Тайны инопланетных цивилизаций. Они уже здесь - Первушин Антон Иванович. Страница 3

Луна для английского епископа

Об изменении господствующих взглядов на Вселенную говорит хотя бы то, что сами святые отцы (а не только поэты) принялись обсуждать возможность полета на Луну и контакта с селенитами.

В 1638 году в Англии вышло в свет посмертное издание сочинения епископа Френсиса Годвина под названием «Человек на Луне, или Необыкновенное путешествие, совершенное Домиником Гонсалесом, испанским искателем приключений, или Воздушный посол».

В этой повести рассказывается, как севильский дворянин Доминик Гонсалес приручил диких лебедей перевозить в специальной упряжи тяжести, а потом и самого себя. При помощи них он перелетел с корабля, потерпевшего крушение, на вершину Тенерифского пика, а оттуда — все выше и выше.

Летел Гонсалес целых одиннадцать дней. С первого же дня его окружили злые духи, крайне перепугавшие лебедей. Однако он сумел поладить с ними. Во время путешествия ему почему-то не хотелось ни есть, ни пить. Наконец лебеди достигли атмосферы Луны. «Луна предстала предо мной огромным безбрежным морем. Суша простиралась лишь там, где было немного темнее. Что касается той части этого небесного тела, которая отбрасывала ослепительно яркие лучи, это, безусловно, был еще один океан, усеянный такими мелкими островами, что их нельзя было различить издали. <…> За все время, которое я пробыл в лунном мире, погода здесь была всегда ровной, без ветров, без дождей и туманов, без жары и холода…»

Успешно «прилунившись», Гонсалес повстречал селенитов — очень похожих на людей, но трехметрового роста и с оливковой кожей. На Луне, понятное дело, царит монархия, а местную цивилизацию, согласно преданию, создал пришелец с Земли. Благодаря последнему обстоятельству Гонсалеса принимают очень тепло, окружают вниманием и заботой. Однако, проведя на Луне земную зиму, межпланетный путешественник был вынужден вернуться домой — лебеди стали дохнуть, и испанец опасался, что останется в лунном мире навсегда.

Следующим в ряду интеллигентов нового времени, обдумывавших возможность полета на Луну, можно назвать Пьера Бореля — королевского лейб-медика, жившего в середине XVII века и известного больше в качестве автора трактатов по медицине и естествознанию.

Трактат Бореля «Новые беседы о множественности миров, обитаемости других планет, неизвестных землях и т. д.» не дошел до нас в виде оригинального авторского произведения. Неизвестно даже, когда он был издан: одни источники указывают годом издания 1647-й, другие — 1657-й. О содержании этого сочинения мы можем судить по пересказам и отзывам современников.

Борель начинал свои «Беседы» традиционно — с рассказа о том, что думали ученые и философы о небесных телах до него. «Некоторые из стоиков, — писал Борель, — полагали, что не только Луна, но и Солнце обитаемы людьми. Кампанелла говорит, что в этих светлых и лучезарных странах могут существовать обитатели более просвещенные, чем мы, и лучше нас понимающие то, чего мы никак не постигнем. Но Галилей, в наше время так хорошо изучивший Луну, утверждает, что она может быть обитаема и что на ней находятся горы; равнины ее темны, а гористые части светлы и вокруг пятен этих видны как бы горы и скалы…»

Сочинения Бореля в виде книги или рукописи читал, по всей видимости, знаменитый поэт-забияка Сирано де Бержерак. Дело в том, что Борель общался с аббатом Пьером Гассенди, который вел кружок молодых философов. Посещал этот кружок и де Бержерак. Однако в силу своего характера поэт предпочитал писать не мудреные трактаты, а озорные повести, легко пуская в ход свою пылкую фантазию. В повести «История государств и империй Луны» (фр.: «Histoire des etats et empires de la Lune»), первый короткий вариант которой был завершен в 1649 году, де Бержерак описывает несколько возможных способов осуществления межпланетного путешествия. Добравшись до Луны, герой повести обнаруживает там «настоящий рай»: «Прежде всего я увидел перекресток, где скрещивалось пять великолепных аллей, обсаженных деревьями, которые по своей необычайной высоте, казалось, поднимались до самого неба в виде высокоствольного леса. Оглядывая их от корня до самых верхушек и еще раз спускаясь взором от верхушек до подножия, я усомнился в том, несет ли их земля или сами они несут землю, прицепившуюся к их корням; их гордые вершины, казалось, тоже гнулись под тяжестью небесных сводов, бремя которых они несли лишь с тяжелыми стонами. Их ветви, распростертые к небесам, казалось, обнимали их, моля светила небесные осенить их благосклонным и очищающим своим воздействием и о том, чтобы воспринять его еще чистым и не утратившим своей девственности от смешения с земными элементами. Здесь со всех сторон цветы, единственный садовник которых — природа, издают сладостный, хотя и дикий аромат, который возбуждает и радует обоняние. Тут алый цветок шиповника, лазоревая фиалка, растущая под терновником, не оставляют свободы для выбора, и одна вам кажется прекраснее другой; здесь весна не сменяется другими временами года, здесь не вырастает ядовитое растение, а если оно и появляется, то сейчас же погибает; здесь ручьи веселым журчанием рассказывают камням о своих путешествиях; здесь тысячи пернатых певцов наполняют лес звуком своих мелодичных песен; сборище этих трепещущих божественных музыкантов так велико, что кажется, будто каждый лист этого леса превратился в соловья. Эхо так восхищается их мелодиями, что, слушая, как оно их повторяет, кажется, будто оно само хочет их выучить».

Полеты во сне и наяву

Впрочем, была и другая точка зрения. В 1656 году иезуит Афанасий Кирхер опубликовал книгу «Экстатическое небесное путешествие». В ней он писал о том, как некто Феодидакт при помощи загадочного крылатого существа по имени Космиэль был превращен в духа и в таком виде, вместе с Космиэлем, посетил Луну, ряд планет вплоть до Сатурна и твердого неба (фирмамента). Луна представляется Феодидакту в виде стерильной планеты, долины которой усыпаны дивными драгоценными камнями. Вода на Луне чиста и прозрачна, но в реках и морях нет ни самой малой рыбки. На полях нет ни единой былинки, а вместо травы там произрастает какая-то металлическая плесень. Космиэль объяснил стерильность Луны тем, что, по замыслу Божьему, Земля — это естественная обитель человека, поэтому на Луне нет людей, а если нет людей, то нет и животных, следовательно, нет нужды в растениях. «Так как Бог создал светила исключительно для Земли, — говорит Космиэль дальше, — то было бы бесполезно населять Луну животными.» «Если бы на Луне находились люди? — спрашивает Феодидакт, — то какой вид имели бы они?» «Сын мой, — отвечает крылатый, — скажу тебе, что они скорее походили бы на чудовищ, чем на людей, — только обитатели Земли могут существовать в земных условиях.»

В 1692 году было опубликовано сочинение иезуита Габриеля Даниеля «Путешествие в мир Декарта». В нем автор, последователь идей Декарта, описывал фантастическое путешествие на Луну; причем удалось оно ему потому, что святой отец узнал у Декарта великий секрет, как разделить душу с телом и как душа на время может покидать тело, уноситься на далекие расстояния и потом возвращаться к своему телу, которое все это время находится в состоянии транса. Прилетев на Луну, дух Даниеля обнаружил, что на ней обитают души великих ученых и философов: Аристотеля, Сократа, Платона и так далее. Интересно, что именно на Луне этим деятелям Античности удалось реализовать свои мечты в полном объеме: Платон основал свою республику, Аристотель учредил свой лицей. При всей наивности представлений Даниеля иезуит сделал удивительно точное указание, заявив, что Луна состоит из того же вещества, что и Земля. Ныне это считается неопровержимым фактом, поскольку астрофизики доказали, что некогда наша планета и ее спутник представляли собой одно большое тело.

Первым, кто пришел к выводу о том, что на Луне нет атмосферы, был нидерландский астроном XVII века Христиан Гюйгенс. На эту мысль его навело наблюдение края лунного диска во время солнечного затмения.