Параллельный мир - Валле Жак. Страница 38

Интимные эпизоды

Когда фольклор, ветшая, переходит во второстепенные литературные формы, как и вера в эльфов, вырождаясь, превращается в известные нам сегодня волшебные сказки, он, естественно, многое теряет, особенно те “взрослые” подробности, которым непозволительно оставаться в детских книжках. Но устранение пикантных подробностей из этих дивных историй приводит лишь к тому, что они становятся не более чем поводом для изумления. Случай с Виллас-Боасом едва ли уместен для чтения в детском саду, но извлечение из рассказа эпизода с женщиной превращает его в историю без глубокого символического или психологического значения. Именно интимная сторона придает таким историям значимость и силу воздействия. Интимный (а в некоторых случаях, упомянутых Баддом Хопкинсом, и садомазохистский) компонент снабжает рассказы о похищениях эмоциональным “кодом”, который делает их незабываемыми.

Без интимных деталей, то есть без рассказов о подменышах, о повитухах, о смешанных браках с джентри, о чем ни слова не говорится в современных волшебных сказках, сомнительно, чтобы предания об эльфах пережили века. Это справедливо не только по отношению к эльфам: самые замечательные случаи интимных контактов с нелюдьми обнаруживаются не в научно-фантастических романах или сказочных легендах, они, надежно охраняемые, благополучно покоятся в архивах католической церкви. Чтобы отыскать их, нужно для начала выучить латынь и получить доступ в библиотеки, где хранятся эти уникальные записи. Там есть рассказы, перед которыми меркнет даже случай с Виллас-Боасом. Я полагаю, что читатель согласится со мной еще до конца настоящей главы.

Давайте сначала внесем ясность: вера в возможность смешанных браков между представителями человеческой и нечеловеческой рас во все времена являлась следствием различных видений.

Это настолько очевидно для библейских сказаний, что едва ли нужно развивать данную мысль. Пол ангелов - самая ясная из всех теологических проблем. В романе Анатоля Франса “Восстание ангелов” Аркадий, одно из небесных созданий, говорит молодому французу по имени Морис, который обвиняет его в похищении своей подруги:

Нет ничего убедительнее точных ссылок. Дабы увериться в том, что я тебя не обманываю, прочти, Морис, что написано о любовных объятиях между ангелами и женщинами в следующих трудах: Юстин, “Апологии”, I и II; Иосиф Флавий, “Иудейские древности”, книга I, глава III; Афинагор, “О воскресении”; Лактанций, книга II, глава XV; Тертуллиан, “0 покрывале дев”; Марк Эфесский, “Пселла”; Евсевий, “Евангельские назидания”, книга V, глава IV; Св. Амвросий в книге “О Ное и ковчеге”, глава V; Св. Августин, “О граде Божием”, книга XV, глава XXIII; отец Мельдонат, иезуит, “Трактат о демонах”, с. 248.

Так говорил бедному Морису Аркадий, его ангел-хранитель, пытаясь оправдаться за пропажу любовницы Мориса, хорошенькой мадам Жильберты. И еще добавил беззастенчиво:

Случилось то, что и должно было случиться. Все ангелы, восставшие, как я, поступили бы с Жильбертой, подобно мне. “Женщины, - говорит апостол, - из-за ангелов во время молитвы должны закрывать лица”.

Это достаточно ясно. А как же феи и эльфы? Падки ли они на плотские желания? Рассмотрим следующие факты.

В предисловии к “Саге о Рольфе” датский историк XVII века Торфеус приводит слова исландского ученого Эйнарда Гасмонда, сказанные об эльфах:

Меня убедили, что они действительно существуют и являются Божьими созданиями, что у них есть оба пола и они, подобно людям, женятся и имеют детей: этому у нас есть доказательства, так как известны случаи любовных связей их женщин с простыми смертными.

Уильям Грант Стюарт вторую часть своей книги “Народные суеверия и праздничные забавы шотландских горцев” посвящает именно этой проблеме. В главе под названием “О страстности и склонностях фей” он рассказывает об интимных связях с ними:

У фей удивительно влюбчивый нрав, и они очень охотно вступают в связь с мужчинами и привязываются даже к тем, которых, строго говоря, не назовешь лучшими представителями их собственного рода.

Это прекрасный образец витиеватой фразеологии. Стюарта, очевидно, ничего особенно не смущает, когда он пишет, что теперь такое между мужчинами и феями, по-видимому, не происходит.

Отдавая должное как нынешним представителям человеческого рода, так и феям, мы должны сказать, что связи, подобные описанным и имевшим место между ними в прошлом, теперь случаются крайне редко: за одним исключением, касающимся старого доброго сапожника, живущего или до последнего времени жившего в деревушке Томантоул, который признался, что в юные годы несколько раз встречался и развлекался с “ланан-ши”. Больше мы лично никого не знаем, с кем бы еще случалось подобное.

Если бы Стюарт оказался сегодня среди нас, то после прочтения материалов об НЛО ему пришлось бы пересмотреть это свое высказывание. Священник Кирк излагает дело гораздо яснее, когда говорит: “В нашей Шотландии есть много прекрасных воздушных существ, которые часто назначают свидания сладострастным юношам и предстают перед ними в виде суккуб или в виде юных любовниц и проституток; их называют Ланнан-Ши, или интимные духи”.

Нужно ли напоминать читателю о том значении, какое придавал этим “интимным духам” средневековый оккультизм, и в особенности учение розенкрейцеров? Нужно ли говорить о многочисленных ведьмах, осужденных на смерть за то, что у них были такие интимные духи? Как и у современных жертв похищений, исследованных Баддом Хопкинсом, у женщин, обвиненных в колдовстве, обычно находили на теле странные отметины или рубцы.

У волшебной веры и уфологии нет особых расхождений в вопросе об интимных связях. Это хорошо видно из исследования, проведенного Эвансом-Венцем, который записал, например, такую историю.

Моя бабушка Катрин Макиннис частенько рассказывала о знакомом ей мужчине по имени Лафлин, которого полюбила фея. Она приходила к Лафлину каждую ночь, и он, обессиленный этими визитами, стал ее бояться. Дело приняло такой плохой оборот, что он решил бежать от феи в Америку. Когда все было готово и он уже собирался уезжать, женщины, ходившие с заходом солнца на луг доить коров, отчетливо слышали, как фея пела такую песню:

Что делать девице с каштановыми локонами,\ Когда Лаки поплывет по волнам?\

Лаки эмигрировал на остров Кейп-Бретон и поселился в Пикту, Новая Шотландия. В первом же письме домой друзьям он сообщил, что та же фея часто навещает его и в Америке.

Этот случай Эванс-Венц снабдил важным комментарием:

В высшей степени интересно отыскать такую редкую и любопытную историю… среди всех имеющихся у нас материалов. Оставляя в стороне ее высокий литературный уровень, отметим следующее: она убедительно доказывает, что феи, соблазняющие в наше время смертных, являются почти тем же самым, если не абсолютно тем же самым, что и суккубы средневековых мистиков.

Это позволяет нам вернуться к упомянутым выше церковным архивам. В одном из них хранится описание удивительного видения.

Книга Исидора Лизе, которую сам он приписал богослову по имени Синистрари, показывает, что сообщения об инкубах и суккубах интриговали служителей культа не меньше, чем случай с Виллас-Боасом большинство современных исследователей НЛО. Отметив, что в канонических религиозных текстах нет четкого мнения относительно подобных случаев, автор задается вопросом, как их следует судить, исходя из законов Церкви. В церковных архивах (особенно в материалах судов над ведьмами) можно найти множество записей об интимных связях с инкубами. С церковной точки зрения, здесь возникает несколько проблем. Во-первых, насколько эти связи возможны физически? Во-вторых, чем эти демонические связи отличается от скотоложства? В-третьих, какой грех совершают вступающие в эти связи? В-четвертых, какое наказание они должны понести?

Согласно Синистрари, понятие “демонические связи” впервые встречается у Дж. Карамуэля в его “Основах теологии”. До него никто не проводил различия между демоническими связями и скотоложством. Все моралисты, следуя св. Фоме Аквинскому, понимали под скотоложством “любой тип плотской связи с представителем другого вида”. Так, Кажетан в комментарии к сочинению св. Фомы ставит связь с демонами в один ряд с другими видами скотоложства. Аналогичным образом поступает Сильвестр, когда определяет разнузданность, а также Бонацина в книге “О браке”. В этом смысле поразительным кажется замечание Виллас-Боаса, что, когда он лежал с той самой женщиной, у него из-за ее “рычания” создалось впечатление, будто рядом с ним находится животное.