбраться, быть свободным, быть движущимся, быть процессом, быть уязвимым, чтобы ветры могли прийти и пройти через тебя.

У нас есть выражение, иногда мы говорим: «Этот опыт был выдающимся». Именно это в точности передаёт значение экстаза: стоять снаружи.

Когда семя лопается, и скрытый за ним свет начинает проявляться, когда ребенок рождается и оставляет позади утробу со всеми ее удобствами и движется в неизвестный мир – это экстаз. Когда птица вылупляется из яйца и летит в небо, это экстаз.

Эго - это яйцо, и тебе придется из него вылупиться. Будь экстатичным! Выберись из всех защит, скорлуп и оград. Тогда ты снова достигнешь более широкого мира, безграничного, бесконечного. Только тогда ты живешь, и живешь изобильно.

Но страх калечит тебя. Ребенок, прежде чем выбраться из утробы, наверное, тоже колеблется, выходить или нет. Быть или не быть? Наверное, он делает шаг вперед и шаг назад. Может быть, именно поэтому мать проходит через такую боль. Ребенок колеблется, ребенок еще не готов быть экстатичным. Прошлое тянет его назад, будущее зовет вперед, и ребенок разделен.

Это стена нерешительности, цепляния за прошлое, цепляние за эго. И ты носишь ее с собой всюду. Иногда, в редкие мгновения, когда ты очень живой и бдительный, ты сможешь ее увидеть. Иначе, хотя это и очень прозрачная стена, ты не сможешь ее увидеть. Человеку приходится жить всю жизнь – и не одну, много жизней, – не осознавая, что он живет в камере, закрытой со всех сторон, лишенной окон, которую Лейбниц назвал «монадой». Ни дверей, ни окон, просто закрытое пространство – но оно прозрачно, обнесено стеклянной стеной.

Это эго должно быть отброшено. Человек должен набраться храбрости и разбить его об пол. Люди продолжают его питать миллионами способов, не зная, что питают собственный ад.

Миссис Кохрэйн стояла у гроба своего покойного мужа. Рядом с ней стоял их сын. Скорбящие, один за другим, проходили мимо и прощались с покойным.

- Ему больше не больно, – сказала миссис Крой. – От чего он умер?

- Бедняга, – сказала миссис Кохрэйн, – он умер от гонореи!

Другая женщина воззрилась на труп.

- У него уже нет тревог, – сказала она. – От чего он умер?

- Он умер от гонореи! – сказал вдова. Внезапно сын потянул ее за рукав в сторону.

- Мама, – сказал он, – ужасно говорить такие вещи о папе. Он умер не от гонореи! Он умер от геморроя.

- Я знаю, – сказала миссис Кохрэйн. – Но лучше пусть они думают, что он умер как мужчина, а не как жопа, которой он был!

До самого конца люди продолжают играть в игры.

Эго не позволит тебе быть правдивым, оно будет продолжать заставлять тебя быть фальшивым. Эго это ложь, но это решает человек. Великая храбрость требуется, потому что это разобьет вдребезги все, с чем ты нянчился до сих пор. Это разобьет вдребезги все твое прошлое. Это совершенно разобьет вдребезги тебя. Кто-то будет, но ты не будешь этим человеком. В тебе возникнет сущность, которая не будет продолжением тебя – свежая, неразвращенная прошлым. Тогда не будет стен; тогда, чем бы ты ни был, ты увидишь бесконечное без всяких границ.