Автобиография духовно неправильного мистика - Раджниш Бхагаван Шри "Ошо". Страница 23

Говорят, что путь к просветлению похож на птицу в небе, потому что тоже не оставляет следов. Никто не может пойти по следам летящей птицы. Такие следы исчезают, стоит птице улететь. Именно поэтому просветление невозможно обрести, за кем-то следуя. Поэтому я и говорю, что Иисус, Моисей, Мохаммед, Кришна — все те, кто говорят: «Верь мне и иди за мной», — ничего не знают о просветлении.

Если бы они знали, то никогда бы не предлагали другим идти следом. По-настоящему просветленный понимает, что не оставляет следов. Для него слова «Иди за мной» — полная бессмыслица.

С вами все может случиться совсем не так, как со мной. Вполне возможно, что кто-то будет жить обычной жизнью, а потом вдруг станет просветленным.

Если пятьдесят человек лягут спать в одной комнате, каждому приснится свой сон. Они будут спать рядом, но увидеть один и тот же сон нельзя. Это попросту невозможно, как ни старайся. Ваш сон будет вашим, мой — моим, мы перенесемся в разные места, увидим разные сны. И проснемся мы в разное время. Сновидения не могут быть общими.

Просветление — это пробуждение. Для просветленного все человеческие жизни — просто сны. Они могут быть хорошими либо плохими, кошмарами или чудесными фантазиями, но это все равно только сны.

И проснуться человек может в любой миг. Потенциальная возможность есть всегда. Порой для того, чтобы проснуться, приходится прилагать усилия. Могут присниться страшные сны — ты хочешь закричать, но голоса нет, хочешь проснуться, но не можешь, тело, словно парализовано.

Но утром, проснувшись, ты смеешься над ночным кошмаром, хотя в те минуты, когда видел его, тебе было совсем не до смеха. Все было серьезно. Тело, казалось, омертвело, ты не мог пошевелить ни рукой, ни ногой, не мог произнести ни слова, не мог открыть глаза. Ты понимал, что все кончено! Но утром все уходит на задний план, и ты даже не размышляешь над тем, что тебе снилось. Когда понимаешь, что это был сон, страх становится бессмысленным. Ты уже не спишь, теперь не важно, каким был сон — дурным или приятным.

Это относится и к просветлению. Все придуманные пути к просветлению ставят перед собой одну задачу: создать те условия, в каких человеку легче проснуться. Но степень поглощенности сном у каждого своя. Некоторые спят очень глубоким сном. Но все пути к просветлению нужны только для того, чтобы встряхнуть человека, заставить его проснуться. Когда именно это случится, не может сказать никто.

Мой «срыв и прорыв» — не жесткое правило. Так случилось со мной. Я не знаю, почему со мной все было именно так. Я трудился в одиночестве — без друзей, без спутников, без наставников. Работая в одиночку, человек подвергает себя многочисленным опасностям, потому что бывают моменты, которые можно назвать только кромешным душевным мраком. Ты в темноте, кругом опасности, ты чувствуешь себя так, будто жизнь вот-вот прервется — это настоящая смерть. Подобные переживания могут вызвать душевное расстройство.

Ты один на один со смертью, рядом нет никого, кто мог бы ободрить и помочь... никто тебя не успокаивает, никто не объясняет, что это тоже пройдет. Нет близкого человека, который скажет: «Это просто страшный сон, но близится утро. Перед рассветом ночь всегда особенно темна. Не бойся». Рядом нет никого, кому ты веришь и кто верит тебе, — вот в чем причина частых душевных срывов. Но у меня все прошло без вреда. В то время мне было очень трудно, но мрак ночи вскоре рассеялся, показалось солнце, и срыв стал прорывом.

У каждого все происходит по-своему. По-своему ощущается и само просветление. Эта уникальность тоже вызывала немало недоразумений.

Если бы, например, я намеревался создать новую религию, основной ее догмой мог бы стать именно этот постулат: просветлению всегда должен предшествовать нервный срыв, то есть прорыв возможен только после срыва. Так и создавались все религии: одна личность навязывала всему человечеству свои собственные переживания, не учитывая индивидуальных различий. Та же проблема остается и после просветления. Махавира ходил голым, и потому его последователи уже двадцать пять веков тоже ходят голыми. Они полагают, что это необходимое условие просветления. Джайны не считают Будду просветленным именно потому, что он носил одежду! Личный опыт превращается во всеобщее, необходимое условие, но это просто глупо!

Да, у Махавиры все вышло именно так, это был его путь. Его тело было так прекрасно, что скрывать его под одеждой было бы просто позором. На его фигуру стоило посмотреть.

Он был царевичем. Его отец обожал индийскую борьбу и мечтал, чтобы Махавира стал чемпионом всей страны — а этот мальчик действительно мог стать чемпионом, у него было стальное тело. Царь воспитывал сына так, что тот двадцать четыре часа в сутки занимался только одним — борьбой. Он должен был стать лучшим борцом в стране. Естественно, у него было чудесное тело. Идеальное сложение, нигде не было лишнего грамма. Его обучали величайшие борцы, ему постоянно делали массаж, врачи давали ему лучшие травы и лекарства — все средства были направлены на будущие победы.

А потом он отрекся от мира. Он выбрал не борьбу, а медитацию. И когда наступило просветление, он сбросил одежду. У него ничего не было, кроме куска ткани на все случаи жизни. Когда просветленный Махавира спустился с холма, какой-то бродяга начал умолять его подать хоть что-то. Стояли холода, а бродяга был совсем нищий. Но у Махавиры тоже не было ничего, кроме простой накидки. Он разорвал ее и отдал половину тому нищему. Оставшийся кусок даже не прикрывал толком тело; болтавшийся конец зацепился за розовый куст и порвался в клочья. Махавира поглядел на свой наряд, рассмеялся и сказал себе: «Слишком роскошно для меня! Я никогда никому ни в чем не отказывал. Надо было отдать и этот кусок, а теперь он окончательно испорчен. Почему я не отдал нищему всю накидку? Что он будет делать с той половинкой? Ни он, ни я не можем прикрыться половинкой накидки. Оставлю ее тут. Быть может, тот нищий окажется здесь и заберет». Так Махавира остался голым.

Но ему нравились прохлада и нежность утреннего солнца, потому что он жил в самой жаркой части Индии — в Бихаре. Ходить голым было так легко, что Махавира подумал: «Зачем вообще одеваться?» И он никогда ни у кого ничего не просил. Другим он ни в чем не отказывал, но сам никогда ничего не просил, и потому продолжал ходить голым. Но это вовсе не значит, что так должен поступать каждый, кто мечтает о просветлении. Ни Будда, ни Лао-цзы, ни Кабир никогда не ходили голыми.

Но для религий это весьма серьезная трудность. Подобные мелочи не позволяют им признать просветленными других великих людей. Те просто не вписываются в религиозные представления. Чтобы их признали, они должны соответствовать определенным идеям, а подобные идеи черпаются только у основателя религии. Если же кто-то им не соответствует, религия тут же заявляет, что это не просветленный.

Просветление — это песня, которую слагает сам человек. Незнакомая, новая, не похожая на другие песни. Никогда не сравнивайте просветленных, иначе поневоле поступите несправедливо по отношению к одному из них и даже обоим. Кроме того, не поддавайтесь жестким представлениям. Следует обращать внимание на самое неуловимое, на текучесть. Текучесть, а не твердо установленные правила.

Например, просветленный всегда по-особому молчит. Это молчание почти осязаемо. Рядом с ним умолкает любой открытый, восприимчивый человек. Просветленный излучает невероятную удовлетворенность, которую ничто не в силах нарушить.

У него уже нет никаких вопросов, вопросы исчезают. Это не значит, что он знает все ответы, просто у него уже нет вопросов. И в этом состоянии глубокого безмолвия вне мышления он способен давать точнейшие ответы на любые вопросы. Ему не нужно обдумывать ответ. Он не знает, что произнесет в следующую секунду, слова текут сами собой, иногда они его самого удивляют. Но это не значит, что у него заранее заготовлены ответы на все вопросы. У него нет ни ответов, ни вопросов, есть только ясность, способность сосредоточить свой свет на любом вопросе, мгновенно постичь все грани вопроса и все возможные ответы.