Совесть негодяев - Абдуллаев Чингиз Акифович. Страница 35

В воскресный день Хлыщов обычно приезжал в центр города и обедал в ресторане «Токио». Он, выросший на кухне у матери, которая работала кухаркой в одном из затрапезных кафе Подмосковья, почему-то полюбил именно этот ресторан. Может, потому, что здесь было нечто особенное, отличавшее его от других ресторанов. В кабинетах и в залах столы располагались буквой «п», а в пространстве между столами стояли плиты, на которых подошедшие повара прямо при вас готовили различные блюда, заказанные по вашему желанию.

Может, этот ресторан просто напоминал Хлыщову его детство, и привычные кухонные запахи как-то успокаивали его мятежную душу. Кроме всего прочего, он был наркоманом, а в отдельных кабинетах ресторана можно было сочетать приятное с полезным.

Оба больших «Мерседеса» Хлыщова подкатили к зданию гостиницы «Россия», где был ресторан. И, хотя с этой стороны въезд был запрещен, машины, заехав с восточной стороны, спокойно проследовали мимо всего здания гостиницы на западную сторону, обращенную лицом к Кремлю, и остановились. Хлыщов вышел из автомобиля в обществе двух девиц. Сразу три охранника из второго автомобиля сопровождали его. Водитель остался у машин.

Хлыщов со своей компанией прошел внутрь. В кабинет вместе с ним вошли девицы и начальник его охраны. Оба других охранника остались дежурить в коридоре. Официанты уже знали знакомого завсегдатая, оставлявшего в ресторане каждый раз не одну тысячу долларов. [3]

Все было приготовлено, как обычно. Охранники, увидев идущего повара и его помощника в белых халатах, даже не удивились, что на этот раз их двое. Они спокойно открыли двери кабинета и, пропустив поваров, снова закрыли кабинет, встав у входа.

– Заходите, ребята, – крикнул им Хлыщов, уже успевший попробовать горячей японской водки «сакэ», – покажите этим девочкам, как вы умеете готовить. Вы, наверно, новенькие, я вас раньше не видел.

Оба повара улыбнулись и, переглянувшись, поставили свои корзинки рядом с собой.

Начальник охраны Хлыщова, пивший, как обычно, меньше своего хозяина, кажется, что-то понял в последний момент.

Повара оправили свои белые халаты.

Первый из них кивнул второму.

Девочки в этот момент заулыбались.

– Вы будете готовить нам что-то вкусненькое? – спросила одна из них – маленькая грудастая брюнетка.

Повар улыбнулся.

– А он симпатичный, – добавила другая.

В этот момент Хлыщов вытащил свой телефон и начал набирать какой-то номер. Звонить ему не хотелось, просто удовлетворение от сознания своей собственной значимости и возможности в любой момент связаться с кем угодно переполняло его. Большинство внезапно разбогатевших на воровстве или грабежах «новых русских» любили разговаривать именно из роскошных салонов своих автомобилей. Как правило, такие звонки были не срочными, да зачастую и вообще ненужными. Но чувство собственного превосходства над остальными диктовало этот выбор. И они продолжали звонить, словно всем одновременно необходимо было срочно вызвать слесарей по причинам неисправного унитаза. Во всех остальных случаях можно было подождать до приезда домой или на работу. Хлыщов набрал номер и поднес телефон к уху.

Оба повара выпрямились почти одновременно. Хлыщов даже не сумел понять, каким образом это произошло, когда раздался первый щелчок и его начальник личной охраны уткнулся лицом в свой салат. Хлыщов встал, и в этот момент второй повар начал стрелять прямо в него. Первый же выстрел оказался роковым. Хлыщов сполз на пол, оставляя на стенке размазанные мозги и кровь. Остальных трех выстрелов он уже не слышал. При этом стрелял второй повар, а первый, приложив палец к губам, просил девушек не кричать, подкрепляя свои просьбы большим пистолетом с надетым на него глушителем.

Хлыщов и его охранник были уже мертвы, когда стрелявший вторым повар удовлетворенно кивнул своему напарнику и, положив пистолет в корзинку для продуктов, уже собирался выйти из кабинета.

– Подожди, – попросил его другой.

И, обращаясь к грудастой брюнетке, жестом показал ей на платье и на грудь.

Она, не понимая, чего от нее хотят, бледная от ужаса, только судорожно кивала головой.

Повар снова показал на ее грудь уже более нетерпеливым движением.

– Дура, – сказала другая, постарше, быстрее пришедшая в себя, – сними ты платье, он груди твои видеть хочет.

Девушка, дрожа от страха, опустила бретельки платья, обнажая свою грудь без лифчика.

Повар, удовлетворенно кивнув, покачал головой от удовольствия и только потом, убрав пистолет, заторопился за своим товарищем, жестом еще раз предупредив девочек, чтобы они молчали. Они обе были достаточно опытными проститутками и знали, что в некоторых случаях молчание означает жизнь.

Оба повара вышли из кабинета, аккуратно прикрыв за собой дверь.

– Так быстро, – удивился один из охранников, – обычно вы готовите дольше.

Повара, не сказав ни слова, заторопились на кухню.

Оба охранника, переглянувшись, пожали плечами. Они уже привыкли к хамству обслуживающего персонала, как бы не замечавшего охранников и желавшего угодить их хозяевам. Это своеобразное соперничество за подчеркивание своего статуса было очень важно для всех горничных, водителей, официанток, швейцаров и поваров. Только через десять минут, когда в кабинете появилась официантка, она, увидев трупы и по-прежнему молчавших от ужаса девиц, закричала на весь ресторан. Ворвавшиеся охранники не могли понять, что произошло, и один, подумав, что босса пристрелили девицы, решил начать расправу прямо на месте, собираясь застрелить обеих проституток.

Когда еще через полчаса приехала милиция, конечно, никого не нашли. Оба неизвестно откуда появившихся повара исчезли без следа, и даже видевшие их проститутки не могли связно рассказать о приметах убийц.

На следующий день Хотивари впервые вышел на улицу. Теперь он знал, что грозный соперник обложен со всех сторон. Он и не подозревал, какой более опасный враг может оказаться на его пути.

Глава 19

Два дня потратил Чижов, чтобы составить список жильцов дома, куда приезжал автомобиль Анисова. За эти два дня исчезнувший Олег Пеньков так и не был найден, и каждое подобное сообщение из милиции подстегивало следователя, заставляя его спешить.

В прежние, доперестроечные, советские времена на составление подобного списка ушло бы полчаса. Все было строго расписано, в жэке знали, кто и где живет, и если не живет, то почему. Сейчас, после того как была разрешена купля-продажа квартир, аренда помещений, в том числе и личной жилплощади, передача этой площади другим лицам, – ничего нельзя было конкретно узнать. Даже всемогущие когда-то начальники жэков уже не знали точно, живет ли прописанный человек в квартире, проживают ли там арендовавшие у него квартиру жильцы, открыла ли в этой квартире какая-нибудь компания свой филиал или квартира просто пустует.

Приходилось собирать все эти факты по квартирам, и на это ушло довольно много времени. Но каждая квартира была проверена, прежде чем Чижов положил наконец список на стол своего руководителя.

Пахомов, надев очки, довольно долго и внимательно изучал список, после чего посмотрел на Чижова.

– Точный список? – спросил Павел Алексеевич.

– Два дня проверяли.

– Это хорошо. Значит, здесь двадцать две квартиры?

– Да, двенадцатиэтажный дом. На первом этаже квартир нет.

– Следственный эксперимент с этим охранником провел? Как его, Тимуром, кажется, звали?

– Провели. Если ему верить, Пеньков вышел вообще минут через десять. За это время можно было два раза подняться на последний этаж и спуститься. Даже пешком.

– Значит, ничего не получилось?

– Нет.

– Что думаешь делать?

– Начну проверять каждую квартиру.

– И сколько еще времени потеряешь?

– Неделю.

– Вот-вот. А если там живет просто знакомая Анисова, к которой он поехал отдохнуть от надоевшей Казанцевой?