Срок приговоренных - Абдуллаев Чингиз Акифович. Страница 48

– Конечно, помню. И что он тебе сказал?

– Они сотрудники секретариата. Там есть специальное подразделение по типу нашего отдела собственной безопасности. Больше ничего сообщить не может.

– И так достаточно много. Значит, Брылин и Рожко знают друг друга. Кстати, Брылин был в засаде в доме у Гочиашвили. Вчера я видел его именно там. Он и забирал Резо от нас.

– А Рожко приезжал к тебе, – напомнил Чупиков, – и заодно проверял всех знакомых Гочиашвили, в том числе и Веру.

– Это они, – согласно кивнул подполковник, – все сходится.

– Тем хуже для нас, – сказал Чупиков, – я не понимаю, зачем тебе проверять информацию по этому уголовнику? Если даже все подтвердится, какая разница? Главное, что офицеры ФСБ замешаны в чем-то недостойном.

– Как я смогу это доказать? Подать рапорт о своих подозрениях? Тогда меня спросят, откуда я знаю? А я объясню, что сбежавший от сотрудников ФСБ подозреваемый Гочиашвили тайно встречался со мной. Ты знаешь, куда меня пошлют? Тем более сейчас, когда в Москве началась повальная кампания против кавказцев? Мне никто не поверит. А если я найду уголовника, который был в связи с сотрудниками ФСБ, тогда у меня появится шанс убедить свое начальство, что все не так просто, как кажется.

– Но почему они решили убрать вас именно сейчас? – настаивал Чупиков. – Вспомни, что случилось с тобой вчера. И, может быть, именно из-за того, что ты видел Брылина.

– Кроме меня, его видели еще несколько наших офицеров. Что здесь особенного, если на квартире сбежавшего подозреваемого установлена засада?

– Тогда почему именно вчера, – настаивал Чупиков, – ты уточнял насчет паспортов?

– Я идиот, – сказал Демидов. – Как я мог об этом забыть! Но я не связывал все это воедино. Вчера вечером мы послали запрос в УВИР, пытаясь узнать, какое именно письмо им отправляла туристическая фирма Резо Гочиашвили.

– Тогда точно, причина в этих паспортах, – подвел неутешительный итог Чупиков. – Сначала из-за них хотели убрать случайно проникших в их тайну руководителей туристической фирмы. А теперь и тебя, который докопался до всех этих подробностей.

– Так куда они собирались ехать? – спросил Демидов у Резо.

– В Швейцарию, в Цюрих. Четыре человека. Нас насторожило, что они из разных организаций, но паспорта у всех одной серии и с последовательно идущими номерами. Как бывает, когда получают паспорта в одной организации. Обычно раньше так выписывали паспорта сотрудники организаций, отправляющих своих людей в служебные командировки.

– Паспорта, паспорта... – повторил Демидов. – А когда они должны были вылетать?

– Наша группа в понедельник утром. Самолеты ходят три раза в неделю. Понедельник, среда, пятница.

– Номера ты помнишь?

– Нет, не помню.

– А фамилии? Хотя бы одну-две?

– Кажется, фамилия одного была Семенов или Симаков. Нет, точно не помню.

– Вы отправили письмо и больше ничего не слышали об этих людях? Верно?

– Да, все правильно. Мы только хотели проверить. Зачем нам неприятности со швейцарским посольством? Туристической фирме важно иметь хорошие отношения с консульскими службами тех стран, куда мы отправляем своих клиентов. Если начинаются неприятности, то у нас сразу возникают проблемы с получением виз.

– Завтра утром я уточню, куда делось ваше письмо, – продолжал подполковник, – и завтра приеду к вам на дачу, чтобы мы наметили конкретный план действий. На звонки обычного телефона не отвечайте. А машину загони в гараж, Женя, чтобы никто не знал, что вы в доме. Предупреди близких, оставшихся в городе, что ты уезжаешь на дачу, пусть тебя не ищут.

Чупиков развернул автомобиль в сторону управления.

– Я не совсем понял, куда ты уходил сегодня утром, – решил вдруг уточнить подполковник. – Ты ведь, кажется, выходил из дома?

– Да, выходил. – Резо не хотелось говорить на эту тему.

– Давай договоримся так, – посуровел лицом подполковник, – если ты начнешь что-то скрывать, темнить, нам лучше ничего не предпринимать. Твои тайны помешают эффективной работе.

– Я ничего не скрываю. Я пошел к своим знакомым грузинам.

– Прекрасно. Этого ты нам не говорил. Что там произошло?

– Мне отказали, – нехотя признался Резо, – дали деньги. Большую сумму. Узнали для меня телефон адвоката. Но сказали, что не могут помочь.

– Почему?

– Я не могу говорить. Это не только моя тайна.

– Тайны бывают в книгах. У нас трупы, – зло заметил обернувшийся подполковник. – Почему они тебе отказали?

– Их предупредили, – нехотя сознался Резо, – собрали по городу всех самых авторитетных грузин и предупредили, чтобы они не вздумали мне помогать.

– Вот это уже совсем плохо, – задумчиво сказал Демидов. – Значит, работают на высоком уровне. Это вам не Брылин с Рожко. Это совсем другой уровень, совсем другие люди.

– Хочешь отказаться? – спросил Чупиков. – Может, нам просто помочь ему уехать в Грузию и забыть обо всем?

Что-то в голосе друга не понравилось Демидову. Он хмуро взглянул на него.

– Ты сколько лет меня знаешь? – зло спросил подполковник.

– Ладно, – улыбнулся Чупиков, – я просто предложил. Считай, что я этого никогда не говорил.

– Вы думаете, у нас что-нибудь получится? – упавшим голосом спросил Резо.

– Обязательно получится, – заверил его Чупиков. – Раз сам подполковник Демидов взялся за это дело. Хотя, честно говоря, у нас пока так мало шансов, что я не удивлюсь, если сработает второй вариант.

– Какой второй вариант? – не понял Резо.

– Когда прозвучат контрольные выстрелы, – очень серьезно ответил Чупиков и прибавил скорость.

Рассказ двенадцатый

Я не поверил самому себе, когда услышал ее голос. Это была Алена. Неужели всю ночь она просидела у моей постели? Всю ночь? Я обернулся к ней.

– Ты была здесь? – спросил я ее своим чужим голосом.

– У тебя изменился голос, – сказала она, – и ты сам изменился. Сильно изменился.

– Разве можно измениться за одну ночь? – удивленно спросил я и снова взглянул на себя в зеркало. – Кажется, ты права, – признался я, – никогда бы не поверил, что могу так измениться.

У меня поседели и будто встали дыбом волосы. Глаза стали уже, щеки отвисли вниз, нос заострился. Я другой человек. Всего за одну ночь.

– Как ты здесь оказалась? – спросил я, все еще ничего не понимая.

– Я позвонила ночью, чтобы предупредить тебя насчет оформленных документов. Но мне сказали, что тебе плохо и у тебя врачи. Они спросили, кто говорит, и я сказала, что бывшая жена. Тогда они мне все рассказали, и я решила сюда приехать. Тебе было очень плохо. Ты что-то кричал, плакал, дергался. Рядом находились врачи, которые успели к моему приходу сделать тебе успокаивающие инъекции. Я позвонила Андрею и сказала, чтобы он побыл с детьми. А сама осталась с тобой.

Она говорила это таким тоном, словно уже много раз так делала. Я вспомнил, что она никогда раньше не была в моей квартире. Вспомнил, что в комнате у меня висит большая фотография, где я снят вместе с Игорем. Раньше на карточке нас было трое, но я отдал ее фотографу, чтобы он заретушировал Алену. Во-первых, сразу после развода я не хотел даже слышать о ней. А во-вторых, ко мне иногда приходили посторонние женщины, и мне не хотелось каждый раз объяснять, кто именно изображен на снимке. Представляю, что испытала Алена, когда увидела эту фотографию.

– Ты не спала всю ночь? – спросил я, чтобы скрыть свое смущение.

– Ничего. Со мной ничего не случится. Мне нужно было съездить домой, чтобы Андрей мог отлучиться за билетами. Но его мама согласилась остаться с детьми, пока я сижу с тобой.

– Мне уже лучше, – сказал я, повертев головой. На самом деле в голове у меня стоял тяжелый гул, словно ночью меня били молотом по черепу.

– Тебе нужно лежать, – сказала она, – врачи считают, что у тебя был нервный срыв.

– Мне кто-нибудь звонил?

– Нет. Иди ложись.

Я только сейчас вспомнил, что стою в одних трусах. Странно, но я испытал нечто похожее на смущение. Хотя напротив стояла моя бывшая жена, видевшая меня в таком виде не один раз. Наверно, отношения мужчины и женщины – это самое сложное, чему мы учимся всю жизнь. И чему никогда не можем научиться. Мне было стыдно, что я стою перед ней раздетый. И стыдно за фотографию, которая висела на стене, за ее спиной.