Стандарт возмездия - Абдуллаев Чингиз Акифович. Страница 24

– Хорошо, – поднялся гость, – я принесу тебе его голову.

– До свидания, – с интересом посмотрел на него хозяин дома, – иди в соседнюю комнату, там тебя накормят. А наш человек присоединится к тебе, когда ты будешь готов.

Он подождал, пока ушел его гость, и сказал Ибаду:

– Сними с него наблюдение. Он никуда не убежит. Либо вернется с головой нашего должника, либо мы перестанем ему верить. Одно из двух. Уже сегодня вечером мы будем все знать. Ты пошлешь вместе с ним Махмуда. Если гость будет мешкать, то Махмуд знает, что нужно делать. Касым должен заплатить по всем счетам. А этот гость нам поможет.

– Вы ему верите? – изумился воспитанник.

– Конечно, нет. Но голова Касыма может поколебать мое недоверие. Кроме того, ты сам звонил мне из милиции и сообщил о твердых гарантиях Алимурата, что посланный человек не имеет ничего общего с нашей милицией.

– Может, его послали другие службы? – предположил Ибад.

– Уже проверил, – махнул рукой старик, – я поручил Махмуду проверить этого человека через наших друзей из Министерства безопасности. Там тоже ничего не знают об этом госте. Нет, Ибад, я верю людям, которым хорошо плачу. Пошли с ним Махмуда, и давай немного подождем. Если он не тот, за кого себя выдает, то тогда Махмуд принесет его голову. Посылай их немедленно. Мы должны наконец узнать, кто такой наш неведомый гость.

Глава 14

Сергей направлялся к ресторану «Золотой филин». Это было их обычное место встречи, где собирались руководители боевых групп, подчинявшихся Горелому. После утреннего визита Афанасия Степановича на дачу он по приказу Горелого в течение трех часов обзванивал всех известных ему руководителей боевых групп, оповещая о сборе в «Золотом филине». Сергей Мехирев был правой рукой Горелого. Он никогда не сидел. Бывший боксер, отличался большой физической силой. Несмотря на молодость, был известен в Москве из-за своего скандального характера, отчаянного нрава и беспрецедентной жестокости, выделявшей его из числа обычных рэкетиров.

Само понятие рэкета как вида промысла стало расцветать к концу восьмидесятых годов. Достаточно было разрешить кооперативы и кооператоров, у которых появились большие деньги, как начали возникать банды вымогателей денег, промышляющих шантажом своих разбогатевших соседей. Рэкет расцвел в период полного разложения государства и нарождения новых отношений и новых собственников. Здесь смешалось все – и зависть к более удачливым и богатым, и неумение молодых оболтусов приложить куда-нибудь свои силы, зарабатывая честным трудом, и вызывающее поведение первых миллионеров, зарабатывающих свои деньги не совсем праведным путем и порождающих не только зависть, но и гнев окружающих.

Рэкет начального периода был неумелым и наглым. Молодые ребята занимались откровенным вымогательством, предпочитая работать кулаками и пистолетами в случае отказа коммерсанта платить им долю. Через некоторое время банды стали крупнее, сферы влияния четко разделились, и вымогатели перешли к «плановому сбору» денег со своих территорий. Но и коммерсанты стали организовываться, понимая, что лучше иметь дело с одним крупным бандитским объединением, чем с несколькими нахальными объединениями юных негодяев. Постепенно эта прибыльная отрасль перешла в руки организованной преступности. С развитием новых отношений в России рэкет постепенно уступал место другому виду вымогательства, более изощренному и более завуалированному. Уличные бандиты становились посмешищем для коммерсантов, которые имели надежные «крыши» в лице криминальных авторитетов, занимаясь отмывкой их денег. И к середине девяностых рэкет пошел на убыль.

Уже нельзя было просто так организовать банду молодых вымогателей, называемых «рэкетирами». В обществе уже не гуляли, как раньше, бешеные деньги, коммерсанты стали более осмотрительными, а сферы влияния еще более четко очерченными.

Однако само понятие «рэкетирство», возникшее в России, было косвенным подтверждением того интересного факта, что в конце восьмидесятых в самой России все еще существовали порядочные сотрудники милиции, честные прокуроры, неподкупные судьи. В других республиках, где нельзя было найти ни одного честного прокурора или порядочного судьи, рэкетирства просто не существовало. Ни на Кавказе, ни в Средней Азии оно не прижилось. Особенно в Узбекистане, Туркмении, Азербайджане, Армении, Грузии, где почти невозможно было остаться порядочным человеком, работая в системе правоохранительных органов. И не потому, что все были подлецами. Просто все знали правила игры, и никто не осмеливался их нарушать. В районе, где платили дань секретарю райкома, прокурору района, председателю КГБ, председателю народного контроля, начальнику милиции, судьям и вообще всем правоохранительным органам снизу доверху, места рэкетирам не оставалось.

В Таджикистане, где началась гражданская война, появились толпы мародеров и грабителей. Это были грязные отрыжки гражданской войны, когда насиловали, убивали и грабили без причины, для собственного удовольствия или во имя своих подлых интересов.

Сергей Мехирев начал свою «трудовую деятельность» в двадцать лет, сразу после возвращения из армии. К тому времени в бывшем Советском Союзе в массовом количестве стали появляться люди, уже познавшие вкус крови и прошедшие через «горячие точки» в Карабахе, Осетии, Абхазии, Фергане, Таджикистане, Приднестровье. Еще не было страшной войны в Чечне, но уже тысячи молодых людей прошли науку убивать, видели трупы и знали, как легко выстрелить в человека. Раз преступив эту грань, они уже не могли оставаться прежними, вернувшись домой. Запах крови делал их другими. Вернувшийся из Карабаха Мехирев стал профессиональным вымогателем и постепенно выделился среди себе подобных. Он обратил на себя внимание такого крупного авторитета, как Горелый, и уже в двадцать пять лет стал его первым помощником.

Теперь, направляясь в ресторан, он был в плохом настроении. Они все подготовили четко, казалось, гость не уйдет живым с их дачи, но трюк с вертолетом выбил из колеи и Горелого, и его помощника. Направляясь в ресторан, Сергей уже знал, где именно искать ракетные установки и гранатометы, которыми можно было остановить этот проклятый вертолет, неизвестно откуда появившийся у их конкурентов.

К ресторану он подъехал ровно в три часа дня, когда на стоянке у ресторана уже стояла целая вереница иностранных автомобилей, на которых прибыли вызванные им люди. Кивнув знакомому дежурному, выбежавшему встречать его, Сергей вошел в ресторан.

В любом респектабельном ресторане бывают отдельные кабинеты, где собираются постоянные клиенты. Мехирев прошел по знакомому коридору. У дверей стояли двое ребят. Одного из них Мехирев знал. И оба охранника знали Сергея в лицо. Они уважительно расступились, пропуская эмиссара Горелого. Сергей обратил внимание, что второй был ему незнаком. Он строго кивнул парням и вошел в накуренную комнату.

За столами сидело восемь человек. Сергей знал всех. И все прибывшие знали, что Мехирев представляет Горелого. Не любивший появляться на людях из-за своего физического уродства, Горелый сделал Сергея своим доверенным лицом, поручая ему проведение подобных встреч и бесед. Все восемь прибывших были руководителями крупных групп, имевших свои зоны влияния. На столе были расставлены легкие закуски и несколько бутылок водки. Впрочем, времена, когда на подобных встречах пьянствовали, уже канули в прошлое. Теперь напивались только после разборок.

– Здорово, Сергей, – послышались голоса. Его знали и уважали, хотя не особенно любили.

– Здорово, – он демонстративно медленно отодвинул стул и сел на него, оказавшись во главе стола вместо Горелого. Ему было всегда трудно в таких ситуациях: сидевшие напротив него люди не особенно принимали его в подобной роли.

– Ну, что скажешь? – спросил мордастый Король. Его называли так за пристрастие к карточной игре и большую плешивую голову, на которой венчик волос образовывал своеобразную корону. Это был известный рецидивист, вор в законе, считавший себя не меньшим авторитетом, чем сам Горелый. Но с последним он предпочитал не спорить, уступая ему лидерство. Сидевшие за столом напарники Короля были в основном молодые люди, успешно конкурирующие со старыми рецидивистами и постепенно выживающие их из преступных группировок.