Сто сталинских соколов. В боях за Родину - Фалалеев Федор Яковлевич. Страница 2

Шесть Ил-2 летели строем «правый пеленг». Мы, истребители, построили вокруг них следующий боевой порядок: пара Ла-5 во главе с моим заместителем Игнатьевым летела с правой стороны от Ил-2. Я один летел с левой стороны от группы, пара Ла-5, ведомая лейтенантом Гнидо, — сбоку и немного выше. Лейтенант Гнидо имел задачу первым вступать в бой при появлении немецких истребителей.

После взлета быстро построились в заданный боевой порядок. Ведущий штурмовиков передал по радио: «ложусь на курс». Метеорологические условия были хорошие: ни одного облачка.

Справа, на изгибе Волги, прямо вверх поднималась огромная серая туча дыма — горел Сталинград. Маршрут проходил параллельно железной дороге, идущей из Сталинграда на Котельниково.

Пересекаем линию фронта. В воздухе спокойно. Навстречу нам на большой высоте летит немецкий разведчик, оставляя за собой губительный для него белый (инверсионный) длинный хвост. Почти параллельно с нами, но значительно выше, летит наш разведчик Пе-2, направляясь в тыл к немцам. Вот впереди показались еще две точки в воздухе. Кто это? Наши самолеты или немцы? С каждой секундой точки увеличиваются, принимая очертания самолетов. Вот уже ясно видно, что это истребители. По-видимому, это немцы. Передаю по радио: "Внимание, впереди два «Мессершмита». В моей группе произошло заметное движение, штурмовики подтянулись к ведущему, пара Гнидо начала набирать высоту.

Пролетели линию фронта. Еще пять километров — и наша цель. «Мессершмиты» пролетели мимо нас и сзади стали разворачиваться в хвост нашей группе. Вот они уже со снижением догоняют пару Гнидо. Оба наших истребителя резко разворачиваются прямо в лоб немцам. Завязался бой.

Я осматриваю кругом воздух. Кажется, кроме этой пары «Мессершмитов», больше никого не видно Наблюдаю за воздушным боем. Все преимущества на стороне немцев. Они начали бой, имея запас высоты и скорости, чего не было у пары Гнидо. Вот немцы уже заставили Гнидо встать в круг и атакуют его короткими клевками сверху. Собьют их обоих, подумал я. Что делать? Снова осматриваю воздух — никого. Впереди уже видна цель. Убедившись, что в воздухе противника больше нет, я передал по радио паре Игнатьева: «Прикрывай один, я помогу Гнидо».

Быстро разворачиваюсь назад и с набором высоты иду к месту боя. Набрав 500 м выше немцев, я со стороны солнца атакую в хвост одного из «Мессершмитов». Немец, увидя, что я у него в хвосте, круто взмыл вверх, я за ним Вот он уже достиг верхней точки «горки» и как бы «завис» на какую-то долю секунды. Прицеливаюсь и открываю огонь по нему. Увидев трассу, немец резко переводит машину в пикирование, а я проскакиваю мимо, вверх, одновременно стараясь рассмотреть, где второй «Мессершмит». А вот и он! Ниже меня метров на пятьсот «Мессершмит» повис в хвосте у одного Ла-5; последний энергично виражил, стараясь не попасть немцу в прицел. Недолго думая, я пикирую на него сверху и быстро захожу в хвост. Одной угрозы атаки было достаточно, чтобы немец вышел из боя переворотом. Не теряя времени, я стал собирать своих истребителей в группу, чтобы вместе идти разыскивать наших штурмовиков. Наконец мне это удалось, и мы втроем полетели в район цели.

Вот впереди на бреющем полете показалась группа самолетов. Я считаю — пять штурмовиков, значит, это моя группа. Гнидо, увидев штурмовиков, резко пошел на снижение вместе со своим ведомым. Я, не теряя высоты, продолжал лететь наперерез группе штурмовиков. Когда я был уже почти над группой, мне показалось, что в группе что-то неладно. Смотрю внимательнее и вижу двух «Мессершмитов», которые пытались атаковать штурмовиков. Один из наших истребителей переходами слева направо держал их на почтительном расстоянии. Пара Гнидо, разворачиваясь на параллельный штурмовикам курс, не могла видеть «Мессершмитов».

Пропустив группу вперед, я полупереворотом теряю высоту и, прижимаясь вплотную к земле, догоняю «Мессершмитов». Откуда появилась эта пара, думал я, наводя перекрестие прицела на грязный живот «Мессершмита». Вероятно, это те же, с которыми мы только что подрались, решил я и нажал кнопку пушек. Промаха быть не могло: слишком с близкой дистанции я открыл огонь по врагу. С пятидесяти метров хорошо видно, как снаряды впиваются в самолет, вспыхивая розовыми звездочками. Вот из пробитого водяного радиатора немецкого самолета брызнула вода, распыляясь в воздухе белой полосой. К ней присоединилась темная струйка дыма загоревшегося мотора, и еще через секунду «Мессершмит» вздрогнул, из-за кабины летчика вырвался длинный язык пламени и самолет завис. Я еле успел поддернуть свой самолет, чтобы не столкнуться с немцем, и выскочил вперед. Второй «Мессершмит», увлекшийся стрельбой по одному из штурмовиков, не видел гибели своего ведомого. Я снова, чтобы не обнаружить себя, прижимаюсь к земле и захожу снизу под хвост к «Мессершмиту». Повторяется то же, что и с первым, только финал этого немца был несколько иным. После одной длинной очереди из пушек он перевернулся на спину и мгновенно врезался в землю с высоты 100 метров. Накренив машину, я посмотрел назад. Над местом падения немца, как большой гриб на тонкой ножке, стоял столб черного дыма.

На аэродром вернулись все наши самолеты, за исключением одного вынужденно севшего на своей территории штурмовика.

Обо всем, что произошло в воздухе, на КП уже знали. Один из летчиков соседнего полка, возвращаясь с разведки, видел картину и результат боя и, сев на наш аэродром для дозаправки горючим, доложил о том, что он видел.

Москвич, родился 12 марта 1918 года. Окончил неполную среднюю школу, работал слесарем на авиазаводе, учился в вечернем радиотехникуме, занимался в аэроклубе. Получил направление в Борисоглебскую авиационную школу, которую успешно окончил в 1938 году.

Лейтенант А.А. Губанов в должности командира звена участвовал в советско-финляндском вооруженном конфликте. На И-15 бис совершил 14 вылетов на штурмовку войск противника.

С началом Великой Отечественной войны — на фронте. Иногда в день приходилось делать по три-четыре вылета. Успех же в воздушном бою приходил тогда редко — сказывалось слабое вооружение и «ишачков», и «яков».

3 февраля 1942 года провел сверхрезультативный бой и добился исключительной по тому времени победы, сбив три Me-109!

В боях под Сталинградом провел около 50 боевых вылетов наЛаГГ-3.

Сбил в воздушных боях четыре неприятельских самолета, из них два Ме-109 в воздушном бою 23 декабря 1942 года.

В 1943 году ст. лейтенант Губанов участвовал в сражении «над голубой линией» — в битве на Кубани. Когда исход битвы на Кубани стал ясен, капитан А. Губанов был представлен к званию Героя Советского Союза «за совершенные к маю 1943. года 358 боевых вылетов, 14 самолетов противника, сбитых им лично». Заметим, что по числу боевых вылетов в то время Губанов был в числе лидеров советской истребительной авиации. Звание Героя ему присвоено 24 августа 1943 года.

Впоследствии гвардии капитан Губанов сражался над Днепром и Тернополем, участвовал в освобождении Польши и в воздушных боях над Германией. С ноября 1942 года воевал наЛа-5, а со второй половины 1944 года — на Ла-7.

В наградных документах на него командование неоднократно подчеркивало, что как командир «Губанов умело передает свой боевой опыт летному составу, обучает его мастерскому ведению воздушного боя, настойчиво прививает храбрость и отвагу в борьбе с фашистскими стервятниками».

Командир эскадрильи 111 гвардейского истребительного авиационного полка (ранее 13 иап) гвардии майор А. Губанов совершил в ходе Великой Отечественной войны 550 боевых вылетов, в 105 воздушных боях сбил 28 самолетов противника лично и 9 в группе.

Герой Советского Союза А.А. Губанов (Указ от 24 августа 1943 года) награжден орденом Ленина, двумя орденами Красного Знамени, орденом Александра Невского, двумя орденами Отечественной войны 1 — и степени, тремя орденами Красной Звезды, медалями.