Любовь и корона - Езерская Елена. Страница 13
— Ничего уже не остановишь, — с натужной бравадой отмахнулся тот. — Другого выхода нет, и мне нужна твоя помощь.
— Я не могу тебе отказать, — растерянно проговорил Андрей, — хотя, видит Бог, не по душе мне все это…
— А ты думаешь мне по душе? Но дело сделано. Стреляться — другого выхода нет…
— Дуэли не будет! — решительно прервал его Репнин.
— С чего бы это вдруг Александр может передумать? — покачал головой Корф.
— Мы должны немедленно поехать во дворец! Вы должны встретиться лично, и как можно скорее. Если ты предложишь ему отказаться, он согласится оставить эту невероятную затею, — со свойственной ему пылкостью предложил Репнин.
— Это против правил. Все переговоры ведут секунданты, — напомнил Долгорукий.
— Какие правила?! Речь идет о жизни нашего друга и о жизни наследника престола!
— Перед судом чести все равны…
— Да ты с ума сошел! Нет, вы оба!
Как вы не понимаете — это не рядовая дуэль! Володя должен будет целиться в будущего государя! — горячился Репнин.
— Хорошо, — тихо проговорил наконец протрезвевший Владимир. — Хорошо, я готов попытаться еще раз.
Едем во дворец!
— И сейчас же! — воскликнул Репнин и добавил, обращаясь к Долгорукому:
— Ни слова моей сестре!
— Можешь быть спокоен, — сдержанно кивнул ему Андрей. — И молодые люди поспешили навстречу своей судьбе, которая пока представлялась им в весьма смутных очертаниях и перспективах.
А будущий четвертый участник дуэли в это время прощался со своей возлюбленной. По крайней мере, так сам Александр определил для себя эту ночь, проведенную в покоях Ольги Калиновской.
Вернувшись во дворец, они снова отдались неизбежному влечению, и время, как всегда, пролетело незаметно. Ссора только распалила Александра и придала его страсти еще большую силу. Ольга тоже пребывала в особенном возбуждении — ее ласкам, казалось, не было конца. И даже столь раздражающе действовавшая на Александра белая ночь не смогла помешать им, пока оба они не устали и не забылись счастливым сном утоленного чувства.
Проснулся Александр оттого, что Ольга кричала. Она металась на кровати с закрытыми глазами — ее лицо словно окаменело в гримасе ужаса, тело напряглось.
— Оля, Оля, что с тобой? Очнись!
Это я… — Александр осыпал поцелуями ее лицо, пока она не проснулась и не посмотрела на него. — Все хорошо.
Это дурной сон?
— Мне снилась огромная черная птица… — слабым голосом с трудом проговорила Ольга. — Она спустилась с неба, ты выстрелил в нее, но промахнулся… И она напала на тебя! Все было залито кровью… А она кричала, кричала так громко, что у меня от страха и боли разрывалась душа!
— Успокойся, — Александр прижал любимую к себе. — Это был страшный сон, всего лишь сон! И он уже ушел.
Все хорошо, ты со мной…
— Нет, это был не просто сон! Это дурной знак! Александр, умоляю тебя, отмени дуэль!..
— Это невозможно, — покачал головой Александр.
— Но милый…
— Я не могу, этот человек оскорбил тебя!
— Но он не знал, кто ты, не знал о нас с тобой! Он ничего не знал!
— Это ничего не меняет!
— Умоляю тебя!
— Ольга, сам Бог послал мне тебя, разве он захочет так скоро отнять у меня это счастье? Он на моей стороне, несмотря на твой сон.
— Стоит ли испытывать судьбу?
Не будет тебя — незачем и мне жить!
— Я тебе обещаю — я не умру, — Александр нежно поцеловал Ольгу, все еще не оправившуюся от ночного кошмара, в открытое плечо.
— Ну почему, почему ты так спокоен?!
— Оля, пойми, эта дуэль — проявление обычной, человеческой жизни. Которой у меня никогда больше не будет.
У меня никогда не будет роскоши поступать свободно, по своему разумению.
— Роскоши добровольно подставлять себя под дуло пистолета?
— Ты забываешь — я хорошо стреляю!
— Ты говоришь о жизни обычного человека, которой тебе не хватает. Но понимаешь ли ты, что обычные люди умирают и оставляют тех, кто их любит, тех, кто никогда не сможет их забыть? — Ольга собиралась зарыдать.
— Я согласен стреляться каждый день, лишь бы слышать от тебя такие слова…
И влюбленные снова соединились, отрешившись от мира и его проблем…
А Репнин, все еще не теряя надежды на лучшее, вез друзей в Зимний.
Выходя из экипажа, он просил Долгорукого ожидать их в карете, а Корфа — следовать за ним. Друзья стремительно взбежали по широкой мраморной лестнице и направились к кабинету Александра. Наследника там не оказалось, и Репнин, предполагая, что тот может быть зван к императору, велел Корфу оставаться здесь, сам же решительно прошел по галерее к приемной Николая. Там его встретил Жуковский, отправленный императором на поиски цесаревича и его адъютанта. Николаю уже донесли о том, что Александра и его помощника видели на вчерашнем балу. Император впал в гнев и принялся с рассвета кричать на воспитателя своего сына.
— Несмотря на наш прямой запрет, Александр находился вчера на балу, и его видели танцующим с Калиновской!
— Есть ли уверенность, что это был именно Александр? — попытался защититься Жуковский. — Потоцкий устраивал маскарад.
— Вот именно — маскарад! И наследник воспользовался этой возможностью. А что говорит наш юный друг — поручик Репнин?
— Я еще не видел его.
— Так разыщите его, Василий Андреевич, разыщите! — Николай негодовал и еле сдерживался. — Если он не ездил на бал с Александром, значит, он не справляется со своими обязанностями. Если был там и ничего нам не рассказал, значит, они заодно, и Репнин нарушил мой приказ.
— Я сделаю все, что в моих силах, Ваше Величество, — поспешил заверить его Жуковский.
— Это вы во всем виноваты!
Польша покорилась российскому императору, а его сын покорился полячке! Вся Европа будет смеяться над нами.
— Помилуйте, Ваше Величество, но именно вы настаивали на том, чтобы с Александром обращались, как с обычным ребенком. Иначе он вырос бы заносчивым и самодовольным.
— Похоже, в список ваших прегрешений необходимо внести еще и дерзость! — окончательно разгневался Николай. — Это вы вбиваете в голову моего сына вредные мысли и тревожите его душу несбыточными мечтами! Откуда у него эта иллюзия, что он может изменить свою судьбу? Мой сын мечтает жить обычной жизнью! Вы только подумайте!
Да он должен как можно скорее расстаться с этим опасным заблуждением!
— Уверен, Саша возьмет себя в руки и примет монаршую долю, — сдержанно, но очень твердо сказал Жуковский. — Но все же нам следует быть внимательнее к нему.
— Я знаю, что происходит у меня на Камчатке, а собственного сына не в силах найти во дворце! — никак не мог успокоиться Николай.
— Возможно, он на стрельбище? — осторожно предположил Жуковский.
— Василий Андреевич! — укоризненно покачал головой император. — Когда последний раз вы его там видели? Калиновская — вот что затмило Александру весь мир! Бросил дела. Все. время проводит с ней!
— Я полагал, вы изменили свое мнение о Калиновской, — удивился Жуковский.
— Я редко меняю свое мнение. Мне пришлось всего лишь смириться с этим положением. По совету наставника моего сына.
— Помнится, однажды вы позабыли об аудиенции со своим братом, поддавшись чарам одной юной красавицы…
— Это совсем иное дело, — отмахнулся от воспоминаний Николай.
— Иное? Чем же? Вам кажется опасным, что она старше и опытнее Александра в делах сердечных?
— И потому что она полячка! — заносчиво добавил государь.
— Однако ваш брат Константин…
— Да-да! — перебил Жуковского Николай. — Женился на полячке.
Вы можете мне не напоминать об этом — я знаком со своей родословной! Но в моей семье этому не бывать! И польский вопрос я считаю закрытым!
— Ваше Величество! Пребывание Польши в составе России, безусловно, несет благо этой стране. Однако в Варшаве неспокойно. Поляки по-прежнему не доверяют нам. И любят смотреть больше не на Восток, а на Запад. И в этом контексте брак наследника с польской княжной мог бы существенно укрепить наши позиции.