Дом, в котором падает снег (СИ) - Салос Максим. Страница 13

Слышал про агорафобию? Боязнь открытого пространства. Это – не моя история. Я перестал выходить из дома, потому что не мог видеть окружающий мир. Мне нужно было купить еду или коньяк, я открывал дверь и меня тошнило. Тошнило от смрада, доносившегося снаружи. Еду мне теперь приносили домой. Я остался внутри, чтобы писать музыку. Случись ядерный взрыв, мне стало бы известно об этом в последнюю очередь.

А музыка… Музыка не давалась легко. Она текла по венам, как стая дельфинов, но на поверхность всплывали лишь водоросли. Я не мог воплотить в жизнь то, что было в голове. Это мучительная боль не давала спать, не давала забыться. Каждое утро, каждый день, каждую ночь я кричал, молился всем известным богам. Просил помочь. Отчаянно, упрямо просил.

И вот однажды ночью я сидел и смотрел. Просто сидел на месте, потому что у меня не было ни сил, ни причин двигаться. Я заметил маленький белый огонёк. Он мерцал в углу моей комнаты, такой чистый и красивый. А я просто смотрел, любовался им. Огонёк становился всё больше и больше, постепенно обретая форму. Он становился силуэтом, который медленно приближался ко мне. Я видел лицо, это было моё лицо. Мы смотрели друг на друга, а потом мои лёгкие словно вдохнули силуэт внутрь. Минута боли, я не мог дышать, а потом отключился.

А наутро понял – это был Райдо. Он пришёл. Я звал, а он услышал. В то утро мои пальцы выбивали такие ноты! Это была музыка, та музыка, которую я так долго ждал. В мире в то утро не существовало ничего, кроме музыки и моих слёз. Слёз счастья.

Райдо сделал меня тем, кто я есть. Теперь музыка звучала не только внутри меня, её смогли услышать все. Райдо пришёл. Я назвал себя его именем. С каждой новой минутой, с каждым словом, с каждой нотой Райдо становилось всё больше. И мне это нравится. Так должно быть.

Я выкладывал музыку в сеть. Прошло несколько лет, моих фанатов становилось всё больше. Сначала десятки, потом сотни, тысячи. Сегодня их миллионы. Думаешь, это сложно? Стать музыкантом, у которого миллион поклонников? Да, сложно. Но я был рождён для этого. Каждую минуту, каждое мгновенье просил об этом. Заслужил это. Своей болью, своим криком среди ночи. Я просто пишу песню и выкладываю в сеть. Потом выключаю компьютер. Раньше просто лежал, теперь понемногу хожу гулять. Ненадолго, недалеко от дома. Я погуляю, вернусь домой, включу компьютер снова, но лишь для того, чтобы написать ещё одну песню. Что такое успех? Знать, что создал шедевр? Или осознание того, что его оценили? Успех был со мной всегда, даже тогда, когда в школе меня избивали старшеклассники. Просто сейчас мир наконец понял, кто я. Я победил. Пусть моё окно до сих пор закрашено, мне известно, что там, снаружи – мир, который рукоплещет мне.

II

Я не боюсь мира. С недавнего времени смело хожу по улицам, даже говорю с людьми. Ведь я – Райдо, от меня прежнего ничего не осталось. Знаю, вон там, за углом, меня ждёт человек. Я куплю у него порошок. Мне всегда со скидкой. А потом пойду домой, там будут девчонки. Мы врубим музыку погромче, и, может быть, где-нибудь ближе к утру, сможем уснуть. Они теперь пишут мне. Пишут часто, много. Я приглашаю их домой и…. Подробности ты слышал в моих песнях. Вот только не надо мне завидовать, это жизнь не для всех. Они тоже уходят, потом приходят другие. И так без конца. Это мой мир.

Мне не нужно обманывать, говоря о честности и любви. Они знали, зачем идут сюда. А я знаю, что таких будут сотни. Но иногда мне нужно выгнать их всех, закрыть дверь, включить синтезатор и микрофон. Мир хочет новых песен. Я дам миру то, что ему нужно. Он ведь как наркоман – требует новую дозу. И с каждым разом всё более сильную. Чтобы так торкнуло – неделю волосы дыбом стояли. А когда трек готов, я включаю его на полную громкость и смотрю в зеркало; вокруг кружатся ноты, слова, они окутывают тело, наполняя силой. И душа, как берсерк, готова сокрушить весь мир. Но в отражении вижу всё те же глаза – мальчишки, который в приступе отчаяния ломает синтезатор. Я – Райдо, больше не тот мальчишка. И не хочу видеть его. Я выкручиваю ручку громкости до упора, улыбаюсь, сверкая белоснежными зубами, а потом разбиваю зеркало. Мне не нужна та улыбка, у меня есть новая. Во все тридцать два зуба.

Сегодня – мой первый концерт. Мне надоело сидеть дома. Я больше не боюсь. Когда артист впервые выходит на сцену – это почти всегда плохо. Зрители не знают его, он волнуется, путает аккорды и слова; короче, получается неважно. Но я – Райдо. Меня знают миллионы. Годами я слышал вопросы – когда твой концерт? Ну, когда же будет? Да мне трудно было из дома выйти, какие концерты?! Но теперь всё по-другому. Билеты в самый большой зал города раскупили на два часа. Десять тысяч билетов! Вот только петь, наверное, буду в очках. Ненавижу эти глаза, не хочу, чтобы их видели.

И вот я стою за кулисами и смотрю туда – в зал, где в людском море плывёт энергия. Её нельзя не почувствовать, она готова взорвать здание. Вот прямо сейчас. Через минуту я выйду на сцену. Мимо пробегает администратор зала, на ходу бросая: «Сними очки, Райдо, херня». Я подхожу к зеркалу, снимаю и… вижу те глаза, которые всегда хотел увидеть. Не жалкий взгляд мальчишки, а глаза Райдо. Сильный, уверенный, полный энергии взгляд. Я всё делаю правильно, поэтому и должен быть здесь.

И вот играет бит, я слышу музыку, ещё такт и сделаю шаг вперёд. В конце первой песни, подойдя к краю сцены, вижу девочек в первом ряду, по их щекам текут слёзы. А потом вижу Его. Он стоит среди зрителей. Улыбается. Я тоже улыбнусь, я ждал, что он придёт. Достаю пистолет из-за пояса, зал вне себя от восторга! Потом целюсь и нажимаю курок. Не надо было тебе сюда приходить – я только начал жить без этих глаз, этих грёбаных заплаканных мальчишеских глаз. Только стёр их со своего отражения. А ты явился опять! Нет уж, хватит. Грохочет выстрел, он падает – победа! Зрители ревут; те, что стояли рядом с ним замерли, они ещё не поняли, что всё по-настоящему. Я победно вскидываю руки. Кажется, в толпе сверкают молнии. Но он опять тут – теперь слева. Я снова целюсь и стреляю. Он падает. А потом появляется справа. Снова выстрел, за ним ещё один. Он лежит, я здесь, на сцене. Зал молчит. У меня было девять патронов и все попали в цель.

А потом среди звонкой тишины, словно ниоткуда, плывут ноты. Я беру микрофон и начинаю петь. И весь огромный зал вновь поёт со мной. Что будет дальше? Я буду шутить, улыбаться. В тридцать два зуба. Всё так, как надо, ****ь!

Черный

Когда закончишь читать этот рассказ, если, конечно, сможешь, выйди на улицу и оглянись вокруг. Набери полную грудь воздуха и медленно выдохни. Повтори несколько раз. Почувствуй головокружение. Запомни это чувство. Отныне оно будет с тобой всякий раз, когда память неожиданно вернёт мой образ в твоё сознание.

Скажи, каким ты видишь мир? Чёрным? Белым? Чёрно-белым? Цветным? Скажи мне и я отвечу, что мне наплевать. Я отвечу, что в нём есть радость, в этом твоём мире. Но ты вряд ли это поймешь и узнаешь. Потому что тот миг, когда все станет ясно, станет для тебя последним.

Когда ты идёшь по улице, смотришь на лица людей, листаешь страницы в своём телефоне или закрываешь глаза, желая уснуть, я вижу совсем иное. Ты привык видеть и знать то, что тебе дано видеть и знать. И ты так любишь своё уютное пространство, где можно купить новую пару обуви или проездной билет, можно включить музыку, сделать красивую причёску или влюбиться. Ну, или хотя бы пустить себе в лоб пулю.

Посмотри в зеркало, задумайся о себе. Что ты видишь? Что ты знаешь о человеке в отражении? Ты видишь цвет глаз, тебе известно имя; быть может, прошлое или даже настоящее. Ты видишь одежду, знаешь номер телефона, набор цифр для банковской карты. Ты знаешь адрес, знаешь имя. И много-много разной ненужной шелухи. Но ты не увидишь и не узнаешь главного, того, что по-настоящему делает тебя частью Вселенной – ты не увидишь цвет. И не услышишь звук.