Тайны мирового разума и ясновидение - Мизун Юрий Гаврилович. Страница 90

Не меньше вопросов вызывают видения, которые возника­ли у православных верующих (для иллюстрации их мы специаль­но привели фрагменты из мытарств блаженной Феодоры), да и вообще как верующих, так и неверующих. Ясно, что того, что видела Феодора на пути от земли до неба (все выше и выше), быть не может, потому что не может быть. Слишком там все по­земному, начиная от регистрации грехов на бумажных свитках и кончая разными отдельными обителями, хотя они и деланы не руками. Не менее проблематично воспринимается и видение ада. Слишком уж в земной традиции он устроен. Всего этого (и еще многого другого, чего читатель сам заметил, знакомясь с приво­димым материалом), кажется, достаточно для того, чтобы отне­стись ко всем этим материалам со снисходительной улыбкой, дескать, это плод человеческой фантазии в период его детства. Но оказывается это совсем не так, даже скажем жестче — абсо­лютно не так. Скорее даже наоборот. Современная прогрессив­ная наука показывает, что мы, находясь на базе рационального мышления, находимся значительно дальше от истины о внутрен­ней жизни человека, его сознания, его психики, нежели наши древние предки. Начнем с того, что наше мировоззрение, наша сумма представлений об окружающем нас Мире, о нас самих (а значит и о жизни, смерти и загробной жизни), то есть наша пара­дигма, основана на утверждении, что сознание является продук­том деятельности нашего мозга. Естественно, что наше сознание автоматически прекращает свое существование, если наш мозг умирает. Поэтому, основываясь на позициях рационального мышления, в основе которых находится философия Декарта и Ньютона, мы в принципе не можем рассматривать вопрос о бес­смертии души и загробной жизни. Зачем рассматривать то, чего нет и быть не может.

Специалисты поданной проблеме С. и К.Гроф об этом писа­ли так:

"Психологи и психиатры обычно рассматривали концеп­ции существования сознания после смерти и посмертного путе­шествия души как продукт примитивного, магического способа мышления или как реакцию на страх перед смертью и конечнос­тью бытия. До недавнего времени предположение о том, что опи­сания посмертных переживаний души могут отражать эмпири­ческую реальность, мало кто принимал всерьез. Точно так же сообщения шаманов о путешествиях в иные миры, храмовые мистерии и посвятительные обряды обсуждались с применением терминов "примитивное суеверие", "групповое внушение" и "коллективная психопатология". Не только критики религии, но и духовенство и теологи относились к описаниям рая, ада и посмертного пути души как к сведениям исторического и геогра­фического характера, а не как к картографии необычных состо­яний сознания, потому что такая интерпретация казалась несо­вместимой с научным мировоззрением. Однако в последних со­временных исследованиях сознания получены данные, говоря­щие о том, что суждения западной науки о древних и восточных системах мышления и духовной практики несостоятельны".

К этому добавим еще такие слова этих же исследователей:

"По мере развития современных знаний, связанных с рож­дением и смертью, становится все более очевидным, что рожде­ние, секс, смерть и духовность тесно взаимосвязаны и отражены в подсознании человека. Поскольку подобные представления составляют существенную часть многих древних космологий, религий и философий, новые открытия быстро заполняют про­пасть между древней мудростью и современной наукой. В про­цессе конвергенции современной физики, исследований созна­ния и мистицизма многие древние системы знания, считавшиеся ранее устаревшими, оказываются уместными в нашей повседнев­ной жизни. Особенно верно это в отношении древних знаний о смерти и умирании, практики шаманства, Книг мертвых и та­инств смерти — возрождения". Далее говорится о том, что тех­нический прогресс в наш современный мир (основанный на ра­циональном мышлении) внес очень большую дегуманизацию и отчуждение.

Это введение было необходимо для того, чтобы читатель смог более целенаправленно воспринимать то, что написано даль­ше.

Вернемся к высказанной мысли — отражают ли видения умерших объективно существующий, как принято говорить, за­гробный мир. При этом начнем с самого главного. Оказывается, что как побывавшие в загробном мире естественным путем, так и те, кто там был в результате психологических опытов, часто видят картины, которых они за всю свою жизнь не видели, не слышали о них ни от кого, не видели ничего подобного ни в кино, ни по телевизору. Но это не все. Самое главное, что эти карти­ны — видения в главных своих чертах являются у людей, кото­рые живут на разных континентах, имеют разное вероисповеда­ние, разную культуру, разный интеллектуальный уровень разви­тия и возраст. Все они видят в посмертных опытах одно и то же. В связи с этим специалисты обратили внимание на то, что и пред­ставление о загробной жизни в разных первичных религиях прак­тически одинаковое. Мы говорим "первичных", имея в виду, что эти религии возникли и развивались независимо, абсолютно не­зависимо друг от друга. Речь, собственно, идет о народах, кото­рые не имели друг с другом никаких контактов, которые не зна­ли и даже не подозревали о существовании друг друга. Тем не менее сходство их представлений о загробной жизни поразитель­ное. Откуда это знание, эта информация о загробной жизни? Не­сомненно из самого загробного мира, поэтому-то она одинакова у всех народов.

Практически у всех народов, во всех религиях считается, что в загробной жизни имеются рай с бесконечной радостью и счастьем и ад с столь же бесконечными муками. Конечно, кон­кретные видения рая и ада могут существенно отличаться у раз­ных народов или даже у отдельных представителей этих наро­дов. Надо иметь в виду, что образы, используемые при описании рая и ада, являются метафорами состояния сознания.

Мы говорили о том, что человек может получить информа­цию о загробной жизни или в результате клинической смерти, после которой его успешно реанимируют, либо даже до наступ­ления смерти, если угроза ее наступления слишком велика, или же под действием разных стрессовых факторов (говорилось о голоде, избиениях и даже об увечьях). В большинстве культур (Тибет, Египет и др.) существовали и более приемлемые методы вхождения в это особое состояние сознания. Они были основаны на глубоком знании внутренней природы человека и законов, управляющих его сознанием. Собственно, эти способы вхожде­ния в необычные состояния сознания описаны (в качестве руко­водства к действию) в Книгах мертвых и других подобных ис­точниках. Современные специалисты знают сотни таких спосо­бов. Часть из этих способов была разработана уже в наше время.

Один из таких способов вхождения человека в необычное состояние сознания разработали американские специалисты Ста­нислав и Кристина Гроф, цитаты из их книги мы приводили выше. Они занимаются проблемой жизни и смерти давно, глубоко про­фессионально.

Метод С. и К.Гроф является синтетическим, комбинирован­ным. Все методы (цивилизованные — без увечий) специалисты делят на три группы. Это вхождение в необычное состояние со­знания в процессе танцев под ритмичную музыку. Вторая груп­па — дыхательные упражнения (пранаяма), в которые входят глубокое и поверхностное, быстрое и медленное дыхание, а так­же его задержки. Индийские йоги с древнейших времен применя­ют различные сочетания и последовательность этих приемов. Тре­тья группа — это различные виды медитации.

Метод Гроф сочетает физическое расслабление, ритмичную музыку и интенсивное дыхание. Это все вместе и создает необхо­димые условия для реализации резервных возможностей психи­ки человека. Чтобы дать представление об этих сеансах, приве­дем отрывок из описания их журналистом М.А.Дмитруком, ко­торый сам принимал в них участие. Эти сеансы по методике Гроф проводили наши специалисты Т.Б.Ойзерская и Л.Г.Герцик.

"— Лягте на маты, закройте глаза, расслабьтесь, —сказа­ла мягким, успокаивающим голосом психотерапевт Татьяна Бо­рисовна Ойзерская. Под ее руководством участники сеанса мыс­ленно обращаются ко всем своим мышцам, призывая их полнос­тью расслабиться. Вот тело наливается теплом и тяжестью, воз­никает состояние приятной дремоты... Кажется, ничего нового — обычный аутотренинг. Но, словно желая опровергнуть это пред­ложение, врач говорит: