Площадь диктатуры - Евдокимов Андрей. Страница 74
– Что показывают? - спросил он у буфетчицы.
– Митинг вчера был. Против этих, - как их? - партократов. В общем, за демократов. Мы с мужем тоже ходили. Народу - до ужаса! И все такие веселые, друг дружке улыбаются, разве только песен не пели. И, не поверите, ни одного пьяного! А этого, - она махнула рукой в телевизор, - мы освистали и затопали. Мы ему и слова сказать не дали. Пусть к себе идет, со своими в обкомах митингует, - она неожиданно повернулась к экрану. - Ой, подождите, Собчак выступает!
– … если Гидаспов считает, что может управлять великим городом, как военным заводом, то он глубоко заблуждается. Потому что при всем том, что выделывали с Ленинградом последние 70 лет, он все же остается одним из центров мировой культуры и науки. И, может быть, до сих пор остается духовным центром нашей страны. Нами нельзя управлять так, как привык товарищ Гидаспов и его единомышленники! - Собчак говорил спокойно, ни разу не запнувшись; его голос был напряженным и звонким.
– Если завтра выборы, я только за Собчака проголосую. Даже, если он будет в другом округе, все равно! Пойду, возьму открепительный и проголосую. Он все знает, как надо. Только за него буду голосовать, - восторженно сказала буфетчица.
"… в митинге, организованном Ленинградским народным фронтом, обществом "Мемориал", Ленинградской ассоциацией избирателей и другими общественными организациями по предварительным подсчетам приняло участие свыше восьмидесяти тысяч человек, - сказал с экрана диктор.
– А вы за кого - за демократов или за этих, за номенклатуриков? - спросила буфетчица.
– Я за Троцкого и Ленина, против жидов и коммунистов, - допивая кофе, засмеялся Горлов.
– Значит, за наших! - обрадовалась буфетчица и, увидев, что Горлов собирается уходить, заученно улыбнулась: – Заходите к нам еще. В любое время - мы работаем круглые сутки.
По дороге к машине Горлов заметил свободный автомат и, с трудом отыскав в кармане двухкопеечную монету, набрал знакомый номер.
Трубку сняла Лариса. Она три раза повторила "Алло, я вас слушаю", как договорились, если рядом никого нет, и можно свободно говорить.
– Это я, здравствуй! Только что прилетел, - сказал Горлов, повысив голос из-за мощного гула от взлетающего самолета.
– Слышу, - засмеялась Лариса, но Горлову показалось, что она чем-то удручена.
– У тебя все в порядке? - спросил он.
– Не совсем, - она будто глубоко вздохнула, и вдруг выпалила: - Меня не допускают к полетам! Сказали, что надо увольняться.
– Почему? Разве ты не выздоровела?
– Там другое, - она замялась и замолчала.
– Тебе неудобно говорить? - спросил Горлов.
– Дома никого нет, но…
– Увидимся около пяти. Я заеду на работу, потом в нашу контору. Там ремонт заканчивается, уже телефоны установили. Как только приеду, сразу позвоню и пришлю машину, - чувствуя неладное, решил Горлов.
– Не надо машину, я сама доберусь, ты только объясни где это, и как добраться, - как-то безразлично согласилась Лариса. В трубке щелкнуло, и связь оборвалась. Горлов перерыл все карманы, но монеты больше не было, и, чертыхнувшись, он повесил трубку.
3.15 Знать, цыганка наворожила
– Тебе, Слава, привет от контр-адмирала Бокова! - сказал Горлов, поставив перед Лахаревым красную жестянку с бутылкой "Джонни Уолкер". - Обрати внимание: "Рэд лэйбл". Гуляка Джон [52] - хорошая компания!
– Мне точно такое виски, только с черной этикеткой, одноклассник подарил - на "Ульяновске" плавает старшим помощником. Три года бутылка в серванте стояла, потом как-то гости нагрянули, и не хватило. Давай, говорят, не жмись! Пришлось откупорить. Теперь подхожу к буфету и вздыхаю: чего-то в нем не хватает.
– Хороший совет: в буфет поставь пустую коробку, а содержимое выпей. Красота - навечно, а удовольствие - по потребности, - сказал Горлов.
– Скажи, Боря, как ты в Москве оказался? - заворожено осматривая подарок, спросил Лахарев.
– Я в Москве не был. Я в Мурманск ездил, в штаб Северного Флота. Ты же сам разрешил! Сказал: узнай, мол, что у них и как, чем могут помочь, - удивился Горлов.
– Уже помогли! Утром Нестеренко из Москвы полчаса по телефону орал: откуда в Минобороне узнали про нашу новую "Эс-эмку-двенадцать" [53], и почему руководство нашего Министерства, - то есть он, - ничего не знает.
– Он с печки свалился? Кто тему из плана вычеркнул - разве не он? - возмутился Горлов.
– Не кипятись! Первый удар я на себя уже принял, а дальше дело за тобой. Надо срочно отправить предпроектные документы и все наши предложения. Нестеренко их сразу доложит. Сказал, что с начала квартала пойдет финансирование. С моряками замминистра уже договорился - через ВПК они сами проведут! Представляешь?
– Дела-а-а! - развел руками Горлов.
– Никакой нам враг не страшен, если он растерян и ошарашен! - сказал Лахарев, все еще не выпуская из рук подаренное виски. - Если все получится, никого сокращать не придется.
– Ты хочешь пол-отдела на мою тему подвесить? Мы будем работать, а премия другим? - обиделся Горлов.
– Чем больше выплатим заработной платы, тем тебе выгодней. Пять процентов от миллиона или от ста тысяч - что больше?
– Если все проценты мои, то нет вопросов, - согласился Горлов.
– Если отстегнешь на мертвых душ полпроцента, все равно тебе больше достанется, - объяснил Лахарев.
– Пожалуй… - согласился Горлов. - Но ты обещай, что все будет не поровну, а по справедливости.
– Все, что от меня зависит. Слово коммуниста! - сказал Лахарев.
Попрощавшись, Горлов пошел к себе, на ходу обдумывая кому что поручить. В большой комнате как обычно пили чай. Оглядев собравшихся, Горлов недосчитал половины сотрудников.
– Где все? - спросил он и, не дожидаясь ответа, стал объяснять, кто что должен делать.
– Оставь, как есть! Сейчас некогда, потом уберете… если время будет, - заметив, что Света Петрова взялась собирать посуду, велел он ей. - Беги к режимщикам, пусть срочно готовят спецчемодан с документами по разработке двенадцатого изделия. Одна нога - здесь, другая - там!
– А между? - ухмыльнулась Света.
– Придешь домой, муж покажет! - сказал Горлов. - Но только после того, как ты всех обзвонишь, чтобы завтра с утра на работу. Опоздавшие - без премии.
– Ну, началось, - закрывая дверь, услышал Горлов чей-то голос.
Только в полшестого он вспомнил, что собирался встретиться с Ларисой. Однако прошло сорок минут, пока он проверил, что сделали сотрудники, собрал спецчемодан и, опечатав его сургучом, сдал в окошечко режимного отдела [54].
– Вы сказали, через полчаса. Я уж думал, не случилось ли что, - обрадовался Володя, увидев Горлова.
– Прости! Непредвиденные обстоятельства, - объяснил Горлов.
3.16 Вот беда на твоем ободу
До конторы ехали минут десять. Конторой Горлов называл запутанный лабиринт комнат и коридоров, которые удалось занять еще осенью. Первоначально Цветков хотел получить только помещение для магазина, но пока Котов торговался, сколько ему следует заплатить, планы переменились, и из предложенного выбрали самое подходящее.
Чтобы оформить аренду, пришлось дать начальнику райуправления нежилым фондом Уракову десять тысяч рублей, и сверх того Цветков пригнал ему новенький "Жигуль". Сколько получил Котов, Горлов так и не узнал - он вообще старался как можно меньше общаться со своим бывшим начальником. Но в результате все остались довольны, и больше всех - Цветков.
– Не переживай, - успокаивал он Горлова, ошарашенного суммой израсходованных на взятки денег. - Не на один день устраиваемся - надолго! Запомни: кто не тратит, тот не зарабатывает.