Кому в раю жить хорошо... - Вихарева Анастасия. Страница 64

— Могу, если сочту нужным напомнить о бренности Бытия, порадовал ее Дьявол. — Бессмертным только я могу быть. Но мне это ни к чему, я существо недоказанное! — тут же расстроил, заметив, как Манька заинтересовалась его признанием. — Я лишь разрезаю пуповину, чтобы получить свой доход, — неохотно признался он и тут же похвалился: — Но могу поднять еще выше, чтобы все видели и молись…

— И что теперь? — Манька, совершенно расстроенная, не знала, что ей делать дальше. — Столько испытаний… Ну, посмотрела…

— Ад повидала, вот плохо-то! — изумился Дьявол. — Такой материал для исследований, а ты спрашиваешь, что теперь! Мало достала болезней? Или все еще на любовь вампира рассчитываешь? Знаешь теперь, что бессмертие — это миф, который придумали люди, чтобы успокоить совесть. К доказательству праведности совесть не прикладывается, совесть — это люди, которые требуют от человека жить так, как удобно им, а не ему. Если бы совесть хоть что-то стоила, она была бы у всех одинаковой, но одним она в горе, другим в радость. Ты можешь сотни раз рассказать земле о вампирах, она не услышит, а так, наглядным примером, убиваешь, не сходя с места. Земля увидела кровь! Не сомневайся, когда-нибудь она разберется что к чему. Да и ты примеришь семь раз, прежде чем отрезать. Попробуй как-нибудь разбудить сознание. Или забей и разберись, какие знаки оставляют вампиры на челе. Выманивай слова, учись — вдруг пожелаешь стать нечистью, как Баба Яга! Пригодится…

— Ну, это вряд ли… Но не исключено, — согласилась Манька. — Как на тебя накладывали проклятие? — обратилась она к огненной статуе.

— Щас, дай только вспомнить! — остановил ее Дьявол. — Ты видно плохо слушала меня! Только в соединении с землей можно образовать ум, которым человек способен оперировать. Без земли человек в своем сознании нем и глух, как когда лежит в коме. Если бы этот мученик мог помнить, он не сидел бы здесь, а нежился под крылом Дивы Додолы. Мудрость в том и состоит, чтобы при жизни поймать концы земель, научившись бить демона, приготовившись к Суду, а когда будет Суд, войти в землю и еще раз вызвать червей на бой, чтобы отделить нужное от ненужного.

Но кто смог бы понять, где моль и ржа, а где богатство? У тебя, Манька, только моль и ржа, ты даже не представляешь, о чем идет речь, когда подразумеваю — богатство! Но люди-то не таковы! Они боголепны и умеют себя понежить… У каждого человека есть множество впечатлений, сложенные в земле, многие размышления, достижения… То, что забрали у тебя. Вампирам не сознание, земля нужна, в которой червь не умирает. Мыслимую и немыслимую свою ценность Благодетели объясняют сами, собирая сокровища на небо. До тех пор, пока они у вампира есть, он остается человеком-вампиром. И если этот горемыка убьется, человека в Благодетельнице не останется. А с клыками не больно-то понравишься людям.

Думаешь, ему трудно уйти в Небытие?

Нет. Принять как данность бесцельно прожитые годы. И вампир будет бояться и света, и тени. Только представь ситуацию, когда люди вдруг поняли, что вампир — существо далеко не мифическое… Они и раньше не расхаживали свободно, а сейчас свои же достанут и кол вгонят, чтобы не отпугивал людей.

— А что мне у него спрашивать? — прилежно поинтересовалась Манька.

— Про знаки на его сознании, — посоветовал Дьявол. Он рассмеялся. — Вот она — масочка вампира!

— Но он же ничегошеньки не знает! — возмутилась Манька. — Его нет, а если нет, то и не объяснишь…

— Он ими живет, — ответил Дьявол. — Это знаки заставляют его пылать головней. И душа твоя соблазняется ими. Следовательно, Бог в твоей земле подпитывается ими.

— Слышь ты, объект исследований… — Манька небрежно обратилась к головешке. — Войди в мое положение… Освободись как-нибудь… от болезни своей…

— Тц-ц-ц! — прищелкнул Дьявол разочарованно. И побеседовал с нею снова: — Какой Бог позволит поднять голову тому, кто его несет на себе?! Они не раскроют себя, если ты собралась их судить. Камни не дают ни хлебного приношения, ни здоровья, ни радости. Боги не спят, и слышат каждое слово.

— Разобралась, думаю, — она снова обратилась к человеку-головне, придавая голосу ласковое воркующее звучание. — Солнышко, поведай о мученичестве своем…

— Ох, Манька, и запредельно облетаешь, — опять усмехнулся Дьявол. — Этот мученик помешался на одном вампире. Ему все равно, сколько мучений у него самого. Это не мученичество, это награда. Не забывай, что это не человек, а остатки его, которые не способны выполнять функции сознания. Что для него благо?

— Ну… если вампирша слезой обольется, может, по любви будут жить. Наверное… — Манька пожала плечами. — Что еще-то нужно человеку?

— Человеку нужно много, но только не то, что ему нужно. Что могли сделать вампиры, чтобы он сопли жевал и себя пожалеть не мог? Казни Египетские рядом не стояли…

Манька обошла мученика со всех сторон. Чуть-чуть, едва коснувшись ладонью, испробовала новую порцию боли и блажи.

— Он же ее матричную память в руках держит! — подсказал Дьявол. — Комментарии души обращены на людей. Сам человек выходит к людям, когда душу нашел и приветил ее. Но ей это ни к чему. Его открыли, чтобы комментарии о Мудрой Женщине сделать как кристалл — лучистыми, ясными, солнечными, а саму ее показать, как праведную непорочную Госпожу и Царицу. Но открыла она не только землю, но и сознание! А твой вампир перепродал тебя. Разве у тебя в мыслях было, чтобы полюбить его такой пламенной любовью? Он к людям выходит, а боятся его. Почему? Под всеми обращениями вампиров лежит твой страх. Осознанный. Жива ты, и не важно, в своей земле, или нет тебя — осознанные моменты твоей жизни некоторое время находятся на поверхности информационного посыла, пока не пали в руку Бога.

— Вообще-то, было… — неохотно призналась Манька.

— Ой ли? — не поверил Дьявол. — Гореть от любви ты не стала бы даже в Аду, — напомнил он. — Хотели как лучше — получился Исход… Переборов случайную встречу, ты идешь дальше, думая о своих мучениях и нелепой невезучести. Он вампир, но зависимый, и оттого раб, а ты под рабом, потому и вол.

— Что-то я запуталась, кто раб, кто вол… — Манька пожала плечами, нахмурившись.

— По Закону, раб — это человек, который осознанно поклонился человеку. Бывает раб, взятый в плен, когда ближний становится Царем всей земли, а бывает купленный, когда человек, не связанный с Благодетелем землей, добровольно идет в рабство. Раб, взятый в плен, обуза, от которой обычно избавляются. Купленный раб, как твоя душа-вампир, над которым Благодетель, преумножает и земли, и стада, и другое имущество. Он работник, который работает за определенную плату, используя вола, который плату не получает, и зачастую не осознает своего положения.

— А если я выйду из состояния вола, и внезапно разоблачу ее…

— Ты отрезанный ломоть, перед сознанием души-вампира ты не сможешь разоблачить ее. Для него существует лишь Мудрая Жена. Он умрет точно так же, как этот мученик, если Божество его покинет. Тогда как она, не имея над собой Благодетеля, спокойно переживет утрату — и имя его будет забыто. Но можешь разоблачить перед землей — и тогда им обоим придется не сладко. Они не связаны между собой костью. Даже сейчас ему приходится думать головой, чтобы услужить инженеру душ, и бывает, получается не то, что она желает. Но что она без него?! Душа ее может дать только то, чему научилась при жизни. Душа здесь, а царство-государство там. На таком расстоянии не больно управишься, тем более что из опыта он ничего вынести не мог. Она пойдет по головам, которым есть что подсказать. Он перестанет быть доходным рабом, и будет негодным рабом, лживым рабом. Не зря Благодетели обучали воспитанниц всему, что может сыночку пригодится, а потом высмеивали, чтобы образина не позарилась.

— Это как надо было так обработать человека, чтобы у него ума совсем не осталось?! — расстроилась Манька. — А что, если мы у него сердечко заберем и образумим королеву?

— Хм, попробуй! — согласился Дьявол.

Манька протянула руку. Но сердце оказалось виртуальным, как Дьявол в Поднебесной. Мученик отодвинулся на некоторое расстояние, но глаза его теперь были устремлены на нее ненавидящим взглядом. И вдруг он исторг поток брани, от которой уши у Маньки загорелись.