Совесть негодяев - Абдуллаев Чингиз Акифович. Страница 25

– Но при чем тут я?

– Мне нужно проверить все счета Асланбекова. Все его компании, все его счета, в том числе и в зарубежных банках. Только вы мне можете помочь, уважаемый Артур Ашотович. А Рафаэлю Мамедовичу я расскажу, как вы мне помогли.

Саркисян пожевал губами. Налил себе коньяк и выпил еще одну рюмку.

– Что это вам даст?

– За убийство такого человека, как Багиров, не платят тысячу долларов. Здесь должны быть огромные деньги. Если это сделали его люди, то такие деньги должны где-нибудь всплыть. Вы меня понимаете?

– Ему могли передать наличными, – пояснил Саркисян, – тогда невозможно проследить ход этих денег.

– Я же не идиот, – обиделся Хотивари, – все понимаю сам. Но если ему эти деньги передали, он должен их тратить, куда-нибудь вкладывать, что-нибудь с ними делать. Если он их, конечно, получил.

– Это не доказательство.

– У меня будут и другие доказательства, – пообещал Хотивари. – Вы ведь знаете, кто погиб во время покушения.

– Конечно, знаю. Яков Аронович Гольдберг. Такой адвокат был!

– Вот-вот. Даже если я не найду, убийцу найдут люди Рубинчика. Они уже знают, что я обещал вмешаться в это дело, и с удовольствием передадут мне все свои данные. Понимаете?

– Конечно, понимаю.

Саркисян налил себе еще одну рюмку коньяка, но пить не стал. Вместо этого он встал со своего места и начал ходить по кабинету. Затем снял свой пиджак, бросив его на один из стульев. Ослабил узел галстука.

– Опять начнется война, – развел короткими руками Саркисян, – мы только успокоились. Асланбекова поддержат сразу все подмосковные группировки. Они и так ждут только повода. Никитин, Хлыщов, Миронов – все эти московские и подмосковные группировки, как волки, бросятся на нас. И вы знаете, что власти нас защитить не смогут. Багиров лежит в Лондоне. Нам придется воевать вдвоем, и я не уверен, что мы сумеем выйти победителями в этой схватке.

– Вы предлагаете отступить? Завтра начнут убивать нас, – гневно прохрипел Хотивари, – вы мне это предлагаете?

– Нет, но я предлагаю действовать осторожно. Вы когда ненавидите кого-нибудь, об этом сразу узнает вся Москва. Немного умерьте свой пыл, уважаемый Гурам. Нам нужно действовать спокойно. Не стоит пороть горячку.

Саркисян говорил по-русски свободно и без акцента, как и многие другие армяне, постоянно проживающие в России. Хотивари, приехавший из Грузии, говорил по-русски с отчетливым, характерным грузинским акцентом.

– Вы не будете нам помогать? – спросил Хотивари, не любивший долгих разговоров. – Только учтите, что, если начнут громить и убивать грузинских и азербайджанских торговцев, достанется и армянам. Для них мы все – черножопые кавказцы.

– Буду, – вздохнул Артур Ашотович, – конечно, буду. Черт с вами, Хотивари, вечно вы меня втягиваете в неприятную историю.

«В конце концов, – подумал вдруг Артур Ашотович, – на нашей стороне будет и группа Рубинчика. Они не простят смерти Гольдберга. А это очень серьезная сила. Может, они не умеют стрелять, но у них есть мозги. И есть газеты. Если Рубинчик захочет кого-нибудь выжить из города, он сделает это за пару недель. Достаточно несколько статей в крупных газетах, и на любом банкире можно ставить крест. И на его банке тоже. Это будет посильнее автоматов. Хотивари прав, нужно уметь выбирать».

Гурам, выйдя из банка в сопровождении охранников, сел в свой «Мерседес» и приказал водителю:

– На дачу, быстро.

Достав спутниковый телефон, он набрал номер.

– Да, – раздалось на другом конце.

– Зоя, это ты? – спросил Хотивари, знавший, что рядом с Багировым неотлучно находится его личный секретарь.

– Да, кто это говорит?

– Гурам Хотивари говорит. Может Рафаэль Мамедович взять трубку?

– Сейчас передам.

– Здравствуй, Гурам, – послышался голос Багирова.

Он и раньше называл так Хотивари, хотя тот обращался к знаменитому скульптору с мировым именем только на «вы». Лишь после их почти чудесного спасения в Америке и бегства через Пекин и Тегеран Хотивари стал обращаться к Багирову на «ты».

– Здравствуй, Рафаэль. Как ты себя чувствуешь?

– Не очень. Но врачи говорят, дело идет на поправку.

– Это самое главное. Поправляйся скорее.

– Постараюсь, мне еще нужно будет долги вернуть. И за Гольдберга тоже вернуть все долги, с процентами.

Хотивари понял без лишних слов, что имел в виду его собеседник.

– Я тут встречался с Артуром Саркисяном. Сегодня утром.

– Это не он.

– Я знаю. Но он обещает помочь.

– Спасибо. Передай ему привет.

– Ты знаешь, кому надо отдавать долги?

– Хаджи?

– Так говорят, Рафаэль, так все говорят.

– Нужно узнать точнее. Мои люди пытаются выяснить.

– Мои тоже.

– Спасибо тебе, Гурам, ты настоящий друг.

– Да нет, я ведь твой должник. Слышал, в Баку, говорят, посольство Грузии открылось.

Послышался смех Багирова.

– С ума сошел. Какое посольство?

– Настоящее посольство. Дипломаты приехали. Теперь в Баку будет грузинский посол.

– Издеваешься, да? – довольным голосом спросил Багиров. – Я всегда считал тебя лучшим послом Грузии.

– Правду говорю. Приехал настоящий посол, его Шеварднадзе послал в Баку. Он теперь там будет работать.

– Как его зовут?

– Георгий Чантурия.

Последовал новый взрыв смеха.

– Я же понимал, что ты шутишь, Гурам. Георгия Чантурия убили еще год назад. Тогда, помню, все газеты писали, я и тебя спрашивал, не было ли там твоих ребят. Молодец, повеселил меня.

– Честное слово, посла зовут Георгий Чантурия. Это другой человек, молодой парень. Это не тот Чантурия, это другой. Настоящий посол, правда.

– Когда посольство открылось?

– Уже две недели.

– Так, – сказал Багиров, он, очевидно, что-то обдумывал, – а наше, азербайджанское посольство есть в Грузии?

– Пока нет.

– Хорошо, что сказал. Я поговорю с кем нужно в Баку, чтобы туда послали умного человека. Слава нашим богам, у нас еще сохраняются хорошие отношения. Я всегда из-за этого переживаю. Если бы не Карабах, какой рай был бы на наших землях. Три республики – Азербайджан, Армения, Грузия – могли бы объединиться в одну конфедерацию, как в Швейцарии. Тогда бы и абхазскую проблему решили. Спасибо, что сказал, Гурам, это очень здорово.

– Поправляйся быстрее, Рафаэль. Мы здесь постараемся твои долги вернуть кому нужно.

– Только не увлекайтесь. Вместо меня там сидит Рауф Сеидов. Ты его должен знать. Если нужно, он может тебе помочь.

– Договорились.

– Гурам, – позвал его снова Багиров, – только все выясни точно.

– Конечно.

– Я с похорон ехал, Гурам. Это может быть связано с убитым Сергеем. Понимаешь? – он имел в виду Сергея Караухина.

Хотивари понял и этот намек.

– Все понял, дорогой.

Положив трубку, он откинулся на сиденье. Конечно, Багиров, как всегда, прав. Нужно очень осторожно выяснить, кто именно и почему покушался на Багирова. Хотя его люди уверяют, что это были киллеры Асланбекова. Но зачем чеченскому лидеру нужно было убивать Багирова? И выбирать для этого день похорон Караухина. Нет, нужно все более тщательно проверить.

На дачу, куда он направлялся, уже должен был приехать человек, к мнению которого Гурам мог прислушаться. Это был Исахан Караханов – лидер чеченской группировки, враждовавший с Асланбековым. От его мнения зависело и решение самого Хотивари.

На даче его действительно ждал Караханов, приехавший туда в сопровождении целого отряда охранников. Караханов воевал в Чечне на стороне дудаевских войск, и он был объявлен в розыск как командир одного из наиболее крупных соединений. Правда, Караханов воевал не очень много. Поняв, что война затягивается, он не стал дожидаться мирных переговоров, а снова переехал в центральную часть России, где были сосредоточены группы, подконтрольные ему лично. Теперь на дачу его привез Сеидов, заменивший Багирова на время его отсутствия.

Рауф Сеидов был владельцем целой сети ресторанов и баров. Он был очень маленького роста, но из-за этого страдал «комплексом Наполеона», пытаясь доказать всем свою значимость. Ставший одним из самых доверенных лиц Рафаэля Багирова, он отличался вместе с тем умением ладить с лидерами различных группировок, которые не трогали его заведения.