21 урок Мерлина. Практика магического знания друидов - Монро Дуглас. Страница 60

Высоко в северном небе повис яркий молодой месяц, белый и холодный на фоне пурпурных осенних облаков. Но его бледный свет скрылся за густой кроной деревьев, как только мы вошли в Лес - и какой удивительный это был лес! Под древними тисами было темно, как в могиле, а их мощные серебристые ветви, изогнутые и корявые, казалось, как ничто другое, соответствовали этой ночи Самхейна, когда мы вслед за Бардами пробирались к лесной хижине.

Остров был диким и прекрасным, но он очень отличался от тех лесов и гор, к которым я привык в Уэльсе. Здесь земля казалась гораздо более пустынной и открытой - "обдуваемой ветрами", несмотря на покрывающие ее деревья. Воздух этого места был каким-то необычным - чувство, которое у меня всегда связывалось с местами, где по-настоящему ощущалась сила Потустороннего мира. Мы молча шли по дороге, которая показалась мне бесконечно длинной, и наконец вышли на покрытую травой лужайку, за которой виднелся силуэт огромной квадратной постройки.

- Большая Белая Хижина... - услышал я шепот Мерлина у самого своего уха, и мы направились прямо к ней.

Она и правда была белой и большой и уютно гнездилась у подножия странного извивающегося холма, подобного которому я никогда раньше не видел. Перед нами открылась массивная дубовая дверь - и сноп яркого желтого света вырвался на лужайку. Нас сразу же проводили внутрь.

С самого начала мы - или, вернее, я - оказались в центре внимания. И как только мои глаза привыкли к свету, я сразу понял почему: среди доброй сотни присутствующих я был единственным, кто не достиг и пятнадцатилетнего возраста!

Друиды сидели за длинным столом, стоящим в центре большого помещения, и все их взгляды повернулись к нам, когда Мерлин, взяв меня за руку, стал искать свободное место, где бы мы могли сесть. Потом вдруг внимание всех присутствующих было привлечено кем-то другим - и вслед за этим я услышал шелест мантий поднимающейся компании: в зал вошел Верховный Друид.

- Брадин, - опять шепотом сообщил мне Мерлин, - ...Верховный Друид Южных Земель! - И тут же раздался топот, хлопки и приветственные возгласы всех собравшихся, конечно же вызванные присутствием этого человека. (Верховный Друид чем-то напомнил мне Лорда Анейрина, с которым я встречался несколько лет назад на Фестивале Бардов в Гвинеде.) Он был одет в белую мантию, выполненную из одного куска ткани (сотканной из тех же грубых волокон, что и мантии других членов Братства высокого ранга), единственным украшением которой служил золотой нагрудный знак Суда и подвешенный к плетеному поясу обычный золотой серп: основной символ власти и силы Друида. На его выбеленных временем волосах уютно устроился венок из разноцветных дубовых листьев, слегка тронутых морозом, - прекрасное дополнение к длинной бороде, свисающей почти до пояса.

Верховный Друид поднялся на возвышение и начал свою речь... о традициях в прошлом и в будущем, о возникновении друидических Знаний и об Омеле: как нужно собирать Ичелвидд и какой особой силой обладают ее Соки, которые помогают открыть Ворота сознания. После этой речи и последовавшей за ней непродолжительной групповой медитации мы покинули Белую Хижину и молча длинной шеренгой направились в глубину леса по тайным тропам - которые, как я заметил, не уходили далеко от этого кольцеобразного холма, где стояла Хижина.

Подобно тому как река вливается в озеро, так и мы вдруг вышли на открытый участок, к которому вела еще добрая дюжина тропинок. В самом центре, огражденная с четырех сторон, росла густая дубовая роща, хорошо приспособленная для прогулок, но достигшая весьма почтенного возраста. Несколько братьев зажгли факелы и вошли в рощу, сопровождаемые остальными, которые, нарушив стройную цепочку, стали просачиваться в рощу. Когда мне тоже удалось добраться до середины рощи, моему взору предстала огромная куча дров, сложенных для костра вблизи одинокого дерева... совершенно необычного и сильно отличающегося от всех тех, что его окружали.

- Мы находимся в Священной Роще Габханодорума, - раздался приглушенный голос у меня за спиной, и в свете факела появился Мерлин. - А на другой стороне Неметона стоит Великое Серебряное Дерево-Оракул.

- Но ведь это не дуб? - спросил я, напрягая зрение, чтобы получше его рассмотреть.

- Нет - это Серебристый Бук, - ответил он, - и это самое старое из всех деревьев. В течение последних двухсот лет он был известен Друидам Острова Дракона под именем "Фагос" - это дерево заслуживает того, чтобы его назвать замечательным, тем более что в этом году оно принесло нам Золотую Ветвь.

Я присмотрелся к ветвям дерева и достаточно отчетливо увидел темную золотистую массу, напоминающую виноградные лозы, которые свисали из дупла в нижней части кроны, покрытые мелкими жемчужно-белыми ягодами, светящимися тусклым светом, подобно крошечным лунам. Омела... и вдруг выросла на буке! Призрачный серебристо-серый цвет ствола Дерева-Оракула резко контрастировал с окружавшими его дубами, придавая и без того шишковатому зловещему его облику потусторонний вид. Потом я вспомнил о некоторых особенностях бука, о которых мне рассказывал Мерлин: символ древней и "забытой" мудрости; дерево, пришедшее к нам из храмов шумеров и бывшее для них самым священным деревом - превыше всех остальных: дерево, уходящее корнями в темные глубины Аннона, чтобы получить возможность занять место среди Огама живущих. И вдруг, охваченный внезапной вспышкой озарения, я понял, почему Верховный Друид проявил такой восторг по поводу обнаружения выросшей здесь Омелы. Значит, это священное растение - известное своей способностью поглощать духовную сущность питающего его дерева - способно захватывать Потусторонние энергии бука? И тогда я вспомнил о Шумерских Водах - Водах Жизни Аннона...

Меня вернул к происходящему голос пожилого человека, громко прозвучавший в ночи. В нем чувствовался тот авторитет, который достигается только годами дисциплины. Подойдя ближе, я протиснулся сквозь тесное кольцо, образованное братьями, и увидел Верховного Друида Брадина, который стоял с поднятыми руками и смотрел вверх, как бы в поисках вдохновения, - он призывал силу, чтобы совершить вполне определенный акт жреческой Магии: Вызывание Огня. Его голос эхом отдавался в лесу, подобно звуку огромного рога:

"Cum Saxum Saxorum,

In duersum montum oparum da -

In Aetibulum, In quinatum:

Draconis!"

Как только старик опустил руки, над костром вспыхнуло яркое пламя - и вместе с ним мощная молния рассекла небо! Слова, казавшиеся мрачными и предвещавшими беду, ожили вместе с танцующими тенями и огнем костра. Но Большой Бук выделялся даже при этом новом освещении - устрашающий страж иного мира... иных времен.

Сделав глубокий вдох, Старший Друид подошел к Дереву-Оракулу и медленно поднялся по ступенькам каменной лестницы, сложенной у ствола дерева. Когда он вынул из ножен золотой серп и высоко поднял его над веткой Омелы, наступила абсолютная тишина, нарушаемая только шипением факелов, а когда он начал произносить заклинание, воздух, казалось, стал плотным от магического напряжения.

Ветки Бука

Дали недавно ростки

И сразу изменились и обновились,

И больше не увядают -

Ибо, когда благоденствует Бук

Благодаря заклинаниям и молитвам,

Верхушки Дубов оплетаются -

В этом надежда для деревьев

И одним резким ударом он отделил куст от мшистого сука. Под деревом группа из пяти старших Друидов держала натянутый девственно чистый холст, куда упала срезанная масса, потом они двинулись к костру, позаботившись о том, чтобы к ней ни разу не прикоснулась человеческая рука.

Верховный Друид сошел вниз. По его сигналу братья наполнили водой большой железный Котел и поставили на раскаленные угли. Я наклонился, чтобы получше его рассмотреть: черное железо, верхний край покрыт белыми жемчужинами... достаточно большой, чтобы в нем мог поместиться человек - точно, как в старинных историях, которые мне не раз приходилось слышать! Когда холст поднесли к котлу, я удивился сходству между ягодами Омелы и этими жемчужинами - и те и другие отливали белым лунным светом, и те и другие излучали одну и ту же силу. Затем в котел опустили три раскаленных докрасна камня, вода начала шипеть и над котлом стал подниматься пар. Старый Друид начертил Знак Трех Лучей, чтобы благословить все вокруг, а потом сказал: