Надежда узника - Файнток Дэвид. Страница 83

– Аптечка есть? – спросил я у Ролингса.

– Есть. Там, в шкафу, – махнул он на дверь пункта управления лазерами.

– Может, принести?

– Не пойду туда. Крыша может упасть.

– Моему гардемарину нужно перевязать рану, – показал я на Толливера.

– Идите сами, – отмахнулся Ролингс. Я резко встал, в глазах потемнело.

– Я схожу, сэр, – вызвался Берзель.

– Ладно, иди, – согласился я, гневно сверкнул взглядом на трусливого солдата и отвернулся к лежащему Толливеру. – Один из метеоритов упал где-то далеко.

– Да, очень далеко. – Толливер вдруг сел.

Вернулся Берзель с аптечкой. Я наложил Толливеру на лоб повязку, хлопнул его по плечу.

– Можешь встать?

– Конечно. Что будем делать?

– Теперь нам тут делать нечего, надо возвращаться в Сентралтаун.

– Вы так хорошо плаваете? – криво усмехнулся Толливер, глядя на потрескавшийся строевой плац. Наверно, бедняга малость рехнулся от большой потери крови.

Вдруг я заметил на плацу наш смятый вертолет, заброшенный туда ударной волной с летного поля. В самом деле, без вертолета пересечь океан можно лишь вплавь.

– Может, уцелел их электромобиль? – Толливер зашел за угол, где раньше стоял колесный вездеход с открытым верхом. Машина лежала в кустах на боку. – Пожалуй, быстрее дойдем пешком, чем на этом драндулете.

Оставив двух солдат присматривать за Джеймсоном, мы с Толливером и Берзелем отправились осматривать разгромленную базу. Вначале подошли к останкам нашего вертолета.

– Рация тоже испорчена, – проворчал Толливер, покопавшись в груде металлолома.

– На базе должно быть много раций.

– Где они теперь, сэр?

Действительно, где? Не в штабе же, стертом с лица земли. На одном из зданий раньше была параболическая антенна, но и этой «тарелки» теперь не было.

– Пошли посмотрим, куда упал второй метеорит, – предложил я.

Лазерные пушки были установлены на гребне горы к югу от плаца, чтобы максимально расширить область обстрела. Чем дальше мы продвигались на юг, тем теплее становилась земля. На вершине горы догорали редкие кусты и пучки трав. От пушки остались лишь ошметки металла, пластмассы и кабелей. Пологий склон спускался к океану. До берега было всего несколько километров.

Над воронкой от упавшей каменной глыбы лениво стелился дым, подсвеченный языками пламени. Вокруг, словно спички, были разбросаны вырванные с корнем деревья. Если бы пламя перекинулось на прибрежный лес, то при такой сухой погоде он выгорел бы дотла и восстановился в прежнем величии лишь через несколько человеческих поколений.

– Если бы не этот пригорок, – показал Толливер на скалу у края плато, сыгравшую роль щита, – мы бы здесь не прогуливались.

– Возможно, – буркнул я. – Пошли.

– Куда, сэр.

– Назад на базу. Куда же еще?

В угрюмом молчании мы спустились на плац.

– Многое я бы отдал сейчас за несколько глотков воды, – мечтательно произнес Толливер.

Какой же я негодяй! Бедный Толливер ранен, а я заставил его переться в гору лишь для того, чтобы взглянуть на воронку от метеорита.

Мы подошли к покосившемуся пункту управления лазерами. Джеймсон уже пришел в себя настолько, что мог сидеть.

– В здании есть вода? – строго спросил я у Ролингса, того самого упрямого типа, что отказался войти в здание за аптечкой.

– Была.

– Мистер Берзель, можете принести воды?

– Конечно, сэр. – Бросив на солдата презрительный взгляд, Берзель смело вошел в здание.

Я снова почувствовал себя негодяем. Зачем я подвергаю мальчишку опасности? Но надо же было кого-то послать.

Слава Богу! Здание не обрушилось, Берзель вернулся живой да еще с кофейником, полным воды, и пластмассовыми чашками. Я сразу отдал кофейник Толливеру.

В глазах Берзеля угадывалась тревога.

– Что случилось, мистер Берзель?

– Ничего, сэр, – быстро ответил он, но, поколебавшись, признался, заикаясь:

– Кофейник лежал около… около мистера… мистера…

– Понятно. – В досаде я пнул комок земли под ногами, отвернулся. Что же делать? Бессмысленная прогулка к вершине исчерпала остатки сил. Может быть, удастся завести вездеход? Я осмотрел его. Внешне он выглядел вполне сносно, хотя и лежал на боку. – Все сюда! – приказал я. – Попробуем перевернуть.

– Зачем? – огрызнулся Ролингс. – Все равно некуда ехать.

Толливер поставил на землю кофейник, расстегнул кобуру, решительно спросил:

– Разрешите казнить его, сэр?

Я посмотрел ему в глаза. Если разрешу, догадается ли он не спешить? А если застрелит солдата сразу? Будь что будет.

– Разрешаю.

Толливер медленно вынул пистолет, наставил его на Ролингса.

– Не надо! Я помогу! Ради бога! – заверещал Ролингс.

– Хорошо, – спокойно сказал я. Надо было ему показать, что церемониться я не буду. На войне как на войне. Теперь будет знать.

Несколькими толчками мы раскачали вездеход и опрокинули его на колеса. Дверь со стороны водителя заклинило, пришлось влезать с другой стороны. Я включил двигатель. Как ни странно, он заработал.

Все сели. Я повел вездеход по территории базы, осматривая на ходу развалины зданий. Ни сержанта Трабао, ни других солдат нигде не было. Электростанция в юго-западной части базы была разбита. Уцелела лишь столовая, но и та покосилась. От взрывной волны ее защитило здание штаба.

В северной части базы стоял ангар с шаттлом. В стене зияла огромная пробоина. Дверь не открывалась – рельс, по которому она скользила, деформировался. Я вошел в ангар через пробоину. Иллюминаторы шаттла были разбиты каменными осколками, фюзеляж поцарапан, но цел.

Я вернулся к вездеходу, устало бухнулся на сиденье. Как быть? Ни вертолета, ни рации, ни пищи. Сколько мы протянем на одной воде? Проклятые рыбы уничтожили всю базу, всю огневую мощь Западного континента да и всей планеты. Ведь другой базы с пушками нет. Господи! Если рыбы сбросят еще одну глыбу – пусть она попадет прямо в меня, чтобы ни мучений, ни боли…

– Давайте отсюда смоемся, пока рыбы не сбросили еще одну скалу, – нервно предложил Ролингс, словно прочитал мои мысли.

– Зачем им еще бросать? Они уже добились своего.

– Откуда они знают? Может, они думают, что тут что-то осталось? Давай, парень, рули! – Ролингс нетерпеливо ерзал, лицо его искажалось животным страхом.

– Куда рулить? В лес? – спросил я, пытаясь казаться спокойным.

С диким воплем Ролингс вытолкал меня за борт, сел за руль сам, но тронуть машину с места не успел.

Он погибал в агонии. Меня выворачивало наизнанку.

– Простите, сэр, – невозмутимо произнес Толливер, пряча пистолет в кобуру.

– Вы поступили правильно, – промычал я, держась за ручку дверцы и складываясь пополам от рвоты. Наконец я взял себя в руки, выпрямился, вернул своему голосу командирский тон и строго прикрикнул на двух оставшихся солдат:

– Вы солдаты армии ООН! Вы сами вызвались нести здесь службу!

– Капитан, – ответил Джеймсон, – он, конечно, зря выбросил вас из вездехода, но сами посудите, как теперь мы можем воевать? Для нас война кончена, капитан.

Кончена?! А долг?! Мы должны… Что должны? Я вскарабкался на окровавленное сиденье.

– Сэр, – осторожно произнес Толливер. Я не реагировал. Меня захлестывало отчаяние. Толливер, так и не дождавшись от меня отклика, продолжил:

– А что, если нам действительно отъехать подальше от базы? Всякое может быть. Вдруг рыбы бросят сюда еще один астероид?

– Они могут бросить куда угодно, – вяло ответил я.

– Нет, куда попало они не бросают. – Толливер всматривался в безоблачное небо.

– Ладно. – Я слышал свои слова, будто сквозь вату. – Куда ведет эта дорога?

– К фабрике сборных домиков, сэр. До нее километров тридцать пять.

– Захватите с собой пайки и воду. И уберите куда-нибудь труп.

За рулем сидел Толливер. Я трясся на соседнем сиденье, низко опустив голову, не глядя на вырванные с корнем деревья. Вездеход мчался к лесу.

Дорога кончилась. Мы устроили привал под плотной сенью листвы девственного леса. Чудесная природа Вентур жила своей жизнью, не замечая войны.