Адский кот (ЛП) - Лангле Ив. Страница 22

Будто он знал, что скажет. Они провели вместе восхитительную ночь. Более чем восхитительную. Между ними была сексуальная связь, но Фелипе… на самом деле, его кот был уверен, что в этом есть нечто большее. Чёртов зверь пытался её пометить! Фелипе зашёл так далеко, что во время секса выпустил клыки. Слава всему нечестивому, Дженни не заметила. Но, тем не менее, отсутствие контроля, как минимум, странно.

Что случилось с любовью к одинокой жизни? Он думал, что его внутреннему зверю нравился их образ. Разврат и приключения. Это была мечта многих, и он был в восторге, правда ведь? Неважно, что ему было противно возвращаться в одинокую квартиру. Не будем упоминать о том, что он просил еду у Изабель чаще, чем для кота его возраста было прилично. И он убил бы любого, кто заметил бы его улыбку при взгляде на отцов, которые играют со своими детьми, подкидывают их в воздух и ловят, сами, как дети, хихикая. И завидовал тем, кто давал уроки — например, как писать и не забрызгать штаны — своим детям.

Жить его жизнью: когда тебе не о ком переживать, никто тебя не пилит из-за разбросанных носков и наслаждаться телами женщин — вот истинная мечта. А что насчёт моментов, когда он чувствовал себя одиноким и… неудовлетворённым? Ну, алкоголь мог заглушить всё.

И почему он вообще волновался о том, что скажет Дженни? Она едва удостоила его взгляда с момента, как они вышли из комнаты. Её игнор должен был успокоить, но больше раздражал.

Обычно, у него получалось не подпускать женщин. Именно поэтому он предпочитал встречаться на их территории. Они не могли выследить Фелипе, когда он сбегал. Так, разве ему не стоило радоваться тому, что Дженни не липнет к нему, как чёртова медуза?

Что она не смотрит со слезами на глазах или не надувает восхитительную нижнюю губу?

Всего день назад, отсутствие реакции он бы возложил на страх причинить вред голосом. Однако её вынужденный пузырь молчания остался в прошлом. С подаренным шаманом — или шаманкой? — амулетом Дженни расцвела и болтала с амазонками, задавала вопросы, смеялась и улыбалась так широко, как Фелипе ещё не видел.

Он догадался, что бремя вины от самоубийств людей, когда она говорит, сильно гнетёт, и радовался, что Дженни нашла временное облегчение от проклятья. Но он хотел стать причиной её радости, и сердито наблюдал, как она сплетничала со всеми, кроме него.

Несмотря на её боязнь ездить верхом, Дженни хорошо держалась в седле. Ему нравилось думать, что вчерашняя практика позы наездницы — черт, как великолепно Дженни выглядела с распущенными волосами, наполовину прикрытыми глазами, дико его объезжая — имела к этому какое-то отношение, а мягкий нрав адской кобылицы, которую ей дали, сыграл незначительную роль. Старушка c трудом передвигала ноги, огонь её юности догорел до углей.

А вот ему дали совсем другую лошадь. Проклятый жеребец становился на дыбы и гарцевал, сопротивляясь на каждом шагу. Выходки его коня забавляли Валаску, которая не трудилась скрывать хихиканье каждый раз, когда чёртов конь вздымал голову и, с дымом, идущим из ноздрей, поднимался в попытке его скинуть. Будто у него получится. Фелипе угрюмо держался, намотав на руки поводья и крепко сжав коленями бока зверя. Он побеждал, но ни на минуту не ослаблял бдительность.

К черту, день был на удивление приятным. Падающая зола в этой части кольца падала слабее: лёгкой пылью, разносимой мягким ветерком. По дороге — скорее протоптанной тропинке твёрдой грязи — им не встречались препятствия и бандиты, и они отлично проводили время, настолько хорошо, что решили не останавливаться в городе и поехали дальше, больше потому что Валаска его торопила, а не, потому что надо было поднажать.

— Мягкотелому котику нужна кроватка для сна?

Гордость не позволила ему закричать: «Да!». Поэтому они разбили лагерь по дороге, разложили позаимствованные спальники и развели огонь, чтобы комфортно обустроиться, ведь, Ад или нет, когда опускается ночь — хоть температура и не понижается — просыпаются и скитаются нечистые. Огонь часто оказывался сдерживающим фактором, но, что более важно, если правильно его разжигать, давал свет, который отблёскивал в глазах наблюдающего.

Первая ночь прошла без происшествий… и без секса. Фелипе её пережил. С каких пор ему нужна была добавка? Ведь, не считая приёмную маму, как часто он мог сказать, что провёл в компании женщины больше нескольких часов? Дженни первая, кого он по-настоящему узнал… и ему даже понравилось.

Каждому выделили смену, Дженни дежурила первая, в самое безопасное время. Амазонка отдала ему вторую, которую, в основном, он провёл, проверяя свою зелёноволосую соблазнительницу, пока та спала — её рука лежала под щекой, очаровательное зрелище, которое Фелипе хотел разрушить. Третья смена Валаски. Пока вдалеке все шуршало, выло, рычало и вообще явно давало о себе знать, никто не подходил близко. Позор. Получить свежее мясо на завтрак было бы неплохо.

Когда наступило утро, они обошлись сухими пайками и продолжили путь, Дженни болтала с Валаской, а он плёлся в конце, размышляя. Обижаясь. Расстраиваясь.

И не трудился это скрывать.

Когда они остановились у реки, чтобы освежиться самим и напоить коней, Валаска завела с ним разговор, пока Дженни следила за животными, которые жадно пили из реки.

— Почему котёнок выглядит так, словно потерял любимую игрушку?

— Не понимаю, о чём ты.

— Конечно. Только слепой идиот или, в данном случае, сама наивность по имени Дженни не заметит того факта, что ты расстроен из-за чего-то. И могу поспорить, что знаю из-за чего.

Как будто он признается, что сохнет по женщине.

— Я не расстроен, просто недоумеваю, что после доставленных на острове проблем, кажется, враги Дженни сдались.

Отведя взгляд, чтобы осмотреть дорогу позади, Валаска ответила:

— Возможно, они поняли, что её останавливать бесполезно.

— Сомнительно.

Шторм, который они пережили, не был значительным. Зачем начинать такую грандиозную атаку, если не хочешь ничего серьёзного? Чутье Фелипе подсказывало, что в поездке тоже произойдут трудности. Он перевёл взгляд на Дженни, которая гладила гриву своей кобылы. Фелипе ни за что не спустит с неё глаз.

— Думаю, что её враги выжидают время. Нам нужно быть начеку и высматривать возможные ловушки.

— Откуда?

Валаска указала на равнину вокруг. В этой части круга мало укрытий, сухая земля и редкое жилье способствовало хорошей видимости на километры вокруг.

— Я не говорю, что они нападут в следующую минуту, а о том, что существует такая вероятность, и нам не стоит утрачивать бдительность.

— Я всегда начеку. Ты говоришь очевидное, чтобы игнорировать мой вопрос. Почему ты хандришь? Ясно видно, что ты желаешь Дженни. Так почему ничего не сделаешь?

Ясно всем, кроме Дженни.

— Ну, во-первых, мне не нравятся зрители.

Валаска фыркнула.

— Словно мне интересно подглядывать.

— Тем не менее, думаю, Дженни предпочтёт уединение.

— Отговорка. Ты игрок. Игроки всегда находят способы заняться сексом, обстоятельства не важны.

Верно.

— Я не хочу, чтобы она неправильно всё поняла. Как ты заметила, Дженни немного неопытна, когда дело доходит до мужчин. У нас был секс один раз, и я волнуюсь, что повторные акты вызовут неправильные мысли.

— Так ты воздерживаешься, чтобы не задеть её чувства? — Фелипе кивнул. — Похвально, но глупо.

— Глупо не хотеть её обмануть?

— Ты уже заполучил девушку. Занимаешься ты с ней сексом или нет, это ничего не изменит, ты только наказываешь обоих. На самом деле, можно сделать ещё хуже. Когда вы расстанетесь, в её памяти останется только одна ночь, которую она возведёт на пьедестал. В то время как несколько ночей позволят ей насытиться тобой, заметить недостатки и, когда придёт время, возможно, она ощутит облегчение, что есть простой способ всё закончить.

— Подожди секундочку, ты говоришь, что ей нужно часто заниматься со мной сексом, чтобы понять, какой я придурок, и устать от моих приёмов?