Реальность неведомого - Прийма Алексей К.. Страница 47
– Отнюдь нет, голубчик. Отнюдь, – промурлыкал в ответ коротышка ласковым тоном. – Как можно отменить то, что уже успешно выполнено вами?
Краем глаза Виктор подметил – верзила в форме пилота гражданской авиации вовсе не сидит уже на кровати, а стоит в шаге от нее. Стоит, напряженно полусогнувшись, рассматривая какой-то крупный металлический предмет, который держит перед собой на вытянутых руках.
А в комнате по-прежнему царствует лютый холод…
– Ну, вот и все, – сказал удовлетворенно коротышка, переводя взгляд с Виктора на верзилу. В его голосе прозвучала нотка явственного облегчения.
Седовласый верзила еще ниже склонился над металлическим предметом и, как показалось Виктору, обнюхал его. Разгибаясь, он небрежным жестом сунул предмет себе под мышку и направился к двери, ведущей из номера в гостиничный коридор. Коротышка двинулся было следом за ним, но вдруг придержал шаг.
Чуть повернув голову, он бросил через плечо:
– Советую вам в бодром темпе убираться отсюда.
– Убираться? – Виктор зябко обхватил руками плечи, пробираемые лютым морозом. Почему-то ему опять стало очень холодно. – Зачем?
– Если вы задержитесь здесь хотя бы на пару часов, паразит, облапошенный вами, придет по вашим следам сюда, в эту комнату. И я почти наверняка обещаю вам очень крупные неприятности. Очень, понимаете ли, крупные.
Коротышка в мятом костюме шагнул следом за верзилой через дверной порог в гостиничный коридор и вновь полуобернулся.
– Хочу дать вам еще один совет, – внятно произнес он. – Перестаньте воровать. Через несколько десятков лет ваша телесная оболочка умрет, отслужив свое, а душа перейдет в иной мир – в загробный. И там душе придется отчитаться за все, содеянное вами, гражданин Павлов, на Земле… Если вы не перестанете заниматься воровством, я не завидую вам, вашей душе. Страшная расплата будет ожидать вас в потустороннем мире.
Дверь за спиной коротышки, чуть скрипнув, закрылась. Виктор остался в гостиничном номере один.
Двигаясь словно в трансе, он тронулся следом за парой таинственных незнакомцев, только что расставшихся с ним. Его тянуло за ними как магнитом. Он приоткрыл дверь, ведущую в коридор, однако некая невидимая сила тут же остановила его, ткнув в лицо, в грудь, в живот мягкой незримой упругой волной.
Виктор замер на пороге. И вот что он, по его словам, увидел в следующий момент за приоткрытой дверью.
Верзила в форме пилота гражданской авиации и его низкорослый приятель медленно удалялись прочь по гостиничному коридору, длинному и пустынному. По мере удаления их тела истончались. Они таяли в воздухе, растворяясь в нем, подобно сигаретному дыму. Через несколько секунд фигуры верзилы и коротышки превратились в серебристо-мглистые прозрачные силуэты, на месте которых, внезапно и полностью сменив их, возникли из ниоткуда два четко очерченных луча. Каждый из лучей был длиною около метра и имел свое начало и свой конец. Лучи походили на две вертикально поставленные, раскаленные штанги.
С медлительностью черепахи оба луча доплыли до конца коридора и, как ножи в масло, вошли в торцевую стену гостиницы, в которую упирался коридор. И растаяли в ней.
А Виктор Павлов, слабо охнув, отшатнулся от приоткрытой двери и резким взмахом руки захлопнул ее.
Непосредственно в это мгновение с его глаз как бы спала пелена – Виктор вышел из состояния странного гипнотического транса, в котором пребывал до сей поры. Он вновь осознал себя человеком, способным анализировать происходящее и давать ему соответствующие обстоятельствам оценки.
Наш квартирный вор, не мешкая, перебрал в памяти эпизод за эпизодом все, что приключилось с ним в течение минувшего получаса. Ему стало жутко! Окончательно доконал его тот факт, что после ухода загадочных визитеров температура в гостиничном номере в считанные секунды переменилась. Мглистый холод, как по мановению волшебной палочки, уступил место благостному теплу.
– Чертовщина, – прошептал Виктор севшим голосом. – Чертов-щи-на! – повторил по слогам он, попятившись от двери к кровати и вслепую шаря по ней рукой в поисках своего кожаного чемоданчика.
В его голове, как колокола тревожного боя, звучали слова коротышки: «Советую вам в бодром темпе убираться отсюда».
Спустя очень непродолжительное время Виктор Павлов стоял в тамбуре общего вагона пассажирского поезда, идущего неведомо куда. Виктора пока решительно не волновало, куда именно. Он вскочил на подножку того вагона в самую последнюю минуту. Поезд уже отходил от перрона. Рядом с Виктором переминалась с ноги на ногу проводница вагона, жадно пересчитывавшая и разглаживавшая пачку мятых купюр, которую Виктор мгновением ранее выгреб, не глядя, из кармана своего пиджака и сунул ей в руки.
Сунул, прерывая ее разгневанный крик, когда коршуном кинулся на подножку первого попавшегося вагона в первом попавшемся поезде, как раз давшем в тот момент прощальный гудок и тронувшемся с места…
ПОПЫТКА АНАЛИЗА
Мы живем в климате страха перед Чужими.
В ночной подворотне поджидает нас группа хохочущих, безостановочно матерящихся подростков с обрезками труб в руках. Мы безропотно отдаем им наши бумажники, выворачиваем карманы. Нам на ум даже не приходит мысль идти на какие-то переговоры с ними, искать некое компромиссное решение.
Ибо они – Чужие.
В нашем понимании они даже не совсем люди, а нечто промежуточное между людьми и опасными дикими животными. Стайка маленьких волчат. Повадки у них – волчьи. Да и язык опять-таки волчий, убогий набор из восьми речевых сигналов, которыми, собственно, и исчерпывается весь русский мат…
На городской улице среди бела дня, визжа тормозами, останавливаются на полном ходу две легковые автомашины. Из них выскакивают амбалы с автоматами в руках. Короткими очередями они начинают стрелять друг в друга. Это называется разборкой двух конкурирующих мафиозных кланов.
Что остается делать нам, случайно оказавшимся невольными свидетелями перестрелки? Остается одно: упасть пластом на землю и ждать. Авось пронесет. Авось помилует судьба – шальные пули пролетят мимо нас.
И в этих обстоятельствах тоже категорически не может быть и речи о каких-то наших диалогах с участниками разборки, о попытках образумить их, остановить кровавую бойню.
Они – Чужие.
На сей раз уже не волчата, а матерые волки. Нелюди в почти буквальном смысле слова…
Чужие опасны всегда! Это аксиома.
Мы боимся Чужих. Мы ненавидим их.
Они – угроза нашему существованию.
Но вот что поразительно. Мы не испытываем решительно никакого страха перед другой породой Чужих, куда более, между прочим, грозной, нежели любые наши местные Чужие. Местоимение «мы» я использую здесь в широком смысле, не включая, однако, в него себя лично. Я-то хорошо осознаю весь специфический колорит ситуации, в которой все мы находимся перед устрашающими силами и потенциальными возможностями других Чужих.
Таинственные эти Чужие неуловимы и непобедимы. Мотивы их поступков всегда непроницаемо загадочны для человеческого сознания, а последствия их действий нередко катастрофичны для людей.
В своих статьях, книгах я уже не однажды и очень настойчиво обращал внимание на факты бесследных исчезновений наших соплеменников всех возрастов – от малых детей до глубоких старцев. Я приводил статистические данные, рассекреченные милицией вскоре после начала перестройки в нашей стране. Ежегодно в России словно бы растворяются в воздухе около десяти тысяч человек! Вдумайтесь в эту цифру. Бесстрастная статистика свидетельствует, в частности: наравне с прочими возрастными категориями каждый год в стране исчезает без следа около тысячи пенсионеров и пенсионерок… Куда же деваются те, кто исчезает?
Ограбление. Затем убийство. Потом труп закапывается в землю… Такой ход мыслей тут напрашивается, да? Но позвольте, ограбление и убийство – кого?
Престарелой бабки с нищенской пенсией?
Или другой вариант. Изнасилование, потом опять-таки убийство, а труп – снова в землю… Изнасилование – кого?