Терра инкогнита - Блаватская Елена Петровна. Страница 4

Как и многие другие исследователи, М. Д. Орбиньи считает, что эти строения были созданы расой, намного предшествовавшей инкам.

Среди остатков построек на озере Титикака четко различимы два архитектурных стиля. Так, постройки на острове Коати во всем схожи с постройками Тиауанако, также и огромные, утонченно вырезанные каменные блоки, некоторые из которых, по описаниям видевших их в 1846 г., «достигают почти метра в ширину, 0,6 м в длину и 1,8 м в толщину».

В то же время на некоторых островах озера Титикака есть памятники больших размеров «истинно перуанского стиля; скорее всего, храмы, разрушенные испанцами».

Известное святилище с изображением человека принадлежит к первому типу. Портал высотой 3 м и шириной 4 м с проемом 1,9 х 1 м вырезан из монолитного камня.

«На восточном фасаде этого сооружения есть карниз, в центре которого помещено изображение человека странного вида. Голова его украшена, как короной, лучами, переплетающимися со змеями с гребнями. По обе стороны этой фигуры расположены три ряда квадратных плит с изображениями людей и других существ, явно символического характера…»

Если бы этот храм находился в Индии, его, бесспорно, отнесли бы к храмам, посвященным Шиве, но он находится в противоположном месте земного шара, где, насколько известно человеку, не ступала нога ни приверженцев Шивы, ни племени нагов. Однако, у мексиканских индейцев есть Наргал – главный колдун, почитатель змей. Руины стоят на возвышенности, которая, судя по следам воды вокруг, некогда могла быть островом на озере Титикака.

«Уровень воды в озере сейчас на 41,2 м ниже, а линия берега сдвинулась на 19,3 км. Этот факт, наряду с другими, подтверждает, что описанные руины по древности превосходят все другие в Америке». («New American Cyclopoedia», см. Teotihuacan).

Итак, все эти останки единогласно приписывают одному и тому же «неизвестному и таинственному народу, предшествовавшему перуанцам, как тулуатеки и тольтеки предшествовали ацтекам. Очевидно, это было место, где жила самая высокоразвитая и самая древняя цивилизация Южной Америки, которая оставила самые гигантские памятники своей мощи и мастерства…»

И все эти памятники либо драконические (храмы священной змеи), либо посвящены Солнцу.

Таковы же по характеру разрушенные пирамиды Теотиуакана и монолиты в Паленке и Копане. Первые находятся на расстоянии около 39 км от города Мехико в долине Отумла и считаются одними из самых древних в этой стране. Две основные посвящены соответственно Солнцу и Луне. Они построены из камня, квадратны по форме, имеют 4 уступа (яруса) и плоскую крышу. Большая, пирамида Солнца (67,4 м в высоту, сторона квадратного основания 207,3 м), занимает площадь 0,05 км², что почти равно площади, занимаемой пирамидой Хеопса. И все же пирамида в Чолуле выше пирамиды в Теотиуакане на 3,1 м (по Гумбольту), сторона квадрата при ее основании равна 426,7 м, а занимаемая площадь – 0,18 км².

Интересно, что пишут ранние авторы – историки, видевшие некоторые из более поздних памятников во время первого завоевания. Храм в Мехико, например, по их словам, представлял собой огромной площади квадратную постройку, «окруженную стеной, сделанной из камня и извести, толщиной 2,5 м, с зубцами и украшенной многими каменными фигурами змей». Кортес пишет, что за этой стеной можно было легко разместить 500 домов. Земля внутри была вымощена отполированными камнями, столь гладкими, что «лошади испанцев все время скользили по ним»,– пишет Бернал Диас. В связи с этим уместно вспомнить, что не испанцы завоевали мексиканцев, но их лошади. Так как в Америке до этого не видели лошадей, коренные жители, хотя и вели себя в высшей степени мужественно, «были настолько напуганы видом лошадей и ревом артиллерии», что приняли испанцев за божеств и посылали им человеческие жертвы. Суеверной паникой можно вполне объяснить тот факт, что горстка людей так легко смогла покорить неисчислимые тысячи воинов.

По Гомаре, четыре стены, опоясывающие храм, соответствовали странам света. В центре окруженной площади возвышался великий храм – огромная 8-ярусная пирамидальная постройка, облицованная камнем и имевшая в основании квадрат со стороной 91 м, высота пирамиды 36,6 м, усеченная, с плоской ровной крышей, на которой располагались две башни, святилища божеств, которым был посвящен храм – Тецкатлипоки и Уитцилипочтли. Именно здесь приносили жертвы и поддерживали вечный огонь. Клавиджеро пишет, что кроме этой великой пирамиды было еще 40 подобных построек, посвященных различным божествам. Называемый Тецкакалли, Дом Блестящих Зеркал, был посвящен Тецкатлипоке, Богу Света, Душе Мира, Животворящему, Духовному Сыну.

Жилища жрецов, которых, по описанию Зарате, насчитывалось 8 000, были расположены вблизи храмов, а также семинарии и школы. В изобилии были пруды и фонтаны, рощи и сады, в которых выращивали цветы и ароматные травы для определенных священных ритуалов и для украшения алтарей; а внутренний двор был настолько велик, что «8-10 000 людей могло свободно танцевать на торжественных праздниках», пишет Солис. Торквемада оценивает количество таких храмов в Мексике равным 40 000, но Клавиджеро, говоря о великолепных теокалли (букв. Дома Бога) Мексики, приводит еще большую цифру.

Так похожи древние святилища Старого и Нового Света, что Гумбольт, не в состоянии сдержать удивление, восклицает: «Какие поразительные аналогии существуют между памятниками старых континентов и памятниками тольтеков, которые… построили эти колоссальные строения, усеченные многоярусные пирамиды, как храм… в Вавилоне! Где они взяли модель для своих построек?»

Великий естествоиспытатель мог бы также спросить, откуда мексиканцы, эти жалкие язычники, взяли все свои христианские добродетели. Прескот пишет, что законы ацтеков «выказывают глубочайшее уважение к великим принципам морали и такое ясное представление об этих принципах, какое можно найти только у очень высоко развитых наций».

Некоторые из этих принципов любопытны тем, что схожи с этикой Евангелия. «Кто с большим любопытством смотрит на женщину, прелюбодействует глазами. Живите в мире со всеми; сносите несчастья со смирением; Бог все видит, он отомстит за вас». Признавая только одну Высшую Силу Природы, они обращались к ней как к Божеству, «которым мы живем, вездесущему, знающему все мысли и дающему дары, без которого человек ничто, невидимому, бесплотному, чистому и совершенному, под крыльями его находим отдохновение и верную защиту».

Лорд Кингсборо пишет, что, давая имена детям, «они совершали церемонию, очень похожую на христианский обряд крещения: губы и грудь младенца опрыскивали водой и молили Бога смыть грех, полученный этим ребенком до образования мира, чтобы он мог родиться заново. Их законы были совершенны, на землях этих темных язычников царили справедливость, довольство и мир», когда разбойники и иезуиты Кортеса высадились в Табаско. Столетия убийств, грабежа, насильного обращения в христианство было достаточно, чтобы превратить этих стойких, безобидных и мудрых людей в тех, что видим теперь. Именно такую пользу принесло им догматическое христианство. И кто хоть раз побывал в Мексике, знает значение этих слов. Страна полна кровожадных фанатиков-христиан, воров, мошенников, пьяниц, дебоширов, убийц и самых больших в мире лжецов! Мир и слава вашему праху, о Кортес и Торквемада! Хоть в этом случае вам никогда не будет позволено хвалиться просвещением, которое ваше христианство принесло несчастным и некогда добродетельным язычникам!