Реальность неведомого - Прийма Алексей К.. Страница 32

И – далее:

«В ходе «собеседований» выяснилось, что в общении с людьми «они» всегда бывают исключительно вежливы, корректны, тактичны и приветливы. Ну а теперь – о самом важном. Все без исключения «их» контакты с нами, людьми Земли, сопровождаются корректировкой программы жизни человека, избранного для воздействия. «Они» говорят: программу, изначально заложенную в мозг человека, можно в дальнейшем слегка подправить. Вот «они» и занимаются этим. «Вправляют мозги» людям, дальнейшие поступки которых могут оказать какое-то пусть слабое, а все-таки ощутимое влияние на развитие человеческого общества в целом. Вы думаете, что вы живете так, как вам того хочется? Ничего подобного! На самом деле «они» время от времени управляют вами, как роботом, включая одни ячейки вашего сознания и намертво выключая другие».

В заключение – еще одна прелюбопытная выписка из еще одного письмеца B.C. Шквореца:

«Никогда не забуду, как в ходе одной из самых первых встреч «они» сказали: «Мы – управители. Мы управляем всем миром».

Прошло много лет, и вот как-то раз я принялся расспрашивать моих гостей – откуда конкретно они на Землю являются? В ответ услышал: «Мы – с планеты Трон».

«У НИХ ТАМ НЕТ ЧАЯ…»

Судьба свела меня в городе Чебоксары с инженером Иваном Потаповым. Иван оказался человеком непьющим и некурящим. Рассказывая о двух странных происшествиях в своей жизни, он толковал о них неторопливо и вдумчиво, тщательно взвешивая каждое произносимое слово. Попутно он набросал на клочке бумаги план местности, в которой оба события приключились. А потом с присущей ему обстоятельностью, медленно водя карандашом по бумаге, прорисовал во всех деталях внешний облик «летающей тарелки», виденной им лично и не только им. Под рисунком приписал: «А.Е. Грибов и Б.Г. Власкин – свидетели». Вот его рассказ:

– У меня есть двое друзей – Грибов и Власкин, оба, как и я, инженеры. Очередной ежегодный месячный отпуск мы проводим, как правило, сообща, в тесной мужской компании. Уезжаем из Чебоксар куда-нибудь на Север, бродим по лесам, спим в утепленной палатке… Несколько лет назад мы совершали туристский поход по лесам Архангельской области. Однажды разместились на ночевку на поляне примерно в тридцати километрах от крупной для тех мест железнодорожной станции Подюга. Сидим у костра, пьем чай из металлических кружек. Вдруг в морозном, почти безоблачном черном небе вспыхнули яркие лучи белого цвета. Они упали отвесно на землю и стали шарить по верхушкам деревьев недалеко от нашей палатки.

Шарили минут пять, потом исчезли. Зрелище было жутковатым, незабываемым. Оно категорически не было похоже на северное сияние.

На другой год все та же троица – Потапов, Грибов и Власкин – надумала снова провести сообща отпуск в архангельских лесах. Три друга двинулись пешком по хорошо уже знакомому маршруту. Ну, и в какой-то момент вышли примерно в те места, где тремя годами ранее наблюдали таинственную небесную иллюминацию.

Наступил вечер. Инженеры подыскали в лесу подходящую полянку и раскинули на ней палатку. Развели костерок… Сидят, греются у огня.

Котелок с чаем, подвешенный над костром, не успел еще вскипеть, как в лесной чаще раздались чьи-то шаги. И на поляну вышли четверо – трое женщин и мужчина.

Выяснилось, что это местные жители. Выяснилось также, что они побывали на каком-то семейном празднике в одной из ближайших деревень и вот сейчас, поздним вечером, возвращаются слегка навеселе к себе домой – в их родную деревушку.

– Присаживайтесь к костру. Попьем чайку, – предложил Иван Потапов.

Предложение было принято с благодарностью. Гости расселись вокруг огня, и потекла неспешная беседа о житье-бытье, о том о сем… Местные жители нахваливали архангельские леса, милые их сердцу, родные для них с детства. Они величали их удивительными.

– Это точно. Удивительные, – молвил, разливая вскипевший чай по кружкам, Грибов, приятель Ивана. – Пару лет тому назад мы уже бывали в этих местах. И видели здесь натуральное чудо-юдо в небесах.

Последовал рассказ о чуде-юде, о небесной иллюминации. Единственный в компании местных жителей мужчина, назвавшийся Василием, пренебрежительно оттопырил в ответ нижнюю губу.

– Ха, лучи. Обычное дело! – так прокомментировал он рассказ Грибова, самодовольно при этом усмехнувшись. – У нас тут постоянно разные чудеса происходят. Верно я говорю?

– Верно. Верно, – закивали три его спутницы.

– Вот я и толкую, места наши – самые что ни на есть удивительные, редкостные. – Василий с торжеством оглядел инженеров из Чебоксар, сидевших у костра.

Он горделиво распрямил плечи. Затем ткнул указательным пальцем в ночной небосклон, усыпанный звездами:

– Многие интересуются нашими местами. А особенно те, которые приходят оттуда. – Указательный палец был нацелен в небеса.

– Не понял, – молвил Иван Потапов, озадаченный услышанным. – О ком речь?

– Ну, о тех, которые лучи испускают. Лучи, вроде виденных вами… Верно я говорю? – обернулся он к женщинам.

– Верно. Верно.

– В наших краях «летающие тарелки» – очень даже частые гости, – с жаром проговорил Василий. – Постоянно болтается над тайгой какая-нибудь небесная посуда. То тарелки, то чашки. То даже что-то похожее на самовар. И ночью, и днем. Месяца не проходит – глядишь, опять какая-то новая диковинная штуковина над лесом летит. Верно я говорю? Верно… Да не просто летит, а, бывает, на землю садится. И вылазят из нее эти… ну, как их назвать… марсиане и руку жмут тебе – мол, здрасьте. Иван Потапов недоверчиво улыбнулся.

– Руку жмут? – переспросил он.

– Ага. Вот намедни, пару дней назад, грузили мы сено на воз на пустоши возле заброшенной узкоколейки. Мы – это я да Валька, супружница моя, – Василий указал рукой на одну из женщин, – да ее сестрица Катерина, – и указал на другую. – Трое, значит, нас было. На пустоши я загодя накосил травы для нашей буренки. Вот мы в тот день и укладывали подсохшее сено на воз.

В разговор вступила Катерина:

– Вдруг спускается с небес аппарат. Похож он был на две оловянные миски, сложенные ободками вместе. Вася первым увидел его.

– Точно, – подхватил самодовольным тоном Василий. – Я первым усек… Села эта летающая хреновина прямо на полотно узкоколейки. Раскрылась в ней дверка, и выскочили из дверки два амбала по два метра ростом каждый. Валька моя завизжала от страха.

– Так ведь запугалась я, – смущенно сказала Валентина, жена Василия. – Уж больно здоровенные мужики… Ну, думаю, все! Сейчас будут кости нам ломать, бандюги.

– А мужики, – темпераментно перебил свою супругу подвыпивший Василий, – подходят этак вразвалочку к нам и говорят: «Да вы не бойтесь. Мы не сделаем вам ничего плохого. Расскажите, как вы живете?»

Завязался разговор. Присели мы кто куда – кто на воз, кто на чурбачок, а я так просто на корточки. Сидим, калякаем помаленьку. Они все выспрашивают – мол, сколько людей живет в вашей деревне, да какие заработки у вас, да как зовут председателя сельсовета. Ну и так далее.

Наши инженеры из города Чебоксары слушали все это, затаив дыхание. Перед ними сидели у костра свидетели необычайного, более того – его прямые участники, и рассказывали о пережитом.

Иван Потапов полюбопытствовал:

– А о себе марсиане сообщили хоть что-нибудь? Или же только беспрерывно допрашивали вас?

Василий пьяно осклабился.

– Само собой. Сообщили, – заверил он. – У нас на возу стояла металлическая банка с холодным чаем. Я предложил им попить. Ребята не отказались. Каждый сделал по большому глотку и каждый похвалил чай:

«Хороший напиток». Потом они сказали, что у них там, в их мире, нет чая. Да и насчет прочей жратвы негусто… Я спрашиваю, как же вы, братцы, дошли до жизни такой, что на голодном пайке сидите. А один из них отвечает; не в жратве, дружок, дело, есть в мире куда более ценные вещи, нежели жратва.

И, подводя черту, Василий заключил:

– Короче говоря, у них там нет чая и насчет всей прочей еды сплошная экономия, как при социализме.