Тринадцать полнолуний - Рок Эра. Страница 67

Подойдя к месту для стрельб, он увидел в призрачном свете огромной, луны уже поджидавшего его Людвига Юшкевича. Тот стоял ровно по серединемишени, словно издеваясь над Генри.

— Ну-с, что же вы хотели сказать мне? Ваше поведение уже сказало мне о многом. Но хотелось бы услышать вслух. Вы пытаетесь обвинить меня во всех смертных грехах. Смею уверить, что у вас ничего не выйдет из этого. Я разумно смогу объяснить вам всё, не теряя собственного достоинства и в тоже время чётко определяя моё и ваше место в этой жизни. Не перебивайте меня, всё, что вы можете казать, будет звучать совершенно смешно, как детский лепет, — нетерпящим возражения голосом, сказал Людвиг, тем самым останавливая, готового начать словесную перепалку, Генри, — сегодняшний случай только убедил меня в вашей несостоятельности.

Генри почувствовал, как в нём с новой силой стала закипать злоба на этого самодовольного, самодостаточного монстра.

— Умерьте свой пыл, иначе вы ничего не сможете понять. Да, я торжествую победу. Но не над слабым, безвольным человеком, вашим другом, а над вами. Ибо сегодня пошатнулось ваше положение в том мире, который является основой основ. Вы решили для себя, что принадлежите к добру и свету, а я к злу и тьме, и чем быстрее вы меня искорените, тем лучше будет всем. А вы подумали о том, что лишь при наличии равновесия этих величин возможно продолжение всего? Нет, не подумали, ибо вы глупец. Всё то, к чему принадлежу я уничтожить не возможно, это будет просто конец. Да-да, представьте себе, эта истина стара как мир. Есть день и ночь, свет и тьма. Не будь одного из них, как все смогут понять смысл? Подумайте сами, ведь это же очевидно! Как вы сами до этого не догадались? Радужный, светлый и добродетельный мир покроется плесенью лени и безделья. В конце концов, не имея альтернативы и возможности сравнивать, он просто изживёт себя. И вы хотите повергнуть в этот конец всё и всех? А вам не кажется, вы решили взвалить на свои хрупкие плечи непосильную ношу? Давно я не встречал таких отчаянных храбрецов. Не переусердствуйте, не надорвитесь. Не мной и не вами установлен тот порядок, по которому уже миллиарды лет существует этот мир. Поэтому, чтобы не ошибиться, оставьте свои смехотворные попытки борьбы со мной. Для меня вы не соперник по той простой причине, что слабы и безграмотны в науках, которые создали всё. Давно наблюдая за вами, я пришёл к выводу, вы совершенно не подготовлены к той миссии, якобы предназначенной вам. Сегодняшнее происшествие только подтвердило это. Вам даже не удалось почувствовать боль и отчаяние вашего друга. Вы сами отпустили его на смерть, не найдя слов для поддержки. Ну-с, и что вы сможете мне ответить на это? Вот именно, вам нечего сказать.

— Нет, есть, — попытался придать твёрдости своему голосу Генри.

— Ах, оставьте, — поморщился Людвиг, — сейчас вы будете бормотать нелепицу о том, что сами не ожидали от него такого. Простите, но это будет звучать, по меньшей мере, смехотворно. Вы не смогли пропустить через себя, почувствовать его боль и отчаяние и выпустили из своих рук ту главную, тонкую ниточку, которая ещё связывала его с этой жизнью. А я смог воспользоваться вашей оплошностью и недальновидностью, чтобы занести в свой список очередную победу.

— Это вы довели его до этого. Я видел вас тогда, в спальне, — дрогнувшим от негодования голосом, сказал Генри.

— Очередная глупость и наглое, беспочвенное обвинение. Да, я был там, но лишь для того, чтобы дать вам шанс, хотя мне этого, ой как не хотелось. Но таковы правила игры, не нами созданной. Мне были даны чёткие указания, ибо до последней минуты перед человеком стоит выбор. Здесь был выбор и у вас и у него. Ему чтобы опомниться, а вам, чтобы блеснуть красноречием и убедительностью. Но никто из вас не выдержал испытания. Поэтому я сегодня на коне. Я просто помог вашему другу, ибо смерть освобождает от боли бытия.

— Вашему коварству нет предела. Вы подстроили всё так, чтобы он отчаялся, не поверил мне, и шагнул в пропасть.

— Браво, браво, именно в пропасть, из которой нет пути назад. Не плоть была моей целью. Кому нужна бренная оболочка? Телотлен, душа вот заветный, желанный плод, который я жажду. Она, лишь она, несостоявшаяся, слабая, безвольная, мой вожделенный бокал, который я с наслаждением выпиваю, пополняя свой ресурс и ставя очередную галочку в своём табеле о рангах. Но даже не это приводит меня в восторг и радостный трепет. Самым большим наслаждением было сегодня увидеть ваше поражение. Где же результаты ваших уроков, бесед и проповедей? Вы слабы, бездарны и неубедительны. Все ваши уроки пошли прахом. Вы даже не смогли спасти своего единственного, преданного друга, который был безгранично предан вам и слепо верил в ваши рассказы о вечной победе добра над злом. Больше всего меня удивляет тот факт, что вы изначально были выбраны баловнем. Вам даже дали учителей. Но я просто поражаюсь этим легкомыслием и недальновидностью, хотя и наслышан об их компетентности. Как они могут говорить с вами о спасении человечества? Вы у себя под носом не разглядели очевидное. Если бы мне дали таких наставников, я бы даже не снизошёл до разговоров с вами. Но, увы, мои учителя гораздо строже. Поэтому мне приходится до всего доходить самому. Смею вас уверить, благодаря именно этому я достиг гораздо больших высот, чем вы. И безмерно рад этому обстоятельству.

Покровительственный тон и нотки издёвки в голосе Людвига, как иглы впивались в душу Генри. Он поймал себя на мысли, что это самоуверенное, лощёное, вышколенное исчадие совершенно право. Да, действительно, он не смог спасти друга, не прочувствовал его состояние и пустил события на самотёк. Ярость захлестнула Генри, он сжал кулаки, готовясь нанести удар прямо в лицо своего врага. Но чей-то голос прямо в его голове, возникший ниоткуда, остановил его: «Подожди, ещё не время. Дай выговориться, чтобы понять его тактику, она тебе пригодится. Не уподобляйся ему, желая физической расправы. Ты должен понять и прочувствовать своего врага. Научится действовать его оружием».

Генри удивился этому голосу, но прислушался. Сжав до резкой боли кулаки, он почувствовал, как липкая, тёплая влага проступила в ладонях. Увидев взгляд Людвига, устремлённый на его руки, он тоже посмотрел на них. В свете луны тёмные капли крови, просачиваясь сквозь его сжатые пальцы, капали в песок.

— Ну что же вы, голубчик. Ваше кровопускание совершенно не входит в мои планы. Ненависть и ярость прекрасные, замечательные эмоции, но не в этом случае. В другом месте, я бы очень обрадовался такому всплеску, но сейчас мне это ни к чему. Поэтому, возьмите себя в руки, наш разговор ещё не закончен. Неужели вы ещё ничего не поняли из нашего разговора? Ну, что ж. Давайте попробуем ещё раз. Что, в вашем понятии, представляют из себя добро и зло? Вот вам простой пример. Вы подали нищему денег, дали по больше, чтобы он мог наесться до сыта. Он многого накупил себе, наелся до отвала и умер от заворота кишок. Можно сказать, что вы убили его своей добротой. Или вот ещё вариант. Сжимая в руках ваши деньги, он бросился со всех ног в кабак, напился там до чёртиков, а вечером, бродя в пьяном угаре, сетуя на свою неудавшуюся жизнь, сильно разозлился и тут ему по руку попался запоздалый прохожий, отец большого семейства, хороший человек. Наш пьяный нищий, завидуя его добротной одежде, здоровому, счастливому выражению лица, вскипает от ярости и убивает этого прохожего. Семья остаётся без кормильца, мы ставим нищего на наш счёт и только вы спите спокойно, ибо не знаете об этих происшествиях. Вот вам ваша доброта. Зло коварно и солидно, а доброта относительна.

— А разве во всём этом ваши тёмные силы не принимают живого участия, чтобы толкнуть человека на такое преступление? — Генри был серьёзен и сосредоточен.

— Нет, что вы. Вы думаете, эти силы всегда стоят за плечами и подталкивают? Вы глубоко ошибаетесь. У каждого человека есть выбор, я повторяю, у каждого. И только сам человек делает его, только сам. А вот когда, его захлёстывает алчность, трусость, жадность, распутство, убийства ради денег или карьеры и прочие разъедающие эмоции, вот тогда мы берём его в оборот и он растворяется в нашем могуществе. Его душа покрывается гнилым налётом страстей и желаний, значит, выбор сделан, он наш. Вмешиваемся мы — сила разрушения, параллельная силе созидания, чтобы поддержать баланс равновесия в мироздании. И тем не менее, вы должны быть нам благодарны, ибо мы выступаем в роли ваших помощников.