Невозможное счастье - Езерская Елена. Страница 19
— Я не боюсь, — Анна смахнула платочком слезы. — Я не могу поверить, что дождалась от тебя этих слов…
Хочешь, я повторю их еще раз? Я стану повторять это снова и снова — я прошу тебя стать моей женой, я прошу тебя стать моей женой, я прошу тебя…
— Да! И еще раз — да! Да!
— Родная! — Владимир встал и, обняв Анну, притянул ее к себе. — Наша жизнь изменится к лучшему, мы забудем все обиды, исчезнут всякие претензии и недомолвки. И отныне ты будешь доверять мне, как самой себе. Все будет по-другому, обещаю тебе!
— Если бы ты знал, как сильно я желала этого! — кивнула Анна. — Как ждала, что ты прекратишь прятаться за маской равнодушия! Я хотела тебе помочь стать самим собой и признать, что этому суровому сердцу ведомы доброта и нежность.
— Поверь, теперь я знаю цену любви и готов сполна возместить все, что так долго скрывал и от тебя, и от себя самого. Обещаю — ты ни минуты не пожалеешь, что согласилась стать моей женой!
— О лучшем супруге я и мечтать не могла, — зарделась Анна.
— Боже, — воскликнул Владимир, — я счастливейший человек на земле, ты будешь моей!
— Нет, мы оба будем принадлежать друг другу.
— Простите, что помешал, — вместо приветствия бесцеремонно сказал князь Долгорукий, входя в гостиную, — но мы отложили наш утренний разговор, Владимир, а теперь, думаю, пришло время его закончить.
— Да что же это! — закричал Корф, от неожиданности выпуская Анну из своих объятий, и она словно окаменела перед гневным взглядом Долгорукого, всей кожей ощущая его презрение.
— Насколько я могу судить, барон, вы не отнеслись серьезно к моему предупреждению? — князь Петр со злостью ткнул тростью в пол. — Я снова вижу вас и опять в ваших объятиях новая женщина.
— Анна только что согласилась стать моей женой! — Корф вышел вперед, закрывая собой Анну.
— Вот как?! — в голосе Долгорукого послышались нотки сарказма. — И она, конечно, поверила вам? Наивное дитя!
— Как вы смеете?! — возмутился Корф.
— А Лизе вы тоже обещали жениться? Или просто воспользовались ее слабостью к вам и на том успокоились, чтобы немедленно перейти к новой жертве?
— О чем он, Владимир? — очнулась Анна.
— Это все в прошлом, дорогая, — обернулся к ней Корф. — Ты же знаешь, наши отцы мечтали об этом браке, но потом княгиня выдала Лизу за Забалуева…
— Мы говорим не о далеком прошлом, Владимир, — прервал его Долгорукий. — То, что вы сделали, случилось уже после всех этих событий.
И теперь я требую сатисфакции. Вы или женитесь на Лизе, или дуэль!
— Я не могу жениться на Лизе…— начал Корф, но князь снова перебил его.
— Забалуев — не помеха, скоро я добьюсь развода, — властным тоном сказал Долгорукий.
— Дело не в Забалуеве! — с раздражением крикнул Корф. — Я не люблю Лизу. Я люблю Анну и только что просил ее стать моей женой. Она сказала мне «да», и я намерен тотчас жениться на ней. И никакая сила на свете не способна мне в этом помешать.
— Но такая сила есть — это отцовская любовь и отцовская честь Долгорукого! — воскликнул князь.
— О, эта сила может смести все на своем пути! — горько усмехнулся Корф. — Мне уже довелось столкнуться с ней, правда, с ее материнской частью. И это стоило мне поместья, а моему отцу — жизни!
— Не смешивайте свой грех с болезнью, поразившей Машу! Она не виновата в своем безумии.
— А вы в своем тоже не виноваты?
— Владимир, зачем вы так? — растерянно прошептала Анна.
— Почему нет? Ведь только безумием я могу объяснить поведение человека, которому говоришь, что пять минут назад обручился с любимой женщиной, а он продолжает требовать, чтобы я женился на другой и совершенно чужой мне!
— Анна, пожалуйста, оставьте нас, — негромко попросил князь Петр.
— Нет, Анна, стой, у меня нет от тебя никаких секретов! Я поклялся тебе, что больше не будет тайн и недомолвок, — остановил Корф уже собравшуюся уйти Анну.
Что ж… — задумчиво произнес князь Петр. — Бог свидетель, я хотел, как лучше, и пробовал избавить вас, Анна, от того унижения, что пришлось пережить мне. Но коли этот человек совсем не думает о вашем душевном здравии, то мне ничего другого не остается, как вести этот разговор при вас. Итак…
— Итак… — с вызовом поддел Долгорукого Корф.
— Вы назвали мою дочь совершенно чужой вам женщиной… Тогда как вы посмели провести с нею ночь?
— О Господи! — воскликнула Анна. — Еще и Лиза?
— Аня, любимая, это вышло случайно…
— Случайно? — страшно расхохотался Долгорукий. — Вы случайно заманили мою дочь к себе в спальную, и она случайно принадлежала вам?!
— Да послушайте! — закричал Корф. — Елизавета Петровна сама пришла ко мне…
— Вы пытаетесь уверить меня в том, что моя дочь — падшая женщина?
— Лиза — несчастная женщина! Она так страдала… Вас считали умершим, княгиня силой выдала ее замуж за мерзкого старика. Ее сердце изболелось, ей нечего было терять, и она пришла ко мне за утешением. Я не смог поступить с нею так же жестоко, как и другие, я попытался успокоить ее и хотя бы этим скрасить беспросветность ее жизни.
— Какое благородство, циничный вы негодяй! — Долгорукий опять застучал тростью об пол.
— Можно подумать, вы сами чистенький и неприкосновенный! — ернически парировал Корф. — В зеркало-то давно смотрелись, уважаемый Петр Михайлович? Или забыли, почему был умерщвлен мой отец?
— Смерть Ивана не имеет к этой истории никакого отношения, — побледнел Долгорукий.
Имеет! Еще как имеет! — с негодованием промолвил Корф. — Отец был отравлен, потому что помогал вам скрывать свою тайную связь с крепостной. А я, в отличие от вас. к браку отношусь серьезно и женюсь по любви, и на той, кому никогда не изменю, и кто всего дороже мне в этой жизни!
— Нет уж, голубчик, не женитесь! По крайней мере, так, как вы говорите, — побагровел Долгорукий. — Все беды моей дочери — от вас! Если бы вы в свое время выполнили свое обещание и женились на ней, то Мария не смогла бы устроить всю эту вакханалию. Вы развязали ей руки, вы виновны во всем, что случилось с моей дочерью!
— А вы… вы все виновны в том, что случилось с моей семьей! — отбивался Владимир. — Я предлагал Лизе отказаться от венчания с Забалуевым и выйти за меня, но она принялась ставить мне условия и потом сама отказалась от этой затеи. И не я заманил ее в свою спальную, она просила меня о ночи любви…
— Владимир, как ты можешь?! — ужаснулась Анна и вся съежилась.
— Анечка, милая… — Корф бросился к ней и попытался обнять, но Анна холодно отстранилась от него. — Господи, ты убиваешь меня, Аня! Только не отвергай меня, не бросай! Мы же договорились — все в прошлом, и ничего не было — ни с кем, никогда…
— А вот этому не бывать! Я пока жив, и я все помню и не намерен прощать вам позора моей дочери! — вскричал Долгорукий.
— Да нет никакого позора, несносный вы ретроград! — вспылил Владимир. — Только-то и всего — двое молодых людей, свободных от каких бы то ни было обязательств, проводят вместе ночь и расстаются без обещаний и не строя планов на будущее!
— Вы, кажется, забыли, что к тому моменту Лиза уже была замужем! — нахмурился князь Петр.
— Замужем, не проведя ни одной ночи с венчанным супругом, при одном взгляде на которого ей становилось плохо до тошноты? Побойтесь Бога, Петр Михайлович…
— Так вы хотите сказать, что фактически стали ее мужем?.. — князь Петр покачнулся, хватаясь рукой за грудь. — Все, больше никаких разговоров… Вы должны жениться на Лизе или мы будем стреляться. Третьего не дано!
— Как же так?.. — сквозь слезы прошептала Анна. — Петр Михайлович, вы же были мне, как отец, вы любили меня, и сейчас отнимаете у меня последнюю надежду на счастье…
— Князю нет дела до чьего-то счастья! — зло бросил Корф. — Он уже натешился, набегался на стороне и может отныне служить для других образцом добродетели.
— Наглец! — князь Петр занес над ним руку с тростью и вдруг стал оседать.
— Ему плохо… — Анна растерянно оглянулась на Корфа, и тот, помедлив, все же бросился к Долгорукому и подхватил его.