Тринадцать полнолуний - Рок Эра. Страница 30

— Вы не корректны, молодой человек, намекаете на мою старость?

— Что вы, и в мыслях не было. Вы прекрасно выглядите. В вас завидный запас жизненной силы, вы молоды душой, а это самое главное, что тело, бренная оболочка.

— Вы не по годам рассудительны, Гарнидупс, мне нравиться это ваше качество. А дело в том, что у меня был младший брат. Очень давно, он ушёл в монастырь и посвятил себя служению богу. А недавно, я получила известие, он умер, при довольно странных обстоятельствах. Года мои немолодые и пока в силе, я решила съездить на его могилу, узнать причину смерти и попрощаться с ним, хоть и с опозданием. Очень странная смерть. Я говорила с настоятелем монастыря, брат был найден в своей келье, с искажённым от страха лицом. Что произошло, никто не знает. Теперь, я осталась единственной наследницей. Мне всё это ни к чему, всё равно оставлять наследство не кому. А вы обратили внимание на хозяев нашего пристанища? Странные люди, вроде хозяйство у них доброе, налаженное, помощников нет, видимо, со всем сами управляются. А у женщины такие печальные глаза.

В самом деле, хозяева гостиницы были весьма колоритными фигурами. Женщина была большого роста, крупная. Маленькие, прищуренные глазки совершенно не сочетались со скуластым лицом. Крупный, мясистый нос, в мелкой сетке кровяных сосудиков, занимал половину лица, скорбные складки от крыльев носа спускались к уголкам пухлых губ большого рта. Жидкие волосы были собраны на затылке в тщедушный пучок. Одета она была в льняную рубашку, заправленную в коричневую домотканную юбку. Засаленный передник завершал гардероб. Не смотря на внешне неприглядный вид хозяйки, еда, поданная гостям, была на удивление вкусна. Всё было очень чисто, ни крошки, ни соринки, ни пылинки.

— Да, я заметила, что во взгляде женщины и как она, порой, задумчиво смотрит в окно, подперев рукой щёку, таится печаль. Видимо, что-то произошло в этой семье, что не даёт покоя нашей хозяйке, а спрашивать неудобно, — тихонько сказала Альэра.

— Я не увидел детей, может в этом кроиться причина тоски? — предположил Гарнидупс.

Зашёл хозяин и гости замолчали. Мужчина был под стать своей супруге. Огромного роста, богатырского телосложения. Совершенно седые волосы, густой шевелюрой спускались до плеч, смешиваясь с окладистой бородой. Большие, натруженные руки, в бороздках вен, было очевидно, привыкли к любой работе. Он подошёл к своей жене, сказал ей что-то и вышел на улицу. Женщина подошла к гостям: — Муж мой говорит, что подправить надо колеса у вашей кареты. Он у меня на все руки мастер и по кузнечному делу и к лошадям подход имеет. Так что, переночуете, а утром дальше поедете. Комнаты ваши готовы, отдыхайте.

— Ну что ж, время действительно позднее. Надо хорошенько выспаться перед последним переездом, уже скоро конец нашего пути, — сказала графиня, — Борислав, помоги мне подняться по лестнице и захвати мои вещи.

Всё стихло в доме, только на улице было слышно, как хозяин стучит молотком, правя колеса кареты. Комнаты на втором этаже, в которые определили на ночлег наших путешественников, по чистоте не уступали нижнему помещению, где ужинали путники. Кровати были заправлены накрахмаленным постельным бельём, кувшины и медные тазы для умывания сверкали начищенными боками.

Альэра умылась, расчесала волосы, заплела их в косу и, предчувствуя долгожданный ночной отдых, с наслаждением, вытянулась на кровати. Прохладно-чистое, крахмальное бельё пахло свежестью цветущих лугов и жаркого солнца. От усталости пережитого за день, она быстро уснула. В эту ночь ей приснился довольно странный сон. Чёрное, бескрайнее поле простиралось от горизонта до горизонта. Посередине стоял каменный столб. Казалось что, огромного великана кто-то, ещё больший, закопал в землю и погребённый смог высвободить руку. Но только один палец торчал над землёй, указывая в небесную высь. На этом столбе-пальце сидел человек, лица не было видно, оно было скрыто капюшоном, только тонкие губы, и немного щеки, с приметным коричневым пятнышком. А к столбу, со всех сторон света, как натянутые струны, тянулись тонкие нити. Человек дёрнул одну нить, и откуда-то, из-за горизонта, по этой нити к нему стал приближаться большой паук, кативший перед собой серебристый шар, больше его размером раза в три. Когда паук докатил до человека шар, тот взял его в руку, поднёс к лицу, улыбнулся и положил в сумку, висевшую у него на боку. Потом всё повторилось снова, уже другой паук, по другой нити, принёс ему такой же шар. Видимо, человек вошёл во вкус, провёл рукой по всем струнам — нитям и со всех сторон к нему такие же пауки понесли свою поклажу. Человек поднял лицо небу и захохотал.

Альэра проснулась, подумала: «Какой странный сон, надо рассказать его утром Гарнидупсу» и снова заснула.

А Гарнидупсу не спалось. Он ходил по комнате, какое-то странное чувство поселилось в его душе, как только он вошёл в комнату, приготовленную ему. Эта комната, в отличие от остальных, не была похожа на гостевую. Он ощущал в ней чьё-то присутствие. «Как странно, здесь ночевало уже много людей, а я слышу только девичий смех и какую-то тревогу» думал Гарнидупс. Он остановился возле окна. Странное волнение души усилилось, в ушах стал слышен писк, как-будто, назойливый комар кружил над ним. Лоб стал горячим и чтобы остудить жар, он приложил ко лбу свой медальон. В голове зашумело, на глаза упала пелена, убрал медальон. Зрение снова вернулось, и он увидел за окном, на расчищенной площадке возле гостиницы, в фиолетовом свечении молодую девушку. Лунный свет пронизывал насквозь её хрупкую фигурку. Как произошло, он не смог понять. Но только оказался на улице, лицом к лицу с этой девушкой. Даже призрачность не исказила её красоту. Ни слова не сказала, подняла свои руки к груди, поклонилась. От неожиданности, он закрыл руками глаза, потёр их, что бы снять наваждение, и снова очутился в комнате. Девушка стояла там же, потом подняла руку и поманила Гарнидупса, повернулась и пошла, точнее, как будто поплыла над землёй.

Спустившись со второго этажа, Гарнидупс увидел хозяйку. Уронив голову на сложенные на столе руки, она дремала. Скрипнула ступенька под ногами Гарнидупса, хозяйка подняла голову.

— Что не спиться вам, господин хороший?

— Не знаю, душно немного, пойду пройдусь.

— Не гуляли бы вы так поздно один, места у нас неспокойные, — она поднялась со стула.

— Пустяки, я далеко уходить не буду, — успокоил её Гарнидупс.

— И всё-таки я с вами пойду, — она, кряхтя, сделала шаг, — ноги затекли, ничего, сейчас расхожусь.

— Ну что вы, отдыхайте, обещаю, постою на крыльце и вернусь.

— Нет, мне спокойнее будет, в ответе мы за своих постояльцев, — она повязала платок и решительно двинулась к дверям.

— Ну что ж, воля ваша, — видя, что хозяйку не остановить, Гарнидупс пошёл следом.

Вышли на улицу. Большая луна освещала всё вокруг туманным, нереальным светом.

— Скажите, хозяюшка, а что, в округе, кроме вашего дома, больше нет никого?

— Нет, господин, до вечера ехать, ни кого не встретите. Только к утру на пути первый город стоять будет.

— Мы заметили, что вы вдвоём с мужем управляетесь, а помощников у вас нет?

— Правда ваша, вдвоём мы.

— Странно, а что ж за девушку я видел только что из окна своей комнаты? Светлые, длинные волосы, высокая, с зелёными глазами?

Хозяйка повернулась к Гарнидупсу. Он заметил, как она встрепенулась, зябко повела плечами, шагнула к нему. В лунном свете он увидел, как широко открылись маленькие глазки хозяйки, губы искривились в немом плаче. — Вы видели её, видели?! — дрожащим голосом, выговорила она, — скажите, как она выглядит?

Гарнидупс описал девушку. Хозяйка пошатнулась, схватилась за сердце.

— Боже ж мой, где, где вы её видели, покажите, отведите меня туда — она схватила его за руки. — Что с вами? Успокойтесь, пожалуйста. Она стояла вон там, где конская привязь, а потом пошла туда, в поле.

— Пойдёмте скорей, господи, кровинушка моя, где ты, отзовись откликнись! — закричала хозяйка и бросилась бежать в ту сторону, куда указывал Гарнидупс.