Площадь диктатуры - Евдокимов Андрей. Страница 63
Какой-то знакомый мотив вертелся в голове до тех пор, пока он не вспомнил песню Высоцкого.
"Открыты Мурманск! Кушка! Магадан! Ташкент открыт! Но мне туда не надо!" - стало так весело, что хотелось не петь, а закричать и высоко подпрыгнуть.
До встречи с Ларисой осталось сорок минут. Он поднялся к киоску "Союзпечати", но тот оказался закрытым. С высоты нескольких ступеней огромный, с футбольное поле зал аэропорта, напоминал муравейник, в который кто-то неосторожно бросил непогашенный окурок. Ежеминутно репродукторы проигрывали несколько тактов, и диктор объявлял об отложенных рейсах, начале регистрации или приземлении очередного самолета. Беспорядочно двигающиеся люди казались сплошной серой толпой, а лица тех, кто проходил поблизости, были усталыми и озабоченными.
"Почему никто не улыбается?" - подумал Горлов и удивился, что не замечал этого раньше - на улицах, в метро или в автобусе. Выходить на холод не хотелось, и, чтобы убить время, он пошел в бар на втором этаже. Там, как назло, толпился народ и было невозможно протолкнуться к стойке.
– Борис Петрович! Присоединяйся! - крикнули ему из угла, и он узнал инженеров из КБ-44. С одним из них они часто встречались на полигонах.
– Куда летишь? - спросил тот. - Если есть время, можно по стаканчику.
– Куда лечу, по совести - не знаю, - ответил Горлов, пожав всем руки. Объяснять не хотелось и, сказав несколько слов, он ушел. "Скорей бы", - нетерпеливо подумал он.
Он прождал сверх условленного почти четверть часа, но Лариса все не приходила. Давно стемнело и ветер усилился - сырой и пронизывающий до дрожи.
– Вы - Боря? - подойдя, спросила женщина в форме, и Горлов кивнул: "Да, я"
– Вот ваш паспорт с билетом. Посадка через двадцать минут, я провожу. А пока угостите даму шоколадкой!
– Там всюду очереди, не протолкнешься, - сказал Горлов, разглядывая билет: оказалось, что они летели в Мурманск.
– А мы зайдем сбоку! - сказала женщина и, взяв его под руку, тесно прижалась. - Пусть и мне от такого мужика перепадет. А то все Лариске, да Лариске.
– Может, вы купите шоколадку без меня? - спросил Горлов и протянул спутнице десятку.
– Так вы еще и богатый! То-то, смотрю, у вас пальто и шарф импортные. Только шапка не соответствует - сразу видно, что старый кролик. Хотите ондатровую достану? У меня знакомый продает.
– Доставайте! - засмеялся Горлов. - Для полного счастья мне только ондатровой шапки не хватает.
Он думал, что Лариса встретит его у самолета, но она подошла, когда он уже устроился в кресле.
– Забыла сказать: мы летим в Мурманск…
– Уже догадался!
– Вернемся завтра утром, около одиннадцати, - она хотела что-то добавить, но ее позвали. Оглянувшись, она нагнулась и поцеловала его в щеку, даже не поцеловала, а только коснулась губами.
– Меня бабушка в пять лет крестила. Тайком свела в церковь и окрестила. Никогда об этом не вспоминала, а сегодня в автобусе вспомнила и все время молилась, чтобы Бог послал встретить тебя, - быстро сказала она.
Как только она ушла, свободные места заняли два военных моряка. Горлов уступил им крайнее место, а сам сел у прохода и по привычке закрыл глаза. Он чувствовал усталость, и тяжесть от выпитого днем снова давила на виски, однако заснуть не удавалось.
– Присоединитесь по десять капель за удачный полет? - спросил сидящий рядом капитан второго ранга, показав уже открытую бутылку коньяка.
– Не откажусь, - согласился Горлов и взял пластмассовую стопочку.
– Вижу, вы время не теряете, - сказала подошедшая сзади Лариса.
От неожиданности моряк поперхнулся и пролил коньяк на Горлова.
– Теперь вам, Борис Петрович, никакой одеколон не нужен. Подождите, пока взлетим, я кофе с лимоном принесу, - Лариса улыбалась, но Горлов чувствовал, как она нервничает.
Через несколько минут после взлета другая стюардесса принесла полный поднос. Запах крепкого кофе распространился, как только она сняла сверху салфетку.
– А почему нам не несут? Мы тоже хотим, - закричали с соседнего ряда.
– Это - по медицинским показаниям. У вас справка от врача есть? - строго ответила стюардесса.
– Спецобслуживание! На таком развороте одной бутылки мало, - уважительно поглядев на Горлова, сказал капитан и налил еще.
– Семь футов под килем! - перед тем, как выпить, сказал Горлов.
– Вы, случайно, не моряк? - спросил капитан.
– Не довелось, я - инженер, занимаюсь системами наведения, - морщась от лимона, ответил Горлов.
– По твоей части, - капитан толкнул сидящего у окна приятеля и повернувшись к Горлову, объяснил: "Толя у нас - командует БЧ-два [38].
– Любой ракете - грош цена, если она на цель не наводится, - прохрипел Толя. - Извини, что так говорю - простыл.
– Прибудем, жена вылечит, - сказал капитан.
– На жену надейся, а сам не плошай, - отозвался Толя. - Доставай эн-зэ [39], потом пополним.
– Сейчас и пополним, - сказал Горлов. Рядом как раз подкатилась тележка с сувенирами, среди которых были пятидесятиграммовые бутылочки армянского коньяка.
– Сколько стоит? - спросил он у стюардессы.
– Три сорок шесть, - ответила она, протягивая бутылочку.
– Сколько стоит все? - Горлов обвел руками тележку.
– Все? Тысячи две, две с половиной, точно не знаю, - растерялась девушка.
– Приказываю: узнать и доложить! - чувствуя, как заплетается язык, велел Горлов.
Оставив тележку, девушка ушла, а Горлов сгреб штук десять бутылочек и передал соседу: "Наливай!"
Стюардесса вернулась, ее лицо было удивленным и озадаченным.
– Одна тысяча восемьсот шестьдесят один рубль и сорок две копейки, - заглядывая в бумажку, прочитала она.
– Значит, так, - сказал Горлов, вынимая из правого кармана конверт, в котором, - он точно помнил, - было отложено ровно две тысячи. - Коньяк - нам, вино и конфеты - экипажу, вернее - его женской части, а остальное раздать пассажирам от… от совместного советско-венгерского предприятия… забыл, как называется. Короче, за дружбу. А это тоже нам, - добавил он, сняв с тележки несколько шоколадок и бутылку шампанского.
Они не успели выпить, как торопливо подошла Лариса.
– Что здесь происходит? - сердито спросила она у Горлова.
– Пьем в честь совместного "Венсовтрейда". Короче: за военно-морскую любовь! За дружбу со всей Восточной Европой! - провозгласил Горлов, протягивая ей чашку из-под кофе, до половины наполненную коньяком.
– Прекрати сейчас же, пассажиры кругом! - прошептала Лариса.
– И пассажиры с нами! - воскликнул капитан, и встав во весь рост, стал раздавать бутылочки с коньком по соседним рядам, куда мог дотянуться.
– Мужики! Офицеры! За ракетно-ядерный щит Родины! - закричал он на весь салон.
– Господи! Какой ты дурак! - выпив все, что было в чашке, тихо сказала Лариса. - Мой дурак!
– Возьмите сдачу, - стюардесса протягивала Горлову деньги, но смотрела вбок на Ларису, с таким изумлением, будто первый раз видела.
– А у вас что-нибудь еще есть? - спросил Горлов.
Девушка мялась, по-прежнему глядя на Ларису.
– Там, вроде, бутылок пять… На обратный рейс, - наконец вымолвила она.
– Неси все! Разве не видишь, у нас кончилось, - велел Горлов, отдавая назад деньги.
– Что ж тут поделаешь? Неси, - улыбаясь, подтвердила Лариса, - и командира с ребятами не забудь.
– Командир за штурвалом не пьет. У него же штурвал в руках, - засомневался капитан.
– Он за штурвалом пить не будет. Поставит на автопилот, выпьет и снова штурвал возьмет, - вспомнив анекдот, разъяснил Горлов. - И вообще: с дамами не спорят, тем более - на судне. То есть - на воздушном судне.
Самолет тряхнуло, и Горлов услышал, как на приближающейся тележке глухо звякнули бутылки шампанского.
– По полста на всех хватит, - деловито сосчитал капитан.