Змеюка на груди - Евпланов Андрей. Страница 15

— Вот-вот, Фима, не оставляй в беде почтенного человека. Он тебе за своего четвероногого друга столько отвалит, сколько я за три месяца не получу. А тебе, Никита, спасибо. Склад твой мы обязательно пошерстим. Ну что, выпьем друзья на посошок. Лэхаим!

Профессор Муха жил в высотке на Котельнической набережной. Фиму он встретил в роскошном шелковом халате с бархатной отделкой. «Настоящий профессорский халат», — определил сразу Блюм. И профессор был настоящий, таких раньше представляли в кино: седой, высокий, полный, словом, научная величина. Правда, с таким же успехом он мог быть и музыкантом с мировым именем и актером Малого театра в пятом поколении.

— Вацлав Иванович — представился он. — А вас зовут Ефимом Яковлевичем, мне ваша сотрудница сказала. Очень любезная дама. — Прошу вас, — красивым жестом, свойственным бонвиванам и эпикурейцам, — Муха пригласил гостя в недра своей обители. — Полагаю, что нам удобнее будут беседовать в кабинете.

Кабинет профессора был мало похож на рабочее место. Он представлял собой нечто среднее между библиотекой и музеем. Стеллажи с книгами поднимались до самого потолка. Именно так, в представлении Блюма, и должна была выглядеть библиотека ученого. Удивляло только то, что все тома были очень дорогие, никаких брошюр в бумажных переплетах, никаких потрепанных фолиантов, и по цвету корешки книг гармонировали с обоями и гардинами — только коричневые и бордовые тона. Создавалось впечатление, что книги подбирались по эстетическим соображениям и не использовались.

Но вот остальная обстановка кабинета, мало вязалась с декоративной парадностью библиотеки. Повсюду — в застекленных шкафах, на рабочем столе и даже на полу стояли, лежали и просто валялись разнокалиберные фигурки и какие-то предметы неизвестного назначения из бронзы, камня и глины. В отличие от антиквариата, который можно купить в магазинах, эти вещи были отмечены оспинами веков. У одной фигурки не хватало головы, у другой руки, в каменных и деревянных идолах едва угадывались человеческие черты. Словом, это были древности.

«Археолог, наверно, — подумал Фима. — Столько хлама натащил».

— Все эти сокровища мне подарили мои друзья археологи, — как будто прочитал мои мысли Муха, — в знак благодарности за то, что я смог воссоздать образы цивилизаций то тем осколкам, которые они раскопали. Я историк, специалист по древним цивилизациям. Специализируюсь на культурах древней Месопотамии, но интересуюсь также Египтом и Центральной Америкой.

— Цивилизацией майя?

— Не только, я написал две книги о испано-ацтекских войнах. В Калифорнии, в университете, где я преподаю историю Ассирии и Вавилона, меня иногда просят читать лекции по культуре Центральной Америки. Это я вам скажу совершенно уникальная культура, в которой загадки встречаются на каждом шагу. Их жрецы думали о том, будет через тысячу лет. Они предсказали все катаклизмы, которые произошли в мире. Кстати они вычислили, что конец света должен наступить 24 декабря 2011 года. Не удивлюсь, если они окажутся правы. А их удивительные календари…

— Это очень интересно, Вацлав Иванович, но давайте сначала о деле, — Фима понял, что профессор оседлал любимого конька и не остановится, пока не изложит всю систему летоисчисления индейцев.

— О чем, простите? — переспросил Муха.

— О вашей собачке.

— Ах, о собачке. Да, это трагедия. Я к ней так привязался.

— Давайте по порядку, — Фима достал блокнот. — Как ее зовут?

— Анубис. Я назвал ее так в честь египетского бога с головой шакала. Когда-то он помог богине плодородия Изиде собрать части тела бога жизни Осириса, растерзанного злыми силами, и воскресить его. С тех пор он стал проводником умерших в загробный мир, то есть воскрешал их для новой жизни.

— Значит кобель. Какой породы?

— Такой, знаете ли, черной, с бородкой и с ушками…

— Маленький, на коротеньких ножках?

— Нет, что вы, большой и очень много ел.

— Значит ризеншнауцер. Документы на него у вас есть, родословная и все такое.

— Есть, конечно, но они остались в Калифорнии. Он же американец.

— В каком районе он потерялся?

— Кажется в Калининском, впрочем, здесь все теперь переименовали. Теперь и района такого наверно нет. В общем, я пошел с ним гулять, зашел в книжный магазин, здесь неподалеку, а собака осталась на улице. В магазине я пробыл минут десять, а когда вышел, Анубиса не было.

— Вы часто оставляли его на улице, когда куда-нибудь заходили?

— Я всегда так делал, и он сидел как вкопанный, ждал пока я выйду. В Америке собаки очень дисциплинированные и спокойные. Я никогда не слышал, чтобы они лаяли.

— И все время улыбаются, чтобы никто не подумал, что у них собачья жизнь.

— Вы бывали в Америке?

— Имел счастье. А ошейник на нем был?

— Конечно.

— На нем был адрес, телефон, кличка собаки, имя владельца?

— Нет, это был просто кожаный ошейник.

— Плохи наши дела, Вацлав Иванович. Скорей всего вашего Анубиса украли, пристегнули к ошейнику поводок и увели, а он, как истинный американец даже голоса не подал. Ничего не могу вам обещать, случай трудный, но попробуем найти. Пятьсот долларов вы заплатите сейчас, и еще столько же после того, как мы вернем вам Анубиса. Если вы согласны, давайте подпишем договор.

Профессор, не читая, подписал бумагу, и ушел за деньгами. А Фима остался в обществе древних уродцев, которые тут же уставились на него своими холодными глазками.

Фима взял в руки глиняного идола с отбитым носом. И как можно было поклонятся такому Чебурашке? А может это просто детская игрушка, которой три тысячи лет назад играл мальчик пока пекла лепешки? Интересно наверно восстанавливать жизнь древних по черепкам собранным в могильных курганах, в развалинах городов.

— Вас заинтересовала моя коллекция? — Профессор вернулся в кабинет так тихо, что Фима вздрогнул, когда услышал его вопрос.

— Меня интересует культура майя, и в частности культ «пернатого змея». Не могли бы вы как-нибудь рассказать о нем.

— Зачем же откладывать в долгий ящик, — сразу согласился Вацлав Иванович. — С удовольствием выполню вашу просьбу. Располагайтесь поудобнее,

— профессор подвинул Фиме стул. — Это долгая история. Хотите выпить?

— Текилы? — вырвалось у Фимы.

— Не держу. Зато у меня есть хороший скотч.

Муха принес два стакана со льдом и початую бутылку виски Teacher.

— Культ пернатого змея распространен среди всех коренных народов Северной Америки. Белые люди их называют индейцами или краснокожими, для них, все эти алгонкины, араваки, ольмеки, команчи, сименолы — один народ — аборигены.

Мало кто из них знает, что языки жителей Аляски и Гондураса отличаются как русский и арабский. У них разные обычаи, уклад жизни, одни жили охотой, другие рыболовством, третьи собирали дикие плоды в тропических лесах, четвертые выращивали маис, одни поклонялись оленю, другие — бизону, третьи — ягуару, но в их преданиях так всегда присутствовал «пернатый змей».

Ученые объясняют это тем, что некогда все племена, рассеянные на огромных пространствах от Аляски до Огненной Земли, действительно были единым народом. Народ этот жил в Восточной Сибири до тех пор, пока обстоятельства не заставили его уйти с обжитых мест. Может, его вытеснил другой народ, более многочисленный и воинственный, а может ледник или какой-нибудь другой природный катаклизм. Прошло наверно немало лет, прежде чем эти люди достигли Нового Света. В те времена Азия и Америка еще не были разделены проливом, и им не пришлось, подобно евреям, молить бога, чтобы он разверз морскую пучину, для того чтобы они могли пройти в землю обетованную по морскому дну.

Еще несколько тысяч лет понадобилось им, чтобы расселиться по всей Америке. Одни племена облюбовали плодородные долины, другие прерии, где бродили стада бизонов, тому, кто послабее, достались скалистые горы и выжженные солнцем пустыни. И только небо одно над ними одно. У некоторых индейских народов, у майя, в частности, небо и змея обозначаются одним словом. Так появился небесный змей Кукулькан. При известной доле фантазии в небе можно увидеть множество змеевидных объектов. Облака часто напоминают драконов, в молниях есть тоже что-то змеевидное, лента на ветру тоже напоминает пресмыкающееся. Чтобы отличать простую змею от небесной, последнюю индейцы одели в перья. На юге Мексики и в Гватемале фигурки Кукулькана украшали перьями священной птицы кецал. Отсюда второе название бога — Кецалькоатль.